— Когда у тебя день рождения? — спросила Кендайс, пристально глядя на нее.
— Тринадцатого октября.
Фаун осторожно потянула Рути за руку, направив ее пальцы к одеялу, в которое была завернута кукла, но вместо тряпочного тела Мими Рути почувствовала под тканью что-то твердое.
— И сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
Стараясь действовать как можно незаметнее, Рути просунула руку под одеяло и ощупала спрятанный предмет. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы сохранить на лице бесстрастное выражение.
Револьвер…
Фаун достала оружие из тайника в маминой комнате и завернула в одеяло вместе с куклой. Что ж, теперь, по крайней мере, у них появился шанс.
— Ты очень похожа на свою мать, Рути…
Фаун громко рассмеялась, недоверчиво качая головой.
— Рути совсем не похожа на маму!
— Это потому, что Элис Уошберн ей не мать, — отрезала Кендайс.
Ее слова подействовали на Рути, как удар в грудь. Внутри все перевернулось, дыхание сперло, а свет перед глазами померк, но и сквозь наступившую темноту она видела, что Кендайс О'Рурк пристально наблюдает за выражением лиц своих пленниц.
— Мои настоящие родители — О'Рурки? — проговорила Рути, когда вновь обрела способность видеть и дышать. Она произнесла эти слова с вопросительной интонацией, но на самом деле это был не вопрос, а утверждение. Рути знала правду, знала с той самой минуты, когда увидела женщину из своих снов на фотографии в доме Кендайс.
Бриджит О'Рурк…
С каким-то непонятным спокойствием Рути вспомнила, как в детстве она играла, будто папа и мама ее не настоящие родители. В воображении она представляла себя дочерью какой-то очень богатой пары — короля и королевы из очень далекой тропической страны. Рути мечтала, что когда-нибудь они приедут, чтобы заявить о своих правах — приедут и увезут ее туда, где ей уже не придется убирать за курами, возить навоз или носить платья с чужого плеча. Ее мечты обернулись явью, но она отнюдь не чувствовала себя стоя́щей на пороге новой, прекрасной жизни. Напротив, Рути казалось, будто у нее одним ударом вышибли землю из-под ног.
— Умная девочка, — покачала головой Кендайс.
Фаун под столом схватила Рути за руку, и она вдруг осознала, что крепко сжимает завернутый в одеяло револьвер. Еще минуту назад Рути всерьез сомневалась, сможет ли она выстрелить в живого человека, но сейчас ей хотелось выхватить оружие и разрядить его прямо в лицо Кендайс.
— Это значит, что вы… что вы — моя тетя? — проговорила она. Ничего более умного ей просто не пришло в голову.
— Я… я не понимаю… Какая тетя? Чья? — пролепетала Фаун, с тревогой переводя взгляд с Кендайс на сестру и обратно.
— Разобраться кто здесь кто действительно, гм-м… непросто, — проговорила Кендайс, сочувственно глядя на девочку. — Для этого нам придется вернуться к тем временам, когда мы с Томми были маленькими и жили в этом самом доме. Да-да, — добавила она, заметив недоверие на лице Рути. — Когда Сара Харрисон Ши умерла, эта ферма перешла по наследству к ее племяннице Амелии Ларкин. А мы с Томми — ее правнуки.
Рути машинально кивнула. Эти слова означали, что она тоже дальняя родственница загадочной и безумной Сары Харрисон Ши. Если, конечно, она действительно дочь Томаса О'Рурка…
— В детстве, — продолжала Кендайс, — мы с Томми обнаружили в доме несколько тайников: в том числе в стенных шкафах, под полом в спальне родителей, в стенах, за дверными наличниками, в других местах. Один из них находился вот здесь, за задней стенкой этого буфета… — Она показала на старинный резной буфет, в котором хранились стаканы и кружки. — Именно в этом тайнике мы нашли потерянные страницы дневника Сары Харрисон — те самые, которые в свое время не сумела отыскать наша прабабка Амелия. В них подробно рассказывалось, как разбудить «спящего» и позвать его наш мир.
— А кто такой «спящий»? — поинтересовалась Фаун, и в лице Кендайс снова проступило что-то волчье.
— «Спящий» — это мертвец, которого можно оживить.
Фаун испуганно прикусила губу.
— Но ведь люди умирают насовсем! Они не оживают, то есть — не оживают взаправду. Да? — робко спросила Фаун и посмотрела на сестру.
— Разумеется, они не оживают. Это такая игра, — ответила Рути, но ее слова, похоже, почти не успокоили девочку.
— Игра? Как пришельцы? — уточнила она.
— Да, как пришельцы, — подтвердила Рути и выдавила из себя улыбку, которая, как она надеялась, немного подбодрит Фаун. — Значит, — продолжила она, поворачиваясь к Кендайс, — эти потерянные страницы все время были у вас?
— Не спеши. — Кендайс подняла руку ладонью вперед. — Дай мне закончить. — Да, у нас были подробные инструкции, но не хватало еще одной важной вещи — карты, на которой было бы обозначено место, где нужно читать заклинания. Сколько мы ни искали, мы ее так и не нашли, и в конце концов нам стало казаться, что она потеряна навсегда. Видишь ли, Рути, нашим родителям не терпелось поскорее избавиться от барахла безумной Сары, поэтому они вывезли из дома несколько коробок с разной рухлядью, которая когда-то ей принадлежала. Часть, несомненно, попала на свалку, часть осела в антикварных лавчонках, которые торгуют разным старьем… Карта вполне могла оказаться в одной из коробок, а значит, для нас она была потеряна.
