На мгновение Рути представила, как они с Фаун спускаются с холма и звонят в полицию, которая, конечно, их спасет. Но ведь Кендайс считала, что мама может прятаться в пещере… Что если она права? Что если мама ранена?.. Кендайс в любом случае успеет добраться до нее первой, и если она обнаружит, что девочек нет, маме не поздоровится. В конце концов, у Кендайс револьвер, поэтому даже если мама жива-здорова, ей вряд ли удастся справиться с этой свихнувшейся теткой…
Рути затрясла головой.
— Я никуда не пойду, — ответила она шепотом. Взяв из рук Фаун Мими, Рути развернула одеяло и, достав спрятанный там револьвер, протянула его Кэтрин.
— Я думаю, что наша мама действительно может быть где-то там, — добавила она. — А поскольку она никогда не оставила бы нас с сестрой по своей воле, очень может быть, что с ней стряслась какая-то беда. Сами понимаете, если эта Кендайс до нее доберется…
Кэтрин посмотрела на револьвер и со вздохом кивнула, а Рути повернулась к Фаун.
— Бери ключи и спускайся к дороге. Когда найдешь машину — сразу вызови по телефону помощь. Ты уже большая, и я уверена, что ты справишься.
— Мы с Мими останемся с тобой! — упрямо возразила девочка. — Должен же кто-то помочь тебе найти маму!
Рути хорошо знала Фаун и видела, что спорить бесполезно, поэтому она только кивнула с обреченным видом. Скорее всего, подумалось ей, она совершает ошибку, но другого выхода Рути просто не видела. Да и времени придумывать что-то еще у них просто не было — пока они тут обсуждали возможные варианты действий, Кендайс уже находилась в пещере, и у нее был револьвер.
Кэтрин испытующе посмотрела на девочек.
— Ладно, только будьте осторожны. Обе, — сказала она. — И постарайтесь не наделать глупостей.
— Вы тоже… будьте осторожнее, — сказала Рути. Она видела, как внимательно Кэтрин изучает на экране фотоаппарата инструкции Сары, да и ее стремление отослать их обеих подальше тоже выглядело… подозрительно.
— Ну, в чем дело? Что вы там возитесь?! — услышали они недовольный голос Кендайс.
— Мы не возимся, просто я… я никак не могла развязать ремни на снегоступах, — крикнула в ответ Кэтрин. — Но теперь все в порядке, я иду. — И, забросив рюкзак в темное отверстие лаза, она юркнула следом. Кэтрин была хрупкой женщиной, поэтому ей даже не понадобилось снимать куртку: секунда, и она исчезла в темноте.
— Теперь мы с Мими, — сказала Фаун, и Рути протянула ей фонарик.
— Я за тобой, — пообещала она и, поставив револьвер на предохранитель, (как научил ее Базз), опустила оружие в карман куртки.
Фаун была самой маленькой, поэтому в пещеру она проникла вообще без всяких усилий. На мгновение луч ее фонарика осветил неровные, сырые стены пещеры, потом погас где-то в глубине за поворотом.
Глубоко вздохнув, Рути стиснула зубы и полезла в дыру. Она тоже проникла в нее без труда и оказалась в каменном тоннеле, где пахло мокрым камнем, землей и… костром? Она была уверена, что не ошибается — где-то совсем близко горел огонь. Тоннель оказался не слишком высоким, и ей пришлось двигаться на четвереньках, опустив голову и обдирая колени. Буквально в десятке футов от входа тоннель круто сворачивал, и Рути, обогнув выступ скалы, увидела впереди — довольно далеко — светлые от набившегося в протектор снега подошвы башмачков Фаун. Стараясь не спускать с них глаз, Рути поползла быстрее, хотя ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, а дыхание стало таким частым, что казалось — еще немного, и она потеряет сознание.
— Эй, ты в порядке? — крикнула Фаун, ненадолго остановившись, благодаря чему Рути еще немного сократила разделявшее их расстояние.
— Но… нормально! — слабым голосом отозвалась Рути, в котором помимо ее воли прозвучали панические нотки. Действительно ли тоннель сделался у́же, или ей это просто кажется? Холодный камень обступал ее со всех сторон, и Рути отчетливо, во всех подробностях, представила, как эти сочащиеся влагой стены сдвинутся, сжимая ее тело, как затрещат ее ребра, как вывалится изо рта язык, а глаза полезут из орбит. В эти мгновения она почти хотела, чтобы матери не оказалось в подземелье: в противном случае Рути могла бы сама убить Элис за то, что из-за нее ей пришлось пройти через подобное испытание. Еще никогда в жизни Рути не было так страшно, и во всем была виновата ее мать!
— Не бойся, здесь тоннель расширяется! — приободрила ее Фаун.
— А я и не боюсь… — пробормотала Рути себе под нос. Она была уверена, что с ней вот-вот случится сердечный приступ, но продолжала ползти вперед, хотя ободранные ладони и колени немилосердно ныли.
Внезапно отсвет фонаря Фаун погас, и все вокруг погрузилось в чернильный мрак.
— Что такое?! Почему темно?!! — из последних сил выкрикнула Рути, борясь с мгновенно подступившей к горлу паникой.
— Кажется, батарейки сели, — донесся из мрака голос Фаун. Потом послышался такой звук, словно фонарик немилосердно трясли. Рути отчетливо слышала, как батарейки глухо стучат внутри пластмассового корпуса.
