Близившееся Новое время сначала должно было проявиться в кризисе былых ценностей и потрясении всех достижений христианского мира и Франции при Людовике Святом. Не за горами было начало экономического и социального кризиса, первые трудовые конфликты и первые денежные махинации которого в конце его правления были прелюдией, наряду с прочими симптомами: наладками на схоластическое равновесие между разумом и верой, проявлявшимися между прочим в агрессивном натурализме «Романа о Розе» Жана де Мёна; в яростной критике Рютбёфом нищенствующих монашеских орденов и, наконец, в провале крестового похода. Об этом переломе, об этом завершении продолжительного периода подъема современники последних лет правления Людовика Святого не подозревали. Когда они в самом конце ХIII — начале XIV века заметили, что кризис уже настал и обострился, личность и царствование Людовика Святого предстали им только более лучезарными, более благословенными, более достойными томления по ним. В чем-то отвечая реальности, а в чем-то являясь порождением приукрашивающей памяти, миф о золотом веке Людовика Святого продолжал складываться благодаря Людовику Святому. Трудностям настоящего противопоставлялись воспоминания о «(добрых) временах монсеньера Людовика Святого». Последний шанс Людовика Святого выставить себя великим человеком будет в его превращении в короля ностальгии. Но не топос ли, не общее ли место исторического чувства эта ностальгия по монарху прошлого, прошлого, обладающего авторитетом, в котором отказано настоящему? Так, в конце концов, существовал ли Людовик Святой?
Иллюстрации
Сент-Шапель, капелла короля и его семьи, сакрализует королевский дворец: для короля она — место молитвы и поклонения реликвиям Страстей Христовых, занимающим центральное место в его благочестии.
Место выхода короля к Средиземному морю и место выступления из королевского домена в крестовый поход. С высоких крепостных стен королю виделся Иерусалим.
Не преуспев в отвоевании святых мест, король намеревался защищать главные оплоты христиан в Палестине. В конце XIII в. христианские крепости были захвачены мусульманами. Последней из них в 1291 г. была Акра — одно из мест восточной иллюзии.
Здесь король лично вершил правосудие; сюда приходили его подданные, а он под открытым небам осуществлял главную королевскую функцию; так упразднялось безликое управление, осуществлявшееся от лица короля, но не им самим. Это одно из мест исторической памяти французов par excellence: дерево, посаженное в XX в., в сознании французов продолжает оставаться дубом Людовика Святого. Фото А. Кути.
На этой миниатюре, датируемой около 1235 г., изображен двадцатилетний король, только что обретший полноту власти, но королева-мать занимает не менее высокое место рядом с сыном. Нью-Йорк, Библиотека Пирпонта Моргана.
На этом рисунке английского хрониста Мэтью Пэриса, проявлявшего большой интерес к Людовику Святому, изображен король в ключевой момент своего царствования: во время тяжелой болезни, после которой король дал обет крестового похода. Рядом с королем, на выздоровление которого уже не надеялись, его мать, подносящая ему реликвию (крест), и епископ Парижский, указывающий душе короля путь на небо; душе при этом помогает коленопреклоненный человек. Кембридж, Колледж Тела Христова.
На этой миниатюре императорской Библии, хранящейся в Вене, мы видим Людовика Святого еще до канонизации (без нимба); он сидит на троне, читая иллюминированную Библию, с короной на голове и со скипетром в левой руке, увенчанным цветком лилии. Библия — сакральный предмет королевской роскоши. Суверен, словно священной оградой, окружен сооружениями дворцовой и церковной архитектуры. В обрамленном бородой лице образцового и обладающего влиянием государя проступают черты реального человека. Кающийся король — это и король-мудрец, читающий Священное Писание. Вена, Австрийская Национальная библиотека.
Этот рисунок из коллекции знаменитого провансальского ученого Пейреска (нач. XVII в.), несомненно, — подражание ныне утраченным фрескам, которые дочь короля Бланка повелела выполнить в церкви монастыря кордельеров в Аурсине, куда она удалилась. Согласно другому преданию, на ней изображена голова Людовика Святого, совершающего омовение ног нищим, и списана с одной из фресок Святой капеллы. Это кающийся король, вернувшийся из крестового похода, благочестивые дела и весь вид которого говорят о том, что он встал на путь создания образа Христа, Человека скорбей. Карпентра, Ингембертинская библиотека.
