У египтян каждое профессиональное умение предполагало этап ученичества или подвергалось испытаниям, дабы наставник или мастер были вполне уверены в призвании ученика или соискателя.
В зодчестве, особенно в зодчестве религиозном, образование велось так же, как и в других областях знаний. Молодые люди, обучавшиеся этому искусству, одновременно посвящались в религиозные таинства и образовывали, не относясь к священству, некую касту, или корпорацию, которая по планам, начертанным жрецами, возводила храмы и другие сооружения, посвященные культу богов. Эти зодчие пользовались большим уважением у египетян, и на развалинах города Сиена, среди гробниц первых фараонов восемнадцатой династии, можно увидеть несколько саркофагов, в которых погребены начальники работ или надзиратели каменоломен Сильсилы.[23]
Египтяне выводили свои колонии в Грецию. Эти колонии приносили с собой их тайны и их общественные установления. Однако их исконные боги, упоминавшиеся на другом языке, приняли другие имена: Осирис назывался Вакхом, или Дионисом; Исида именовалась Церерой; египетские Памилии превратились в греческие Дионисии. И потому нет ничего удивительного в том, что секта строителей храмов обнаруживается не только в Египте, но и в Греции.
Жрецы Диониса, или Вакха, возводят первые театры, устраивают первые драматические представления. Феспид, создатель трагедии, увидел в небольшом городке Аттики, на празднестве в честь Вакха, певца, взобравшегося на стол и устроившего нечто вроде диалога с хором. А поскольку такие примитивные представления, увиденные Феспидом и усовершенствованные им, были связаны с культом божества, то зодчие, которым поручалось возведение этих зданий, благодаря обряду посвящения становились близки к жречеству.
Их называли дионисовыми мастеровыми. Все это происходило примерно за тысячу лет до нашей эры. Такие мастеровые обладали исключительным правом на строительство храмов, театров и общественных зданий по всей стране. Руины построенных ими зданий свидетельствуют еще и сегодня о необычайной высоте мастерства этих зодчих, которые со временем становятся очень многочисленными и появляются в странах, соседних с Грецией. Следы их обнаруживаются в Сирии, Индии и Персии.
За триста лет до рождества Христова цари Пергама отдают им для поселения город Теос. И вот тогда они сплачиваются в братство, обладающее полнейшим сходством с братством франкмасонов XVII века.
У них есть особый обряд посвящения; у них есть пароли и опознавательные знаки; они разделены на обособленные общины, или ложи, которые именуются коллегиями, синодами и товариществами.
Эти ложи носят благовидные названия: одна именуется общиной Аттала, другая — общиной соратников Эсхина. Каждая их них управляется начальником и председателями, или надзирателями, избираемыми ежегодно. Члены общин именуются братьями, и на своих тайных церемониях братья используют орудия своего ремесла. В определенные моменты они устраивают совместные застолья и общие собрания. На этих застольях они произносят символические здравицы, на этих собраниях они присуждают награды самым опытным мастеровым. Среди них нет неимущих, ибо самые богатые должны оказывать вспомоществование бедным. Если мастеровой заболевает, все обязаны прийти ему на помощь. Если больной, имеющий заслуги перед братством, умирает, ему устанавливают надгробный памятник на кладбищах Сеферихисара или Эраки, подобно тому как за две тысячи лет до этого памятники зодчим устанавливали в городе Сиена их предки.
Аттал, царь Пергама, входил в это братство.
Братство, как мы уже говорили, действовало в Египте, Греции и Малой Азии, Сирии, Персии и Индии; в Финикии, которая входила в Сирию и представляла собой узкую полосу земли, тянувшуюся от Арадоса до Тира вдоль берега Средиземного моря, тоже были подобные сообщества.
Евреи, пришедшие, как и финикийцы, из Египта, тоже освоили там ремесло каменщика.
И потому, невзирая на нежелание евреев смешиваться с любыми другими народами, каменщики-евреи и каменщики-финикийцы сообща строили храм Соломона, сооруженный, как утверждает Иосиф Флавий, по плану храма Геракла и Астарты, построенного в Тире.
Так вот, эти мастеровые, строившие храм и не говорившие на одном языке, поскольку одни были египтянами, а другие — евреями и финикийцами, узнавали друг друга посредством паролей и тайных знаков, которые были одинаковыми для каменщиков из всех стран.
Отсюда и та легкость, с какой устанавливаются сношения между Иудеей и Финикией. Вот почему царь Тира позволяет Соломону рубить лучшие кедры в Ливанских горах; вот почему по просьбе Соломона он посылает ему Хирама, своего зодчего, человека опытного и ставшего для него вторым отцом; вот почему он велит уложить срубленные деревья на плоты и на этих плотах переправить в Иоппию, откуда Соломону было уже легче перевезти их в Иерусалим.
«И исчислил Соломон всех пришельцев, бывших тогда в земле Израилевой, после исчисления их, сделанного Давидом, отцом его, — и нашлось их сто пятьдесят три тысячи шестьсот.
И сделал он из них семьдесят тысяч носильщиков и восемьдесят тысяч каменосеков на горах и три тысячи шестьсот надзирателей, чтобы они побуждали народ к работе».[24]
Хирам руководил всей работой.
