Комментарии
Комментарии – вещь полезная, но тошнотворная, когда комментируется то, что в комментариях не нуждается.
Передо мною советское издание сочинений Салтыкова-Щедрина. Том: «Помпадуры и помпадурши». Комментариям посвящено восемь страниц, за подписью некоего Б. Горева[246].
У Салтыкова: «Timeo Danaos»[247]… Горев по этому случаю рассказывает историю деревянного коня и взятия Трои обманом. Следуют комментарии, объясняющие, что такое «земские учреждения», «мировые посредники», что за «Тильзитское свидание», кто такие Генрих IV, Меттерних, Диоклетиан, «король-солнце», Луи-Филипп, Гизо, Новосильцев, Чарторыйский, Строганов и Сперанский. Объясняется выражение: «фотиевско-аракчеевский тон»…
«Фотий, – объясняет Б. Горев, – архимандрит, ярый мракобес, попавший в милость к Александру I. Вместе с солдафоном Аракчеевым они характеризуют последние годы этого царствования, когда елейная церковность соединялась с самой беспощадной и мрачной реакцией во всех областях жизни». Комментарии о Генрихе IV ограничиваются курицей в супе по воскресеньям.
О чем ином свидетельствует надобность в таких комментарии, как не о низком образовательном уровне советской читающей публики? Впрочем, оно и не удивительно там, где Сталин – «корифей науки». Комментатор предполагает, что читатель Салтыкова не знает латинского шрифта и объясняет «Therese, Ardalion – Терез, Ардальон». Другая особенность советских изданий – страх, Боже упаси, написать слово «бог» с большой буквы.
«Верочка! Ведь ты любишь бога?»
«Русская мысль»,
Париж, 21 сентября 1951 г., № 382,с. 3
Алексей Алымов (Б. Н. Ширяев)
О «культурном уровне»Ответ Михаилу Лавде
Уважаемый г. Лавда в своей заметке в № 382 «Русской мысли» совершенно правильно сообщает о множестве комментариев, которыми снабжено советское издание Салтыкова-Щедрина. Подобными пояснениями снабжен не только этот автор, но и подавляющее большинство всех массовых, многотиражных и дешевых советских изданий.
Но далее г. Лавда делает неправильный вывод о низком культурном уровне советского читателя, иначе говоря, утверждает культурную отсталость современной российской молодежи (основной читательской массы) по сравнению с Западом и с молодежью дореволюционной России, возможно и с читателем из среды «старой» эмиграции. Этот упрек не нов. Он повторяется часто, и на него надо ответить.
Читательская масса в разных странах и в разные времена не однородна по своему составу. В каждом обществе она имеет свою ведущую элиту, своего «середняка» и свои «низы». Круг понятий читательской массы изменяется и во времени. Изменяется и состав языка. Отсюда ясно, что шедринский эпитет «помпадур» нуждается в разъяснении для подсоветского читателя, так же, как термины «активист», «выдвиженец», «летун» требуют расшифровки для западного читателя и «старой» эмиграции. Но это еще не говорит о разнице культурных уровней одних и других.
Теперь сопоставим и сравним численно читательскую массу дореволюционной и современной России на примере хотя бы того же Салтыкова-Щедрина. До революции в России было менее ста высших учебных заведений. Теперь их около тысячи, а число средних школ возросло еще более. Все их студенты и ученики старших классов читают теперь Щедрина, т. к. он введен в программу средних школ. Большинство их – колхозники, не получившие вне школы, в семье, достаточной читательской подготовки, и приведенные г. Лавдой примеры комментариев им нужны так же, как нужны пояснения терминов их быта и их понятий читателю Запада и «старой» эмиграции.
Что же произошло за 35 лет с читательской массой России? Она неимоверно количественно возросла. Будет ошибкой отнести этот рост за счет пресловутых «достижений». Он обусловлен иным: неудержимым культурным развитием российского народа – даже в оковах ждановщины и политграмоты. Это развитие протекает главным образом за счет читательских «низов», иначе говоря, не читавшая ранее деревня подтягивается к среднему уровню, и ясно, что пояснения фразы о Троянском коне и данайцах ей нужны. Греха в этом нет.
Но спустился ли культурный уровень читательской элиты и даже середняка? «Новые» авторы «Посева», «Граней» и «Нашей страны», с их «новым» читателем, дают нам ответ «здесь». Вряд ли их можно упрекнуть в пониженном культурном уровне.
Огромные исследовательские работы по геологии, археологии, литературоведению и в других областях культуры, 30.000 зарегистрированных советских «поэтов» (т. е. авторов, пишущих технически грамотные стихи), технические качества режиссера и актера советской кинематографии и ряд других показателей уровня средней интеллигенции, средних слоев читателя и его элиты не говорят нам о снижении культурного уровня и численности этих групп «там», и крайне ошибочно с учить о них на основе показателей «низов», что делает М. Лавда.
К сожалению, метод, принятый г. Лавдой, очень распространен в среде «старой» эмиграции и вредит, прежде всего, ей самой, ее познанию современного российского народа, его интеллигенции, его молодежи. Мне приходилось слышать много анекдотических фактов, – и характерных, и правдивых для ее культурных «низов», но ошибочных и порочных в применении к целому, середняку и тем более к ее элите.