Темнота в пещере была абсолютной. Рути и вообразить себе не могла, что где-то может быть настолько темно. Мрак казался плотным, почти осязаемым… Вечным.
«Так вот каково это — быть похороненным заживо!» — пронеслась в голове Рути еще одна паническая мысль.
— Да не возись ты с ним! — крикнула она сестре, стараясь не выдать своего страха. — Главное, не останавливайся, ползи скорее дальше!
Фаун была права: тоннель действительно расширялся, но через несколько ярдов сузился снова, и Рути закрыла глаза, пытаясь убедить себя в том, что когда она их откроет, вокруг будет светло. Двигаться на четвереньках стало совершенно невозможно, и Рути поползла на животе, отталкиваясь от камней израненными локтями и мысками башмаков, и толкая перед собой рюкзак. К счастью, после того как погас фонарик, подземный ход довольно круто пошел вниз, и ползти было не так уж тяжело, однако острые камни под животом и локтями причиняли Рути сильную боль.
— Стой! — крикнула она. — Мне нужно передохнуть!
— Мы почти пришли! — отозвалась Фаун. Ее голос звучал приглушенно, и Рути догадалась, что сестра намного ее опередила. — Я вижу впереди свет!
Рути все же остановилась, чтобы перевести дух. Уткнувшись лбом в рюкзак, она некоторое время прислушивалась к затихающим шорохам, которые производила Фаун, продолжавшая двигаться вперед, а потом поползла дальше. Какое-то время спустя Рути отважилась открыть глаза и действительно увидела впереди желтоватый свет, похожий на свет сильного фонаря. Еще через несколько футов она обнаружила, что может подняться на четвереньки. Последнее усилие — и Рути оказалась в большой, уютной пещере.
Встав на ноги, она с удовольствием потянулась, распрямляя затекшую спину, потом надела на плечи рюкзак, а заодно убедилась, что револьвер по-прежнему лежит в кармане куртки, а не выпал по дороге.
«Главное, не думать о том, что я под землей!», — приказала себе Рути, оглядываясь по сторонам. Взгляд ее упал на Фаун, которая протягивала ей фонарик.
— Смотри, он снова работает! — сказала девочка. — Наверное, я неправильно его включала. Извини, ладно?
— Ничего страшного, — ответила Рути. Теперь, когда узкий тоннель остался позади, она и в самом деле боялась куда меньше. — Мы же добрались сюда, правда? И, кстати, тебе известно, что ты — самая храбрая девочка на свете?!
Фаун с признательностью улыбнулась.
— Ты тоже, — великодушно ответила она.
Только после этого Рути увидела, что пещера освещена не только светом электрических фонарей Кэтрин и Кендайс, которые добрались сюда первыми. По углам и под потолком комнаты, — а это была самая настоящая комната с полками, столом и дровяной печкой, жестяная труба которой была выведена в какую-то расщелину в каменной стене, — горело несколько масляных светильников. В небольшой нише даже стояла кровать, застеленная несколькими старыми одеялами, а в печи тлел огонь. Дрова потрескивали почти по-домашнему уютно, и на мгновение Рути действительно забыла, что находится глубоко под землей.
В целом эта странная комната почему-то казалась ей знакомой, словно она уже бывала тут раньше.
В задумчивости, Рути шагнула к полкам и увидела на них кувшины и бутыли с водой, пакеты с мукой и сахаром, жестянки с чаем и кофе, банки консервированных сардин, овощей и супов. Под полками у стены стояла большая корзина с яблоками.
Наклонившись, Рути взяла одно яблоко. Его румяная кожица была упругой и сочной, и на ней не было ни пятнышка гнили.
— Когда я сюда попала, лампы уже горели, — сообщила Кендайс. Держа револьвер перед собой, она внимательно осматривала комнату с помощью своего налобного фонаря. Проследив взглядом за движущимся по стенам световым пятном, Рути заметила, что кроме тоннеля, по которому они только что спустились, в подземную пещеру-комнату вели еще три неосвещенных коридора.
— Рути, смотри!.. — воскликнула Фаун, бросаясь к кровати. Через секунду она уже держала в руках вязаную шерстяную накидку-пончо красного цвета с яркими желтыми полосами.
— Это мамина накидка, — кивнула Рути, и Фаун широко улыбнулась.
— Она была на ней в тот вечер, — сказала девочка. — Ну, когда она исчезла!
Рути шагнула вперед, чтобы получше рассмотреть накидку (больше всего она боялась увидеть на ней кровь — засохшую или свежую), и вдруг встала как вкопанная. В изголовье кровати, рядом с подушкой, сидел зеленый плюшевый медвежонок.
Ее любимый Шерстюнчик!
Схватив медвежонка, Рути прижала его к сердцу, и в то же мгновение в ее памяти ожили детские воспоминания… только это были совсем не те воспоминания, которых она ожидала. Ей вдруг стало ясно, почему эта странная подземная комната кажется ей такой знакомой. Она уже бывала здесь раньше.
Давно.
Кто-то привел ее сюда, чтобы…
Рути закрыла глаза, надеясь, что воспоминания станут более отчетливыми и ясными. Да, она была здесь много лет назад. Тогда в этой комнате жила другая девочка ненамного старше нее, но Рути она не понравилась. Совсем. Девочка показывала ей что-то мрачное. Что-то по-настоящему ужасное, а потом…