Людовик вместе с матерью едет в Реймс на коронацию. На этой миниатюре «Часослова Жанны» (7334), королевы Наваррской, дочери Людовика X Сварливого и, стало выть, праправнучки Людовика Святого (1317–1349), видна вся зыбкость положения юного короля и его матери; они сидят в простой повозке. Транспортные средства даже у королевских особ, если они не ехали верхом или не плыли на ладьях, были весьма скромны. Париж, Национальная библиотека.
На этой миниатюре, датируемой также началом XIV в. и служащей иллюстрацией одного фрагмента агиографической биографии короля, созданной Гийомом де Сен-Патю, можно видеть Людовика Святого за благочестивым занятием, которому он предается даже в пути. Париж, Национальная библиотека.
Король в сопровождении клириков капеллы изображен в обычной позе поклонения — на коленях, молитвенно сложив руки перед Истинным Крестом и терновым венцом в Сент-Шапели; это жесты высочайшего благочестия, обращенные к самым ценным реликвиям, благодаря которым он, пребывая на земле, вступает в тесный контакт с самим Спасителем. Париж, Национальная библиотека.
Эта подлинная печать королевских актов являет образ короля во всем его величии, при всех регалиях, королевских инсигниях: король сидит на традиционном седалище, напоминающем так называемый Дагобертов трон; на голове — корона, мантия украшена цветами лилий, в левой руке — скипетр, а в правой — цветок лилии, династическая и национальная инсигния, превратившаяся здесь как бы в королевский жезл. Рука правосудия, упоминаемая в одном документе того времени, впервые появляется на печатях начала XIV в. Это вторая печать величества Людовика Святого, отличающаяся от первой всего несколькими деталями: передняя часть возвышения, на котором покоятся ноги короля, украшена; рисунок цветка лилии на кайме мантии, форма короны, скипетра и цветка лилии, который он держит в правой руке, иные.
Создание этих миниатюр в Ordo 1250 г. относится ко времени правления Людовика Святого. На них изображены два главных момента коронации.
Вверху: архиепископ Реймсский осуществляет, по образу и подобию рукоположения в епископы, помазание лба короля золотой иглой, обмакнутой в святое миро в святом сосуде. Плечо и предплечье короля обнажены, чтобы архиепископ мог помазать плечо, грудь и локоть короля. На алтаре лежат корона и меч, которые будут переданы королю в конце церемонии. С одной стороны стоят прелаты, с другой — высокопоставленные чиновники и знатные миряне; в обеих группах мы видим меч — символ королевской светской власти.
Внизу: архиепископ надевает перстень, символ католической веры, на палец короля. Это знак рукоположения короля как главы и государя народа, равно как и его назначения защищать христианскую веру.
Из Ordo освящения и коронации королей Франции (ок. 1250). Париж, Национальная библиотека.
В инициал D, украшающий пролог-посвящение Людовику Святому, заказчику сочинения «Spéculum historiale» Винцента из Бове, вписана фигурка короля, восседающего на троне с короной на голове и со скипетром, увенчанным цветком лилии, в правой руке. Судя по жесту левой руки, король принимает это сочинение. Рукопись датируется третьей четвертью XIII в.: король с бородой, но без нимба. Дижон, Муниципальная библиотека.
Приложения
Приложение I
Огюст Браше[1752] — личность уникальная. Он родился в Туре в 1844 году и умер от туберкулеза в 1898 году. Всю свою жизнь он перебивался на доходы от скромных занятий; одно время он был простым служащим в бюро каталога Национальной (в то время Императорской) библиотеки и репетитором императрицы Евгении. Специалист, отчасти самоучка (он весьма непродолжительное время учился в Школе хартий) в области романской филологии, он опубликовал грамматику французского языка, «основанную на истории языка», выдержавшую с 1867 года множество переизданий. Ученик великого Литтре, издателя Гиппократа и филолога-позитивиста, он, обладая знаниями медицины, филологии и истории, приступил в 1880 году к работе над «Душевными болезнями королей Франции», которую довел лишь до позднего Средневековья. Первая публикация 1896 года не поступила в продажу. Обычно пользуются посмертным изданием 1903 года, подготовленным его женой Анной Браше, урожденной Корф