Представь себе наше положение! Мы с Томми знали, что́ нужно делать и как, но не знали — где. Судя по записям Сары, портал находился где-то в окрестностях дома, может быть даже в само́м доме. В инструкциях было четко сказано: заклинание может сработать, только если прочитать его в непосредственной близости от портала, но без карты мы не могли его найти.
— А что вы сделали со страницами, которые были у вас? — спросила Рути.
— Снова спрятали. — Кендайс слегка пожала плечами. — Потом, когда мы стали взрослыми, бумаги забрал Томми. Он утверждал, что даже без карты их можно будет продать за огромную сумму, и обещал, что когда он найдет покупателя, деньги мы поделим. У него был друг, с которым он когда-то учился в колледже и который торговал антиквариатом…
— Наш папа! — воскликнула Рути.
— Точно. Это был Джеймс Уошберн. Шестнадцать лет назад Том и Бриджит договорились встретиться с ним и с его женой Элис здесь, в этом доме. Томми хотел показать им недостающие страницы дневника и попытаться в последний раз отыскать портал. Потом, говорил он, бумаги будут проданы с аукциона, а мы все станем очень богатыми людьми.
— Что же было дальше? — поинтересовалась Рути. История, рассказанная Кендайс, невольно захватила ее.
Кендайс поджала губы.
— Томми и Бриджит были убиты.
— Убиты?! — ахнула Рути. В течение всего нескольких минут она сначала обрела родителей, а потом потеряла их снова. — Но кто это сделал?!
— Элис и Джеймс утверждали, что на них, якобы, напала какая-то тварь, которая обитала в лесу. Чудовище, которое убило обоих и утащило их тела.
Фаун заметно напряглась.
— В нашем лесу нет никаких чудовищ, — твердо сказала Рути и, взяв сестру за руку, слегка сжала. — И никогда не было.
— Совершенно с тобой согласна, — кивнула Кендайс. — Но… Поначалу я была до такой степени потрясена смертью брата, что поверила в историю, которую рассказали мне Джеймс и Элис. Нет, я никогда не думала, что в лесу действительно было какое-то чудовище, но не исключала несчастный случай — трагическое происшествие, которое унесло жизнь моего брата и его жены. И только с годами мне стало ясно, насколько я тогда была наивна и глупа. Теперь я знаю, что случилось с Томми на самом деле, знаю правду…
— Правду?.. — переспросила Рути.
Кендайс кивнула.
— По-моему, это должно быть очевидно всякому здравомыслящему человеку. Джеймс и Элис убили моего брата и его жену, чтобы завладеть бумагами. Они лучше всех понимали, сколько могут стоить странички из дневника Сары Харрисон, которые все искали на протяжении почти целого столетия, и решили их присвоить.
Рути яростно затрясла головой.
— Этого не может быть! Мои родители никого не убивали! — Она скорее поверила бы в чудовище, чем в то, что папа и мама могли…
Кендайс с горечью усмехнулась.
— Твои родители действительно никого не убивали, это их убили. Что касается Джеймса и Элис… Я вполне допускаю, что тебе они могли казаться людьми достойными, заслуживающими всяческого уважения и даже любви, но… Ты, Рути, еще очень молода и совсем не знаешь жизни. Любой может превратиться в убийцу, если ставки достаточно высоки. А ведь речь шла не о сотнях долларов — о миллионе как минимум. — Она немного помолчала и добавила: — Если тебе нужны доказательства, далеко ходить не нужно. Я здесь, в твоем доме, и я угрожаю чертовым револьвером своей собственной племяннице, лишь бы вернуть эти бумаги.
— А зачем они вам так нужны? Вы же не верите, что все эти заклинания, оживляющие мертвецов, действительно работают? К тому же, как вы сами сказали, вы не знаете, где находится портал, а без него…
Кендайс снова рассмеялась.
— Я-то, может быть, и не верю, но существует довольно много людей, которые верят. И эти люди готовы заплатить мне за потерянные листки из дневника Сары Харрисон очень большие деньги. На эту сумму я найму лучших адвокатов, чтобы вернуть себе сына.
Рути кивнула. Теперь она понимала, что к чему, но спокойствия ей этого не прибавило. Она видела, что Кендайс одержима своей идеей, что, вкупе с очевидной психической неуравновешенностью, делало ее вдвойне опасной. Терять ей все равно было нечего, а приобрести она могла очень много.
— Значит, вы считаете, что эти бумаги находятся у моей мамы? — спросила Рути.
— Я в этом уверена. Твои родители всегда утверждали, что страницы из дневника Сары пропали вместе с телами моего брата и его жены, но я ждала — терпеливо ждала шестнадцать лет, чтобы они где-нибудь всплыли. Я не сомневалась, что рано или поздно Джеймс или Элис захотят их продать, и, похоже, как раз сейчас именно это и происходит. Видимо, твоя мать решил