А начнет она с того, что отправится в спортивный магазин и купит себе теплую куртку, зимние ботинки и перчатки, а еще меховую шапку. Без них она рисковала простудиться или даже замерзнуть насмерть еще до того, как столкнется с настоящими трудностями.
Перейдя мост, Кэтрин пошла дальше. Она миновала зал йоги, кафе-мороженое и закрытый цветочный магазин — похоже, его владелец недавно обанкротился. Здесь она впервые обратила внимание на наклеенные на столбы, витрины и заборы объявления с фотографией шестнадцатилетней девушки, пропавшей без вести меньше месяца назад. Девушку звали Уилла Люс и она была жительницей Уэст-Холла. Пятого декабря она вышла от подруги, чтобы вернуться домой, но дома так и не появилась.
Кэтрин некоторое время рассматривала улыбчивое лицо, короткие каштановые волосы, россыпь веснушек, ортодонтические скобы на зубах. Быть может, Уилла еще найдется, думала она, а может, и нет. Иногда с шестнадцатилетними девушками случаются поистине ужасные вещи — такие, что о них не хочется думать даже при свете дня.
Наконец, усталая и замерзшая, Кэтрин добралась до книжного магазина. Колокольчик на двери весело звякнул, и она немного приободрилась. В магазине было тепло и сухо, в воздухе пахло полированным деревом и старой бумагой, потертые половицы негромко поскрипывали под ногами, и Кэтрин стащила с рук перчатки и пошевелила закоченевшими пальцами, пытаясь вернуть им чувствительность.
Миновав столы, на которых были выложены новинки и бестселлеры, она приблизилась к расположенному в глубине торгового зала прилавку. Она уже собиралась заговорить с продавцом — бородатым мужчиной в зеленом жилете, который что-то сосредоточенно печатал на компьютере, когда ее внимание привлекла поэтическая секция. Бывало, по утрам, еще лежа в постели, они с Гэри читали друг другу стихи Рильке, Фрэнка О'Хары и Бодлера. «Великие мертвецы» — так называл их Гэри. Он любил поэзию и даже сочинил короткий белый стих, который стал частью их брачных обетов:
«Раньше я боялся, что ты мне просто снишься,
Но теперь я просыпаюсь и вижу тебя рядом.
Твоя рука — как морская звезда на фоне голубых простыней.
Я целую ее и чувствую морскую соль,
Яблоки в сахаре,
Вкус винограда.
Если ты сон, моя любовь,
То я не хочу просыпаться».
Гэри… Его голос… Кэтрин услышала его так ясно, словно муж стоял у нее за спиной. Она даже обернулась, думая, что если сделает это достаточно быстро, то успеет его увидеть, но позади никого не было — ни Гэри, ни даже его тени.
Зато она увидела висящую на стене фотографию. Подойдя ближе, она поняла, что на снимке запечатлена старая уэстхолльская гостиница — длинное кирпичное здание с белыми ставнями и полотняными навесами над каждым окном. Внизу стояла дата — 1889 год. Здание казалось странно знакомым. Где она могла его видеть?..
— Когда-то гостиница занимала весь квартал, — сказал бородатый продавец, который перестал печатать и увидел, что она как завороженная уставилась на фото. — Наш магазин, к примеру, когда-то был обеденным залом. Окна, кстати, остались еще с тех времен… — Он махнул рукой куда-то в направлении входной двери. — Но все остальное, к сожалению, изменилось.
Кэтрин обернулась. Окна по обеим сторонам входной двери действительно были почти такими, как на старой фотографии.
— Если я могу вам чем-нибудь помочь, только скажите, — предложил продавец.
— Вообще-то, можете, — ответила она, доставая из сумочки «Гостей с другой стороны». — У вас есть еще какие-нибудь книги Сары Харрисон? Или книги о ней?
Продавец покачал головой.
— Боюсь, что это все — она больше ничего не написала. Ходят слухи, что несколько страниц дневника, которые не были найдены племянницей Сары, не вошли в издание, но… — Глаза продавца слегка заблестели. — …Но это только слухи, не более того. Видите ли, история Сары Харрисон — это что-то вроде местной легенды, поэтому верить всему, что́ о ней рассказывают, не стоит.
— Значит, она жила здесь, в Уэст-Холле?
— Ну да, жила.
— И у нее остались здесь родственники?
Продавец почесал в затылке. Похоже, напряжение, прозвучавшее в голосе Кэтрин, поставило его в тупик. Этого только не хватало, мимолетно подумала она. Собираясь в магазин, Кэтрин надела свою лучшую куртку и сапожки, однако сейчас она заметила, что руки у нее все еще в краске, к тому же, выходя из дома, она забыла причесаться. Нужно быть поосторожнее, решила Кэтрин, иначе вскоре по городу поползет еще один слух о сумасшедшей женщине из Бостона, которая разыскивает родственников Сары Харрисон.
— Увы. Насколько мне известно, все Ши и Харрисоны либо умерли бездетными, либо перебрались в другие места.
— И других книг о Саре нет? — снова спросила Кэтрин.
