Немного меньше месяца прошло, как на одном из воскресных служений я изъявил желание заключить завет с Господом. Душа ликовала. Это было время, когда нашу церковь пытались склонить на путь регистрации. Желая сохранить чистоту и независимость служения, дети Божьи предпочли быть гонимыми, но не отступить от истины. Власти старались препятствовать проведению богослужений, облагали христиан непомерными штрафами, и это ставило многих перед вопросом: «Чего хочешь ты? Хочешь устроить личную жизнь, получить временные наслаждения или пойти путем страдания вместе с народом Божьим?» И многие, отбросив равнодушие и страх, посвящали свою жизнь Господу и соединялись с гонимой церковью.
В нашей общине впервые за многие годы число желающих принять крещение было таким большим – около тридцати человек. В церкви чувствовался внутренний подъем. Несмотря на гонения, служение Богу оживилось. Наполнен радостью был и я. Хотелось скорей встать в ряды церкви и разделять с ней все переживания, трудности, страдания и благословения. В то же время у меня было несколько вопросов, которые омрачали радость, и я сознавал, что их нужно решить, как можно скорее. Особенно трудным казалось мне наладить отношения с одним из парней, живших на соседней улице. Уже много времени прошло, как однажды я ударил его. И хотя после этого я покаялся и больше не конфликтовал с ним, в памяти время от времени всплывал тот случай. Я понимал, что нужно пойти и примириться, но это было нелегко. После долгой внутренней борьбы и молитв Господь дал мне победу, и я смог попросить прощения.
Казалось, все шло хорошо, ничто не должно помешать моему крещению. Но, наряду с этими переживаниями, которые я понимал как работу Духа Святого, в сердце началась странная борьба. Я стал усиленно вспоминать, где и когда кого-то огорчил, обманул или каким-нибудь образом согрешил против кого-нибудь. Хотелось со всеми наладить отношения, чтобы к моменту крещения быть совершенно свободным. Вспоминая эти случаи, я старался встретиться с этими людьми, попросить прошения. Если это не удавалось, то писал письмо. Но вот мне вспомнился случай, который произошел далеко, в другом городе. Я не знал адреса того человека, перед которым считал себя виновным. Что делать? И тут я в ужасе понял, что виновен перед многими. Хоть иди по городу, заходи во все дома, где тебя знают, и проси прощения!
Гора грехов стала расти перед моими глазами с угрожающей быстротой. Я уже почти не видел света за этой горой. Совсем темно стало, когда вспомнился проступок против бабушки, которая жила на нашей улице. Но она уже умерла... Как быть?! Проблема казалась неразрешимой.
Какой-то леденящий душу внутренний голос стал нашептывать: «И ты хочешь принять крещение? Да где же твоя добрая совесть?!»
«Нет, я не достоин крещения»,– твердило сознание, и я, сидя на заднем сиденье мотоцикла, охваченный безнадежностью, в мучительном раздумье искал выхода, но его не было. Вернее, я не находил его. Отчаяние достигало наивысшей точки.
И вдруг светлая мысль вопросом проникла в мое сознание: «Ты все хочешь исправить сам? И если тебе это удастся, зачем тогда нужен Христос?» Гигантская гора моих провинностей пошатнулась и стала распадаться. Ярким солнцем залило душу от пришедших на память слов: «Христос умер за грехи наши».
О, сколько раз я слышал эти слова из уст проповедников, много раз читал их, но, наверное, первый раз в жизни эта истина с такой невыразимой ясностью наполнила душу. Внутри стало тихо и спокойно. Радость наполнила сердце. Господь – мой Спаситель! Он оплатил мои долги на Голгофе, и мое дело теперь – принять это верой и впредь поступать так, как учит Евангелие, подражать во всем Иисусу Христу.
Моя беда была в том, что я копался в себе и самостоятельно хотел исправить свои провины.
Да, я должен был просить прошения, а где-то и восполнить нанесенный некогда ущерб, но своими силами невозможно исправить все, что сделано до покаяния, когда всем управляла испорченная до предела натура. Сатана же воспользовался моментом и стал удручать мою душу, вселяя безнадежность, сомнение и отчаяние, внушая мысль, что исправить прошлое невозможно, а потому и приблизиться к Богу – тоже.
Истомленная бессмысленным самоистязанием душа наконец признала свое бессилие, и я понуждался в Спасителе. С каким долготерпением Дух Святой ожидает этой минуты! Даруя прощение, Он наполняет душу миром, и она успокаивается в созерцании чудного Господа нашего Иисуса Христа. Тогда близкими и понятными становятся слова Писания: «Если будут грехи ваши, как багряное,– как снег убелю; если будут красны, как пурпур,– как волну убелю».
Крестили нас ранним утром. Еще до восхода солнца мы стояли на берегу, и сердце мое наполнял чудный мир. В тот день трудно было найти человека более счастливого, чем я.
Оставались минуты до того момента, как мы войдем в воду, и понесется к небесам наше простое свидетельство веры, а одна сестра все еще металась по берегу и просила прощения за каждую мелочь: где-то не поздоровалась с братом, где-то плохо подумала о сестре... Как жалко мне было смотреть на ее мучения!