Чуть позже мы увидим, какие подробности относительно строительства храма и его описания масонское предание заимствует из этих двух глав Библии.
«И вот тогда, — говорит Скалигер, — образуется товарищество, которое берет на себя заботу содержать храм в порядке и украсить его портики и члены которого принимают имя рыцарей Иерусалимского храма».
Из этого товарищества рыцарей Иерусалимского храма выходит секта ессеев, в которую, по словам Евсевия Кесарийского, был посвящен Иисус.
Мастеровые храма появляются в Риме при Нуме, за семьсот четырнадцать лет до нашей эры. В Риме учреждаются коллегии зодчих (collegia fabгоrum); их основателями были греки, которых Нума выписал из Аттики. Эти товарищества именуются также fraternitatеs.[25]
Эти товарищества, эти братства, эти коллегии зодчих имели особые льготы, особую подсудность и отдельных судей. Они пользовались налоговой неприкосновенностью, продолжавшейся у них в годы империи и в средние века; вот поэтому они и стали называть себя вольными каменщиками, или франкмасонами.
Самым знаменитым товариществом вольных каменщиков было товарищество из города Комо, именовавшееся magistri comacini, то есть «мастера из Комо».
Именно эти товарищества застраивают всю Италию религиозными сооружениями, в то время как некоторые из них, образовав обширный союз, переваливают, с одной стороны, через Альпы, а с другой — через Апеннины и распространяются по всем странам, где католичеству недостает церквей и монастырей.
Теперь эти товарищества вольных каменщиков состоят не только из итальянцев, но и из греков, испанцев, французов, португальцев, бельгийцев, англичан и немцев.
Примерно в конце XV века те, кто был принят в эти ремесленные и артистические товарищества в качестве почетных членов и покровителей, начинают учреждать особые товарищества, которые оставляют без внимания материальную сторону дела и закладывают основы его мистической стороны. В 1512 году Флоренция предлагает нам образец одного из подобных товариществ ученых и политических деятелей. Его символами являются мастерок, молоток и наугольник, а покровителем — святой Андрей, покровитель шотландских каменщиков.
Тем временем чисто артистические товарищества продолжают выполнять свой великий труд. Именно они усыпали всю Европу теми гигантскими гранитными цветами, которые еще и сегодня вызывают восторг у поэтов и отчаяние у архитекторов. В XIII и XIV веках они возводят кафедральные соборы в Кёльне и Мейсене, а в 1440 году — в Валансьене; в 1385 году строят монастырь Баталья в Португалии и монастырь Монте Кассино в Италии. Во всех этих сооружениях они оставляют свои символические знаки. Так, в кафедральном соборе Вюрцбурга, перед дверью погребальной комнаты, высятся две колонны, на капители одной из которых начертано имя Иахин, а на стволе другой — имя Во аз: оба они из репертуара масонов. Так, наконец, фигура Христа, занимающая тимпан правого портала церкви Сен-Дени, держит левую руку под прямым углом к груди, на уровне подбородка, — такая поза характерна и для нынешних франкмасонов.
Более точные сведения, какими мы располагаем в отношении масонских обществ той эпохи, сохранил для нас аббат Грандидье. Эти сведения он почерпнул из старого реестра товарищества каменщиков Страсбурга, возводивших там кафедральный собор. Это удивительное творение было начато в 1277 году под руководством Эрвина фон Штайнбаха и закончено лишь в 1439 году. Каменщики, строившие это сооружение, были разделены на три разряда: мастера, подмастерья и ученики. Они собирались в месте, которое именовалось hütte, ложей, что равносильно латинскому слову mасегiа, и использовали в качестве эмблемы орудия своего ремесла: наугольник, циркуль и нивелир. Они узнавали друг друга по особым знакам и принимали в свое братство в качестве вольных членов лиц, не связанных с ремеслом каменщика. Наконец, хорошо всем известный знак — наугольник и циркуль, окружающие букву С, — служил торговой маркой Иоганна Грюнингера, занимавшегося издательским делом в Страсбурге в 1525 году.
В Страсбурге, как и повсюду, эти товарищества имели начальника, руководившего всем братством, и по мастеру на каждые десять человек, командовавшему девятью остальными.
Однако именно в Англии возобновляются масонские таинства, унаследованные от римлян, ни на мгновение не утраченные, но напуганные, если можно так выразиться, войнами пиктов, скоттов и саксов и вновь начавшиеся, как только эти последние становятся мирными властителями острова. К обломкам национальных традиций они тотчас же присоединяют внешние силы. Они приглашают в Англию зодчих из Франции, Италии, Испании и Константинополя, которые, правда, возвращаются к себе на родину перед лицом набегов датчан, но соприкосновения с которыми оказывается достаточно для того, чтобы воскресить все прежние умения каменщиков, и Этельстан, внук Альфреда Великого, придает им новую жизнь, приказав построить несколько церквей и несколько дворцов. Помимо того, на общей ассамблее братства, которая происходит в Йорке в июне 926 года и которой руководит Эдвин, младший из сыновей короля, составляется, обсуждается и принимается устав, предназначенный для масонов Англии.