я некоторое время в Арнувиле. Я сохраняю за Вами пенсион в тридцать тысяч ливров и почести, полагающиеся хранителю печати».
Какова же была причина этой опалы? Никто этого не знал; однако г-н д'Аржансон и г-н де Машо принадлежали к парламентскому сословию, а Дамьен, как мы говорили, изъявлял фанатичную приверженность к парламентам.
Возможно также, что, подобно тому как это некогда, во времена высылки г-жи де Шатору, случилось с г-ном де Морепа, они решили, будто ранение короля опаснее, чем это было на самом деле, и, справляясь о состоянии здоровья его величества, забывали интересоваться самочувствием фаворитки.
Примерно в это же самое время король заставил подать в отставку также г-на де Руйе, но падение министра иностранных дел имело иную причину.
Маркиз де Польми, племянник г-на д'Аржансона, сменил своего дядю в должности военного министра.
Господин де Мора занял должность г-на де Машо.
Аббат де Берни занял должность г-на де Руйе.
Не забудем упомянуть, что в разгар всех этих событий скончался Фонтенель, старейший из литераторов той эпохи и образцовейший из эгоистов всех времен.
Ему было сто лет без одного месяца.
XVIII
Политика Англии. — Договор с Россией. — Господин де Л'Опиталь. — Господин де Валори. — Четыре великие державы. — Война против короля Пруссии. — Поход короля Фридриха. — Саксонцы терпят поражение. — Песенки. — Формирование войск. — Господа де Роган, де Брольи и де Майбуа. — Союзники Франции. — Швеция вступает в коалицию. — Письмо Вольтера. — Герцог Камберлендский. — Неаполь и Испания. — Канада. — Господин де Ришелье. — Клостер-Цефенское соглашение. — Письма короля Фридриха королю Англии и герцогу де Ришелье. — Ответное письмо герцога. — Краткий перечень сражений войны. — Парижский мирный договор. — Взгляд на английскую державу.
Едва Англия увидела, что война в Канаде и в Индии началась, она задумала развязать у нас европейскую войну.
Между Англией и Россией имелся договор на случай, если Франция вторгнется в Ганновер, любимейшее владение Георга II. Пятидесятитысячному войску русских надлежало быть готовым действовать в помощь Англии; взамен этой траты живой силы Англия, как всегда, потратила деньги и заплатила российской императрице, причем вперед, сто тысяч фунтов стерлингов.
Благодаря дипломатическому искусству маркиза де Л’Опиталя, нашего чрезвычайного посла при российском императорском дворе, этот договор был расторгнут.
Англия, обманувшись в своих надеждах с этого бока, повернулась в сторону Пруссии.
Договор между этими двумя державами был подписан 16 января 1756 года, и маркиз де Валори, французский посол в Берлине, в скором времени сообщил Людовику XV, что король Фридрих намерен идти на Саксонию в качестве союзника Лондонского кабинета.
Между тем как раз в это время было решено провести в Вене встречу, на которую четыре великие державы должны были послать своих представителей. Этими представителями были: маршал д'Эстре от Франции, граф Апраксин от России, граф Даун от Австрии и граф фон Розен от Швеции.
Цель этой встречи состояла в том, что выработать план совместной кампании против короля Пруссии; если в своем ненасытном честолюбии и вечной жажде к завоеваниям он снова нарушил бы, невзирая на Вестфальский договор, мир в Германии, четыре державы должны были объединиться против него, общими силами сокрушить его и вернуть Пруссию в те границы, какие некогда имело Бранденбургское курфюршество.
Но, пока все это обсуждается, Фридрих принимает окончательное решение: у него восемьдесят тысяч солдат под ружьем, тогда как союзники не имеют ни одной армии в боевой готовности, и вот шестьдесят тысяч солдат под командованием принца Фердинанда Брауншвейгского уже наступают на Лейпциг.
Курфюрст Саксонский, Фридрих Август II, испускает крик, исполненный одновременно удивления и отчаяния. Он приносит жалобу сейму и императору; он спрашивает, что означает это ужасающее нарушение германского права и с каким намерением Пруссия захватывает Саксонию, не объявив ей войны?
Но Фридрих с присущей ему простотой отвечает, что если он и вторгся в Саксонию, то сделал это из опасения, что император Австрийский опередит его; что ему известны планы четырех держав, представители которых собрались в Вене, чтобы договориться о совместных действиях против него, и что захваченные им владения послужат ему залогом, отвечающим за целостность Пруссии.
Тем временем он окружает саксонскую армию, берет ее в плен, отнимает у нее боевое снаряжение, продовольственные склады и оружие, чтобы они не попали в руки неприятеля, который мог бы использовать их против него. Он возвратит их по окончании кампании, если, как он надеется, союзники будут вести себя с ним любезно.
Пока же он занимает Лейпциг и Дрезден. Возможно, дела пойдут так, что ему удастся удержать их за собой.
Пруссия, эта огромная змея, которая хвостом упирается в Тьонвиль, а головой в Мемель, всегда жаждала проглотить Саксонию.
