Однако не успел он сделать и трех шагов, как один из юношей выпалил:
– Господин, если он отправляется в путешествие, да еще в такое, ему пригодился бы амулет или заклинание, кольцо или кубок…
– Или щит, который обращал бы его врагов в камень, – подхватил другой.
– Или моток веревки, который не даст ему сбиться с пути, – поддержал товарищей третий.
Стрелец покачал головой, затем вновь хлестнул себя хвостом по бокам и промолвил почти человеческим голосом:
– Не надобно ему чар и колдовства. Его собственная душа приведет к цели, как привела сюда. Ум – это хорошо, однако храбрость и честность не хуже, и, если крестьянский сын честен и храбр, заклинания и мечи нужны ему меньше, чем царю.
Но когда Людо и Ренти отошли от костра, сзади раздался легкий шорох шагов, и их догнал Пелей. Людо почувствовал, как в ладонь скользнула холодная рукоять длинного кинжала, а в ушах раздался шепот:
– Возьми, пригодится. Он может говорить что хочет, но я бывал снаружи и знаю. Удачи, и свидимся через год.
Затем он вернулся в пещеру, а мальчик и конь потащились вперед по каменистой дороге, в конце которой пробивался слабый свет.
Глава 7. Козерог
К удивлению Людо, снаружи было светло. Получалось, что прошел целый день, потому что небо на западе розовело. Солнце спряталось за горы, но по правую руку от Людо из-за пиков еще пробивались его мощные лучи.
Он стоял у выхода из пещеры, положив руку на шею Ренти. Пелей убежал назад, и двое – мальчик и конь – остались одни среди гор.
Судя по всему, они были по другую сторону Егерсальпа, в долине, где Людо бывать не приходилось. Выглядело все вокруг в высшей степени странно: снег куда-то исчез, только высились белые скалы, окрашенные закатом в нежные абрикосовые тона. Ниже, словно озеро, лежало плотное облако, скрывая долину. Горный воздух был свежий, но не холодный, а когда Людо приложил ладонь к камню, тот еще хранил тепло уходящего дня.
– По крайней мере, – обратился он к коню, – сегодня солнце все-таки выглянуло, поэтому последуем совету Стрельца и пойдем вслед за ним.
Впрочем, выбора у них не было. Единственная широкая каменистая тропа от входа в пещеру забирала направо и, огибая каменный уступ, уходила вверх.
Людо взялся за недоуздок, но не для того, чтобы вести коня за собой, а чтобы помогать Ренти на долгом трудном пути.
– Пошли, – сказал он, и они принялись карабкаться вверх, а их длинные тени скользили за ними в розовом закатном свете.
Тем временем тропа сужалась и становилась все круче и круче. Камни опасно шатались под ногами. Людо, привычный к горам, карабкался не хуже козы, но старый Ренти не бывал на верхнем пастбище уже несколько лет, к тому же коню мешала хромота. Беспокоясь о нем, Людо поднимался очень медленно – медленнее, чем ему хотелось бы, потому что солнечный свет угасал, а воздух остывал. Не говоря о том, что мальчик изрядно проголодался, а кругом не было ничего живого, только скалы. Ни птицы, ни кустика, ни сухого чертополоха, который в родной долине рос даже на такой высоте.
– Попадись нам навстречу коза, мы бы знали, что тебе будет чем подкрепиться, – рассуждал Людо вслух. Сам он как-нибудь обойдется, но старина Ренти такого не одобрит.
Не успела эта мысль прийти ему в голову, как Людо и впрямь увидел горного козла. Словно тень мелькнула наверху. Последний луч заходящего солнца вспыхнул в желтых глазах. Козел подпрыгнул, и Людо увидел, что это не дикий горный козел, а огромный черный самец, очень похожий на вожака стада, которое он пас летом. А где стадо, там и пастух. Людо приложил ладони ко рту и прокричал йодлем. Звук эхом прокатился по горам.
– Незачем так шуметь, – сердито промолвил кто-то. – Всех перебудишь.
Людо замер и огляделся. Никого, ни единого живого существа, кроме старого коня и черного козла. Ренти говорить не умел, по крайней мере с Людо. А козел? Людо видел, что Ренти смотрит на козла, задрав голову и навострив уши.
Спустившись с горных круч на тропу, где стояли Людо и Ренти, – он двигался легко, почти небрежно переставляя ноги с одной невидимой опоры на другую, только щелкали черные копыта, – козел, склонив голову набок, всмотрелся в мальчика холодными умными глазами.
– Далеко же ты забрался, никогда бы не подумал. Стрелец немногих пропускает. Должно быть, это из-за коня. Он питает к ним слабость, что, если вдуматься, вполне объяснимо. Дело явно не в тебе! Ты всего лишь мальчишка и к тому же не отличаешься сообразительностью, а он разборчив…
– Это ты говоришь? – спросил мальчик.
Возможно, Людо и не отличался сообразительностью, но представь себя на его месте! Лучи заходящего солнца пробились между горными пиками, на камни легли длинные темно-синие тени, а угольно-черная шерсть козла, который размером в два раза превышал вожака стада, вспыхивала и переливалась в отраженном от скал закатном свете. В золотистых холодных глазах светились ум и хитрость.
– Да уж, соображаешь ты небыстро, – повторил козел. – Конечно я, кто ж еще? Не этот же несчастный, которого ты тащишь в поводу.
– Ренти – звездный конь! – воскликнул Людо, задетый за живое.