Так хочется всем сказать: не пытайтесь гору вашей вины и проступков убрать жалким заступом собственных усилий! Эта гора может рухнуть только от действия Духа Святого, когда Он, услышав ваше раскаяние, коснется сердца и напомнит драгоценнейшие слова Господа: «Я умер за тебя!»
Чудный Утешитель напомнит вам святые истины Евангелия и научит всему. Он укажет на те проступки, за которые необходимо попросить прощения у людей, и при этом сохранит от безнадежности и отчаяния. Сами мы – бессильны, а с Господом – входим в чудный покой, потому что «только в Боге успокаивается душа моя; от Него спасение мое».
Счастье без святости невозможно
Выросла я в христианской семье. В шестнадцать лет покаялась, в восемнадцать – вступила в завет с Господом. Сердце мое горело одним желанием – служить Богу, трудиться для Него, быть верной Ему до смерти. В то время христианской литературы было очень мало, и так как у меня не нашлось особых талантов к пению или музыке (стихи я тоже рассказывала плохо), то главным моим занятием стало переписывание духовных книг. В этом труде я испытала много благословений и радости.
Когда я закончила техникум, комиссия по распределению молодых специалистов всеми силами старалась отправить меня на работу в другой город, чтобы «оторвать от баптистов». Но мне хотелось остаться дома, в родной церкви, и я умоляла Господа, чтобы Он вмешался в это дело и Сам устроил мой жизненный путь. В конце концов оставили меня в городе. При этом председатель комиссии заявил: «Будешь жить в общежитии. На заводе у нас много ребят, выйдешь замуж – и забудешь своего Бога».
На заводе ко мне отнеслись предвзято и определили на работу не по специальности. Моя новая профессия имела мало общего с той, которую я приобрела в техникуме. Но я приняла это как от Господа и сердечно благодарила Его за такое водительство. И когда позднее на работе возникали трудности, меня всегда утешало то, что я не выбирала себе место, а Господь знает, что делает.
Коллектив здесь был мужской, относились ко мне хорошо. Быстро освоившись на новом месте, я аккуратно выполняла свои обязанности и старалась жизнью показать, что принадлежу Богу. В цехе было много молодых ребят, с которыми я старалась вести себя предельно строго. Вскоре все привыкли к этому, как к особенности моей веры, и относились ко мне с уважением.
Шло время. Мои ровесники на работе женились. Теперь меня окружали молодые мужья. И тут я потеряла бдительность. Воспитанная в семье, где родители любили и уважали друг друга, я не могла себе представить, что молодой человек, только что создав семью, может так легко изменять жене. Да, я знала, что в мире бывают разводы, но думала, что только на почве пьянства или еще чего-нибудь серьезного, но никак не в первые годы совместной жизни. Знала я и то, что Бог осуждает блуд и прелюбодеяние. Этот грех был для меня ужасным и казался даже невозможным.
С тех пор как ребята женились, я стала проще относиться к ним. Они часто делились со мной своими переживаниями, просили совета. Неожиданно я заметила, что один из них как-то особо ко мне расположен. И, о ужас! я почувствовала, что сама неравнодушна к нему! Я заметила, что всегда готова помочь ему больше, чем другим, мне интересно с ним разговаривать, я переживаю за него, он как-то влияет на меня, и я не могу противостать этому влиянию.
Все это сильно встревожило меня, и своими переживаниями я поделилась с одной пожилой сестрой, которую мы, молодежь, глубоко уважали за богобоязненность и кротость. Мы вместе помолились, и она посоветовала мне вести себя крайне строго и всячески избегать его. Но внутри у меня произошел какой-то надлом, я не могла относиться к нему строго, не хватало решимости. Чувства все больше овладевали мной.
В это время мой брат служил в армии. Мы были с ним хорошими друзьями. За то, что он отказался от присяги, его даже помещали в психбольницу, он перенес много страдании и уже не надеялся вернуться домой. Как мне было стыдно перед ним! Он страдал за Христа, а я изнемогала под гнетом плотских желаний!
Я продолжала посещать собрания, читать Слово Божье, молиться, но на душе становилось все тяжелее.
Некоторые мои подруги уходили на труд, посвящая свою юность Господу, другие выходили замуж. Они любили меня, доверяли. Как тяжело мне было встречаться с ними! Я понимала, что недостойна их доверия, и отчаянно боролась со своими чувствами, просила Господа избавить меня от них, но они овладевали мной все сильнее и сильнее. Чувствуя, что погрязаю в похотях и все больше сближаюсь с женатым мужчиной, я уже хотела покончить с собой. Но, услышав проповедь об участи Саула и Иуды, которые тщетно надеялись через самоубийство избавиться от душевных мук, я стала гнать мысли о самоубийстве, надеясь как-то выбраться на простор.
Прочитав в журнале «Вестник истины» статью «Аханово исповедание», я долго плакала горькими слезами. Сколько раз я перечитывала эту статью! Ведь это же про меня написано! Это я исповедовалась и продолжала любить женатого человека, а значит – любить грех!