У нас первой ввязалась в войну песенка, выступив на стороне курфюрста Саксонского. Песенка у нас всегда наготове: она дремлет на своем луке и колчане со стрелами, но, пробудившись, стреляет без промедления.
Незадолго до этого в Балансе казнили Мандрена. В нарушение международного права солдаты полка фландрских волонтеров, переодетые крестьянами, захватили его в Сен-Жени-д’Аосте, то есть в савойском городке.
Действовали они по приказу Людовика XV, который и не мог подозревать, что однажды солдаты Наполеона тоже незаконно проникнут на чужую территорию, чтобы захватить принца из рода Бурбонов, как если бы они вторглись туда для того, чтобы захватить разбойника.
Песенка берет себе оружие там, где может, выбирает сравнение там, где его находит. То, что сделал Фридрих, не было поступком короля, это было разбойное нападение; и потому он даже не подосадовал на то, что его сравнили с разбойником: каждому по делам его.
Для подданных своих
Принять законов свод,
А самому в делах чужих
Иной употреблять подход —
Так лишь Мандрен Себя ведет,
Так лишь Мандрен Народу лжет.
Нанять толпу солдат,
Водить их на грабеж,
А коли платы захотят,
Добычу дать в дележ —
Так лишь Мандрен Себя ведет,
Так лишь Мандрен Народу лжет.
Принять елейный тон
И тем, кого обворовал,
Внушать, что сам ты их патрон, —
Прием, достойный всех похвал!
Так лишь Мандрен Себя ведет,
Так лишь Мандрен Народу лжет.
Забыть о всех правах людей,
На все законы наплевать
И пленников-князей
В заложниках держать —
Так лишь Мандрен
Себя ведет,
Так лишь Мандрен
Народу лжет.
Презренье общее снискать
Особой подлостью своей,
На англичан похожим стать,
Мерзейших из людей, —
Так лишь Мандрен
Себя ведет,
Так лишь Мандрен
Народу лжет.
Франция уже не имела возможности отступить: ее договоренности с Саксонией и Империей были вполне определенными. Была набрана армия численностью в сто тысяч человек; чтобы сохранить нейтралитет Соединенных Провинций, их известили о том, что границы Голландии ни в коем случае нарушены не будут; армию разделили на три корпуса: командование одной отдали Шарлю де Рогану, принцу де Субизу; командование второй — Виктору Франсуа де Брольи, сыну старого маршала; и, наконец, командование третьей — Иву Франсуа Демаре, графу де Майбуа.
Это были совсем не те люди, какие требовались для того, чтобы бороться с человеком такого масштаба, как король Фридрих; но маршал Саксонский уже умер, маршал фон Лёвендаль тоже умер, г-н де Бель-Иль был стар и к тому же состоял в дружбе с Фридрихом Великим, а герцог де Ришелье, только что взявший Маон, захватил его так, как он захватывал все, то есть напав на него врасплох; он обладал храбростью, позволявшей совершить блистательную атаку, а не хладнокровным умом, способным наметить план кампании. Это был командир мушкетерского полка, а не главнокомандующий армией. Однако приходилось довольствоваться тем, что имелось.
Со своей стороны австрийская армия, с которой мы намеревались согласовывать наши передвижения, и русская армия, которая, вступая в кампанию, должна была принимать во внимание наши действия, тоже не имели полководцев, наделенных выдающимися способностями и достойных того, чтобы можно было не рассуждая уступить им руководство кампанией. Принца Евгения уже не было в живых, а Пикколомини сменил фельдмаршал Даун, выслужившийся в офицеры из рядовых. Таким образом немецкая военная школа пришла на смену савойской школе.
Впрочем, эта армия была посредственной, хотя она и приобрела громкую славу в войне против турок, и перворазрядными войсками в ней считались лишь венгерские гренадеры, богемская пехота, кроаты, гусары и пандуры, то есть все те, что не были австрийскими.
Русская армия численностью в восемьдесят тысяч человек выступила в поход под командованием фельдмаршала графа Апраксина, который свои первые кампании против турок проделал под началом фельдмаршала Миниха, того самого, кто на наших глазах осаждал Данциг.
Русская армия, созданная Петром I была в ту эпоху тем же, чем она является еще и сегодня, то есть бесстрастной машиной, на которую умелый машинист всегда может рассчитывать, которая движется вперед и отступает назад лишь по приказу своих командиров и которую можно уничтожить, но нельзя победить.
«Русского солдата мало убить, чтобы он упал, — говорил Наполеон, — его нужно еще толкнуть».
Что же касается Саксонии, то она, как мы говорили, имела армию в тридцать пять тысяч человек, но эти тридцать пять тысяч человек, как мы тоже говорили, в самом начале кампании были окружены, рассеяны и обезоружены. Таким образом авангард коалиции исчез, оставив в руках Фридриха все течение Эльбы, где он мог действовать по своему желанию, и превосходнейшие стратегические позиции — Пирну, Дрезден и Лейпциг.