Императрица распорядилась «обратить внимание Теляковского[327] на это прошение». Ходатайство жены Врубеля поддержала и учительница пения императрицы профессор Консерватории Н. А. Ирецкая (Надежда Врубель была ее ученицей). Однако директор императорских театров В. А. Теляковский ответил, что «в настоящее время в Мариинском театре 12 сопрано, между тем как 8 было бы совершенно достаточно». Кроме этого, началась Русско-японская война, что вызвало урезание бюджета, поэтому искомую должность певица не получила.
Императрица Александра Федоровна в Угловом кабинете с собачкой. 1900 г.
Угловой кабинет Александры Федоровны. Современный вид
Рабочий стол императрицы Александры Федоровны в Угловом кабинете
Парадная Малахитовая гостиная использовалась для разных целей, в том числе и для завтраков, как родственных, так и представительских. Так, 11 января 1896 г. в Малахитовой гостиной «завтракали: д. Сергей, д. Павел и Элла – автор наших комнат. Показали им все наше устройство». В этот же день через Малахитовую гостиную и Концертный зал венценосные супруги в сопровождении родственников «вышли в Николаев[ский] зал, и начался наш первый Большой бал».
По традиции, сложившейся со времен Николая I, семья Романовых собиралась в Малахитовой гостиной для пасхального разговления. Для Николая Александровича это было памятью детства. Там же, в Малахитовой, царь христосовался с сотнями людей, продолжая традицию, заложенную еще Николаем Павловичем. В 1896 г. Николай II продолжил христосование с чинами охраны в Концертном зале. В этом же зале ранее прошел семейный завтрак. В марте 1896 г. в Малахитовой гостиной на завтрак собралась вся семья «по случаю дня рождения Анпапа, с музыкой». «Анпапа» – это Александр II, страшная смерть которого врезалась в память царя. 31 марта в Малахитовой вновь состоялся завтрак в относительно узком кругу «за 4-мя столами», а это, как минимум, 40 человек.
Императорская чета так же, как в прежние годы их дед и прадед с супругами, выходила в парадные залы Невской анфилады из своих комнат, проходя через Малахитовую гостиную. Царь пользовался этим, периодически покидая переполненные залы для того, чтобы отдохнуть в Малахитовой. В дневнике он записал: «Заходил курить к себе».
В парадных гостиных, по традиции, оформившейся во времена Николая I, отмечались дни рождения европейских, прежде всего германских, родственников. Например, 15 января 1896 г. состоялся «довольно большой завтрак в Малахитовой с Радолином и его женой в честь Вильгельма, с музыкой». Князь Радолин на то время был послом Германии в Российской империи и по статусу присутствовал на таких семейных дипломатических завтраках. После завтрака у Николая II состоялась приватная беседа с послом «в голубой комнате».
Малахитовая гостиная. Фрагмент
Камин в Малахитовой гостиной
Совершенно очевидно, что так Николай II именовал первую от Малахитовой гостиной приемную императрицы Александры Федоровны (зал № 187). Подобная приватная беседа с германским послом, буквально в квартире царя, с одной стороны, являлась свидетельством сохранявшихся близких отношений между Россией и Германией, а с другой – свидетельствовала об определенных неудобствах, вызванных исторически сложившейся планировкой личных половин в северо-западном ризалите. Гораздо логичнее и естественнее проводить подобную часовую беседу с послом было либо в кабинете императора (зал № 181), либо в Готической библиотеке (зал № 178), однако для этого пришлось бы провести гостя из Малахитовой гостиной через спальню царской четы, что было не совсем удобно. Поэтому царю приходилось использовать для приватных бесед одну из парадных гостиных своей жены.
На протяжении января 1896 г. семья продолжала демонстрировать свои комнаты ближайшим родственникам. Императрица Мария Федоровна впервые посетила квартиру сына и невестки 19 января. В этот день супруги «показывали Мама детскую; туда приехали в гости дети д. Павла и еще Ирина[328]». Кстати говоря, «дети д. Павла» – это великий князь Дмитрий Павлович и великая княгиня Мария Павловна (Младшая).
Периодически родителям приносили их дочь – маленькую Ольгу. Надо сказать, что не слишком часто. 21 февраля 1896 г. «во время нашего breakfast’a приносят нашу душку к Аликс; после ее кормления ее кладут на диван, и здесь она начинает высказывать желание говорить и производить губами разные протяжные звуки».
Князь Радолин, посол Германской империи в России
Родители с Ольгой. 1896 г.
Александра Федоровна с Ольгой
Императрица Александра Федоровна с Анастасией
7 марта 1896 г. в детских комнатах на первом этаже северо-западного ризалита Зимнего дворца придворный фотограф А. А. Пазетти провел первую фотосессию: «Пазетти снимал нас группой втроем – Аликс, дочку и меня внизу в детской». Через два дня там же великой княжне Ольге Николаевне привили оспу. Позже эти фотосессии царских детей в стенах резиденций станут повторяться регулярно.