— К сожалению, нет, хотя это, конечно, немного странно. История ее жизни могла бы стать сценарием для настоящего блокбастера: тут вам и личная драма, и тайна, и призраки, и загадочное убийство, но… До сих пор единственными, кто приезжал сюда, чтобы побольше разузнать о Саре, были студенты-дипломники, разного рода оккультисты, да еще любопытные, которых привлекли мрачные подробности ее жизни. — Продавец окинул Кэтрин пристальным взглядом, словно пытаясь решить, к какой категории можно отнести ее.
— Очень жаль, — сказала Кэтрин. — Ну а вы — что вы могли бы рассказать о Саре?
— А что именно вам хотелось бы узнать? — Продавец посмотрел на нее с таким выражением, словно в ее вопросе он почувствовал какой-то подвох.
Кэтрин задумалась. В самом деле, что́ она хотела узнать? Чего ради она вышла из теплой квартиры и потащилась сюда через весь город? Неужели исключительно ради сомнительных баек и слухов о женщине, о существовании которой она узнала только позавчера?
По жилам Кэтрин пробежала волна жгучего разочарования. Нечто подобное она испытывала каждый раз, когда, работая над очередной шкатулкой, вдруг обнаруживала отсутствие ключевого элемента, который связал бы всю композицию воедино и придал бы ей смысл. Она не знала, как связаны Сара, подаренное Гэри кольцо и книга, которую он прятал среди своих инструментов, но чувствовала, что это может быть важно и что ей придется приложить все силы, чтобы, наконец, выяснить, куда приведут ее вопросы, на которые она пока не знала ответов.
— А эти страницы… над которыми Сара работала непосредственно перед смертью и которые потом пропали… Их нашли? — спросила она.
Продавец покачал головой.
— Нет. Возможно, никаких страниц вовсе не было. О том, что они существовали, известно только со слов племянницы Сары — Амелии. В предисловии она утверждает, что перерыла весь дом, но так ничего и не нашла. Лично я считаю, что это мог быть просто издательский ход. Ну, вы понимаете, что я имею в виду?.. — Он посмотрел на Кэтрин, и та кивнула.
— Разумеется, — продолжал продавец, снимая очки и протирая их кончиком рубахи, — в городе вы услышите немало слухов относительно того, где могут находиться эти потерянные страницы, и что́ было на них написано. Некоторые утверждают, будто видели их своими собственными глазами. Якобы, они были проданы с аукциона еще в восьмидесятых — проданы за миллион с лишним долларов — и угодили в собрание какого-то коллекционера, любителя старинных рукописей.
Кэтрин рассмеялась.
— Нужно быть очень большим любителем старинных рукописей, чтобы заплатить миллион долларов за несколько страничек из дневника простой фермерши, — сказала она.
Продавец криво улыбнулся.
— Вы же прочли книгу, правда? Помните, что там говорилось насчет «спящих»? Кое-кто считает, что Сара Харрисон Ши оставила подробные инструкции, с помощью которых можно оживлять мертвецов.
— Ух ты!
— Вот именно. — Продавец кивнул. — С моей точки зрения это, конечно, самый настоящий бред, но… люди верят в то, во что хотят верить, не так ли? Как бы там ни было, даже если Сара владела подобными знаниями, никакой пользы ей это не принесло. Ни один колдун не может оживить самого себя.
— Говорят, Сару убил собственный муж. Это действительно так?
— Трудно сказать, что там произошло на самом деле… — Продавец пожал плечами. — Этот вопрос остается открытым… как и многие другие, впрочем.
— Открытым? — Кэтрин слегка подалась вперед.
— Судите сами, мисс… Ее муж так и не предстал перед судом, да и никакого расследования тоже не было. Все, чем мы располагаем, это свидетельства очевидцев, которые дошли до нас даже не в письменном виде, а благодаря рассказам их потомков. Никаких документов, никаких улик — одно сплошное устное творчество. Версия, которая выглядит наиболее правдоподобно, гласит, что в день гибели Сары брат ее мужа, городской врач Лусиус Ши отправился к ним на ферму с рутинным визитом. После гибели дочери Сара была нездорова, и находилась на его попечении. Когда он приехал на ферму, то увидел, что дверь дома распахнута настежь, и ни Сары, ни Мартина поблизости нет. Лусиус отправился на поиски и почти сразу увидел обоих на поле за домом. Сара… — Продавец слегка замялся и отвел взгляд. — Она…
Кэтрин вопросительно взглянула на него.
— Не беспокойтесь, я не собираюсь падать в обморок.
Продавец набрал в грудь побольше воздуха.
— Кто-то содрал с нее кожу. Мартин сидел рядом и бормотал что-то неразборчивое; его лицо и одежда были сплошь залиты кровью, а в руках он держал ружье. Мартин сказал брату, что он этого не делал. «Это не я, это Герти…» — вот его точные слова, о которых, как видите, мы можем судить только со слов Лусиуса. Правда, мистер Ши пользовался в городе безупречной репутацией, но ведь он мог и ослышаться.
От удивления Кэтрин даже приоткрыла рот.
— Герти?.. Но ведь она…
— Да, она погибла еще раньше, и, конечно, не могла этого сделать. Если только… — Продавец выразительно посмотрел на Кэтрин. — …Если только не принимать во внимание историю, которую Сара поведала в своем дневнике. И если вы, к примеру, верите, что Сара могла оживить дочь, то… — Он наклонился ближе, совсем как мальчишка, который рассказывает друзьям «страшную историю». Одновременно, продавец пристально вглядывался в лицо Кэ