Козел заблеял. Если ты знаешь коз так же хорошо, как знал их Людо, то тебе известно, что даже обычные козы нередко смеются, обычно над людской глупостью. Козел кивнул, и его великолепные рога сверкнули, словно отполированные.
– Нашел чем удивить! А ты идешь вслед за Солнцем. Впрочем, едва ли ты преуспеешь, но я тебе не враг и не собираюсь чинить препятствия. Даже помогу.
Козел задумчиво принюхался, тряхнул шелковистой бородкой и покосился на Людо:
– Я слыхал о тебе, мальчик мой, и пусть ты не семи пядей во лбу, ты был добр к моему народу, и о тебе хорошо отзываются.
В то же мгновение со звуком, который Людо не перепутал бы ни с каким другим, на краю обрыва возникла первая козочка: цокали изящные копытца, приближалось стадо. Козы, числом не менее сотни, как раньше их вожак, грациозно запрыгали вниз, качая рожками и кося желтыми глазами. Словно с горы обрушился водопад белой, серой и коричневой шерсти. Это были самые обычные козы, и ни одна из них не умела говорить. Обступив Людо, Ренти и черного козла, козочки заблеяли.
– Да это же Хайди, Лотти и малышка Сисси! – удивленно воскликнул Людо и обернулся к черному козлу, который взирал на него с хитрым прищуром золотистых глаз. – Они из моего стада! Прошлой весной они упали в пропасть, когда после бури обвалилась скала, и я думал, они погибли!
Черный козел качнул рогами:
– Верно, и ты трижды спускался за ними и не ушел, пока не убедился, что надежды нет. Я же говорил, я все про тебя знаю.
Людо наклонился над козочками из своего стада, чтобы почесать им рожки.
– Лотти просто красотка! Стала лучше, чем раньше. А Хайди… – Людо запнулся, не веря своим глазам. Раньше морду старушки Хайди перерезал старый шрам, а копытца не мешало бы подточить. Теперь шрам исчез, а копытца были ровные, как у козленка. Но это была все та же Хайди с коричневым пятном над правым глазом, да к тому же она терлась о ногу Людо, как всегда. А что до третьей козочки… Людо прекрасно помнил, как в последний раз видел малышку Сисси со сломанной шеей в луже крови на каменном уступе. А теперь она как ни в чем не бывало скакала перед ним и тыкалась в него мордой, прося почесать за ушами.
Поверх голов козочек Людо посмотрел на черного козла, который кивнул:
– Да, ты прав. Они мертвы. Я же сказал, большего ты сделать не мог, это сделал я.
– И я могу забрать их с собой?
– Не можешь, да они и не захотят. Ты оставишь их здесь, со мной.
Людо сглотнул:
– А кто вы… господин?
Если бы кто-нибудь сказал Людо, что он обратится к козлу «господин», мальчик счел бы того сумасшедшим. Впрочем, он счел бы сумасшедшим и того, кто сказал бы ему, что когда-нибудь на горном перевале он будет вести беседы с козлом.
– Можешь звать меня Козерогом, – отвечал черный козел.
Бедный Людо дрожал как осиновый лист. Трижды пытался он задать тот вопрос, который, я уверена, к этому времени возник бы у тебя в голове.
Наконец до смерти перепуганный Людо еле слышно прошептал:
– Выходит, я тоже умер?
Козерог фыркнул. Не слишком вежливо, но ободряюще.
– Скоро умрешь, если будешь стоять как истукан, покуда Солнце уходит. Ты должен миновать перевал до темноты, мальчик мой, иначе ночью замерзнешь. Ступай, не стой столбом. Не бойся, с дороги не собьешься. Поднимешься на перевал и дойдешь до ручья. А после сам разберешься.
Закончив свою речь, черный козел отвернулся и, оттолкнувшись всеми четырьмя копытами, запрыгал вверх по козьей тропе, узкой, как лента, прямо над тем местом, где стоял Людо. Солнечные лучи в последний раз отразились от полированных рогов, а золотистые глаза внезапно сверкнули злобной насмешкой.
– Козерог, господин Козерог! – в отчаянии вскричал мальчик. – Прошу вас, не уходите! Скажите, куда ведет эта тропа? И что это за местность?
– Это моя страна, – отвечал Козерог, – и, как обещал, я не причиню тебе вреда. Чего тебе еще? И я уже сказал, куда идти… Делай как велено! Вверх, только вверх! Другого способа нет. В высоте сила, сила в камнях и просторе! Только вверх! Вверх, покуда можешь двигаться, до тех пор, пока не увидишь мир у своих ног. Поднимись на вершину мира, туда, где живу я. – Взгляд Козерога стал холодным и твердым. – А теперь прощай!
Солнечный свет в последний раз вспыхнул в золотистых глазах, и одним движением Козерог перемахнул через скалу и исчез из виду. За ним, словно железные стружки за магнитом, потянулось стадо. За гребнем уже невидимого хребта раздалось цоканье копыт и шорох осыпающейся земли. Затем звуки стихли, и наступила тишина.
Людо подбежал к основанию обрыва и посмотрел вверх, вслед стаду. Ничего, только голые камни, между которыми залегли стремительно чернеющие тени. Солнце зашло, и сразу резко похолодало. Людо задрожал и погладил Ренти по шее. Старый конь, хромая, встал рядом с хозяином, опустив голову и повесив уши. Вид у него был печальный и усталый.