Николай II тогда близко общался со своей сестрой Ксенией и ее мужем, великим князем Александром Михайловичем. Они дружили с детства, у них были маленькие дети-ровесники. Так, 24 января 1896 г. Николай II записал в дневнике: «Пошли вниз к Ксении, куда приехала Мама, и затем отправились в Малую церковь. После обедни завтракали у них же».
В 1897 г. великая княгиня Ксения Александровна с семьей выехала из Зимнего дворца, прожив в нем три года. Поскольку освободилась 5-я запасная половина, то часть ее помещений (первый этаж западного фасада Зимнего дворца, правее Салтыковского подъезда) передали под квартиру гофмейстерины княгини Голицыной: «25 июля Государь Император изволил повелеть часть помещения, которое было занято Их Императорскими Высочествами великим князем Александром Михайловичем и великою княгинею Ксениею Александровной на 5-й запасной половине Зимнего Дворца, предоставить гофмейстерине светлейшей княгине Голицыной».[329] Отметим, что квартира для княгини получилась огромная, фактически занимавшая весь первый этаж юго-западного ризалита[330].
Повзрослев, дети стали чаще проводить время на половине родителей. На фотографиях видно, что в спальне императорской четы находилась детская мебель.
Когда дети болели обычными сезонными или возрастными болезнями, их изолировали на детской половине на первом этаже северо-западного ризалита (26 марта 1904 г.): «Все дети снова простужены и сидят у себя в детской». Когда дети болели, родители старались, как можно больше времени проводить на первом, «детском», этаже Зимнего дворца (28 марта 1904 г.): «Долго сидели у детей, кот. все еще в кроватях».
Великий князь Александр Михайлович с Ксенией Александровной, великая княжна Ольга Александровна (младшая сестра Николая II), Николай II с Александрой Федоровной. 1896 г.
Николай II в спальне с дочерьми Ольгой и Татьяной. 1899 г.
Представительские обязанности императрицы подчас приводили к появлению новых вещей на детской половине. Так, в 1903 г. под патронажем императрицы Марии Федоровны в Петербурге прошла Международная научно-промышленная выставка «Детский Мир» (с 22 ноября 1903 г. по 25 января 1904 г.). Эту выставку посетила императрица Александра Федоровна с детьми. По окончании выставки многие из экспонатов были переданы на детскую половину Зимнего дворца устроителями выставки в качестве дара.
Например, фабрикант граммофонов В. И. Ребиков передал «выставленный им на выставке „Детский Мир“ граммофон Августейшим Детям Их Величеств, но затем решил поднести этот граммофон Государю Императору».[331] Граммофон передавался с пластинками «для раненых». В комнаты императрицы доставили «белый плюшевый ящик с 15 книгами по вопросам педагогики».
Кроме книг, в комнаты передали множество детских вещей. Фирма братьев Тонет передала детские люльку, кровать, гарнитур «обитый, состоящий из дивана, кресла, стула и столика, детский письменный стол с креслом». Вполне возможно, что именно этот детский гарнитур и был расставлен в императорской спальне. Специально маленькой Анастасии подарили детские саночки, Ольге – буковую гнутую качалку, Марии – буковый детский мебельный гарнитурчик из 5 предметов, Татьяне – буковую гнутую кроватку. Фирма «Сакс Ф.» передала в Зимний дворец куклу; предприниматель Войцехов – гарнитур зеленый детский, состоящий из дивана, двух кресел, двух стульев и одного стола; М. П. Пельц – детское платье; М. П. Мезенцов – пальто, капор и муфту для великой княжны Анастасии, эти вещицы «удостоились внимания императрицы Марии Федоровны при посещении выставки». Из французского отдела выставки передали несколько шляп для кукол. И вершиной подарков стало седло для лошади, предназначавшееся для великой княжны Ольги Николаевны[332].
Когда царская семья поселилась в Зимнем дворце, кроме министров, которые ежедневно приезжали во дворец на доклады, царь принял ряд старожилов Зимнего дворца. По традиции, сложившейся еще в екатерининское время, в Зимнем дворце выделялись квартиры для генерал-фельдмаршалов. Так, в 1896 г. в Зимнем дворце квартировал генерал-фельдмаршал И. В. Гурко (1828–1901), один из героев Русско-турецкой войны (1877–1878 гг.), которого и принял царь 25 января: «Кроме до докладов принял Гурко, кот. живет в Зимнем по званию генерал-фельдмаршала».
С 10 января 1896 г. для представительских целей начали использоваться парадные залы Невской анфилады: «имел здоровенный прием в Концертной з[але]». С того времени именно этот зал начал использоваться для приема представлявшихся царю. Например, 17 января царь принял здесь 34 человека.
По традиции, в Концертной зале царю представляли и масштабные проекты. Например, 10 апреля 1904 г. «в Концертной смотрели разные предметы, приспособленные лейтен. Боткиным для походной обстановки. Много весьма остроумного и практичного. Он давал все объяснения».