Поэтому я позволю себе рассказать два таких же правдивых анекдота, того же порядка, но обратной направленности.
В 1947 г., в Риме, в Русском Собрании, один молодой человек хотел сказать комплимент одной очень изящной и хорошенькой девице, русской «старой» эмигрантке из Белграда, снимавшейся тогда в значительной роли в боевике «Калиостро».
– Вы сегодня точно сошли с картины Боттичелли… – сказал он.
– Какой? – спросила она кокетливо.
– «Весна», – ответил он.
– А в каком кино идет эта картина?[248]
Второй анекдот можно прочесть в «Новом русском слове», № от 19 августа с.г. Там, под заголовком «Проверьте свои знания», помещен вопрос: «Кто является основателем геометрии?». Тут же дан ответ: «немецкий доктор Ганеман»… Эвклид и Пифагор, с его общедоступными «штанами», при данном культурном уровне, очевидно, в счет не идут.
Не комментируя этих фактов, отметим все же, что они даны не колхозными читательскими «низами», но артисткой кино и сотрудником очень ходкой газеты.
«Русская мысль»,
Париж, 12 окт. 1951 г., № 388, с. 6
Михаил Лавда
Еще о «культурном уровне»Ответ на ответ
В весьма интересном и обстоятельном письме в редакцию г. Алымов утверждает, что снижения культурного уровня в России нет. Позволю себе продолжать думать, что снижение это существует. Разве недостаточно такого «корифея науки», как Сосо Джугашвили? Такого корифея Россия до сих пор не знала.
Нам говорят, что за это время проделано много по геологии, археологи и другим наукам. Русская земля не оскудела, но что такое высшая школа в советских условиях? «Известия» от 7 октября посвятили ей передовицу, в которой говорится: «Высшая школа – гордость советского народа. Огромна ее роль в подготовке кадров строителей коммунизма».
Любопытное признание. В Средние века философия была служанкой богословия; в наши дни она служанка ленино-марксизма-сталинизма. И еще пишут «Известия»: «марксистско-ленинская наука о развитии природы и общества должна преподаваться в вузах ясно и доступно (любопытная рекомендация применительно к развитию студентов), в тесной связи с задачами и практикой коммунистического строительства». Итак, наука в коммунистических тисках, и это одно достаточно характеризует уровень науки в советских условиях.
В «Материалах конференции научных работников» (эмигрантов), состоявшейся в Мюнхене в январе с.г., читаем: «За сто лет до советской науки в России, в период реакции, существовала такая же точно наука, как и советская наука. Разница лишь в том, что тогда (это был период мракобесия Магницкого, знаменитого попечителя Казанского учебного округа) требовалось, христианское благочестие (своеобразно понимаемое), а в советской науке требуется марксистское благочестие».
Проф. Филиппов, который делал доклад, говорит еще «очень часто приходилось слышать от научных работников, имевших несчастье жить при советской власти, что советская наука это – настоящая средневековая наука. И, действительно, между советской наукой и средневековой наукой имеется много сходного. Подобно тому, как средневековая наука считает, что Священное Писание дало уже истину, и задача науки состоит лишь в развитии и обосновании этой материальной истины, так и советская наука считает, что марксизм дал уже истину, и что задача науки состоит лишь в развитии и обосновании этой истины».
Надо при этом отметить, что средневековая философия обнаруживала большую тонкость мысли и весьма большое разнообразие в даваемых ответах. Советская же наука никакой точностью мысли и разнообразием в даваемых ответах не отличается, рабски воспроизводя положения Маркса, Энгельса и гордясь именно тем, что она ни в чем не отходит от их положений, ничего не добавляет своего.
Советскую науку можно сблизить с наукой талмудической, которая представляет собой весьма мелочное развитие данных ей истин (Священное Писание Ветхого Завета). Для советской науки Талмуд – это учение Маркса. Как пример крохоборства Талмуда, можно привести длинное рассуждение о том, при каких условиях можно читать молитву «Жема» («Слушай, Израиль»), В советской науке такое же неумолимое крохоборство, например, при разборе взглядов Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина относительно построения социализма в одной стране.
Но в Талмуде крохоборство зачастую прерывается выражением сильного чувства и возвышенной мысли. Так Бен-Аззан говаривал: «жертвовать плотью для науки – похвально, жертвовать наукой для плоти – непохвально». Симон, сын Гамалиила, сказал: «На трех вещах покоится свет: на праве, истине и мире».
Ни таких мыслей, ни таких возвышенных чувств, казенная советская наука не знает. Нам преподносят такие прелести: «Марксизм и хирургия», «Вопросы венерологии и дерматологии под углом зрения диалектического материализма», «За партийность в математике», «Марксистско-ленинская теория в кузнечном деле».
Г. Алымов дает любопытную справку о советской поэзии. Оказывается, что в Советском Союзе зарегистрировано 30.000 поэтов. Если считать советских поэтов нолями, то пальма первенства, несомненно, принадлежит им…
«Русская мысль»,
Париж, 19 окт. 1951 г.,
№ 390, с. 3