шку. Содержимое заставило её удивиться. Весь сундук был заполнен нужными ей антибиотиками и обезболивающими! Пенициллин, амоксиклав, кетонал, спазмалгон… Просто золото! Настоящее сокровище для медсестры.
С большим интересом она открыла второй сундук. Туда же были скинуты одноразовые шприцы, скальпели, расширители, ножницы разных видов и для разных применений… Третий сундук был заполнен баночками со спиртами и бинтами.
Мысль о том, что всё это было украдено у людей, пришлось засунуть куда подальше.
Пока Джасти рассматривала содержимое с открытым ртом, Леголас один раз вышел на улицу, а вернулся с её личной медицинской сумкой и… гитарой. Вот ведь прохвосты, и как умудрились украсть? «Наверное так же, как и Голубоглазый умудрился украсть человека».
Сумку-то Джасти приняла из рук эльфа, а вот на гитару смотрела долго и с непониманием.
— Ты же, я надеюсь, понимаешь, что это не для лечения? — с нажимом на слово «понимаешь» спросила Джасти.
— Да. Но я слышал, как ты пела солдатам. Я подумал, что это не просто так.
«Ну, в общем-то, да. Музыка тоже лечит». Гитару девушка приняла и поставила рядом с сундуками.
Джасти поднялась на ноги и огляделась. Страх, что она испытывала перед неизвестностью, ушёл сразу, как только она увидела раненных, а теперь в её голове витала лишь одна фраза: «Куда я попала?».
— Исенгрим будет твоим переводчиком, — между тем заговорил Леголас.— Мариэль — твоим помощником. Я буду часто появляться здесь. Если что-то нужно — говори. Я буду доставлять тебе содержимое сундуков по мере их убывания.
Джасти посмотрела на молодую эльфийку. Услышав своё имя она оторвалась от работы и слегка кивнула головой.
— Правда, она не говорит на твоём языке, — влез в разговор Исенгрим.
— Что? — ахнула Джасти. — Потрясающе! У вас что, всего трое знают мой язык? Как мне с ней работать?
— Она единственная врачевательница, кто согласился работать с тобой, — ответил Голубоглазый, сделав акцент на «с тобой». — Мариэль была впечатлена тем, что ты оживила ребёнка. И, узнав о моём решении забрать тебя, попросилась в твои помощники.
Ага, значит именно Леголас инициатор этой идеи. И это ему надо сказать спасибо за второе, теперь уже окончательное, похищение. «Ну ничего. Рано или поздно ты окажешься на больничной койке. И тогда я тебе припомню всё», — злобно подумала девушка. Однако, раз ей тут куковать долгие дни, а может и месяцы, надо подумать о комфорте для себя.
Переведя взгляд на пустой стол, Джасти мысленно составила список всего того, что ей будет необходимо в первую очередь и громко озвучила:
— Мне нужны бумаги и ручки… Или карандаши, чернила — я не знаю, чем вы тут пишете. На улице — место для костра и большая ёмкость, где я могла бы кипятить инструменты. Чистые прокипячённые ткани. Много! Но небольшие. Сменное постельное бельё на каждую койку. Причём запас должен быть всегда готовый.
Джасти замолчала, а Леголас взглядом приказал Исенгриму принести всё необходимое. Эльф кивнул и быстро выбежал из лазарета.
— Ампул мне хватит надолго, а вот шприцы, скальпели, спирт и бинты приноси в больших количествах.
— Хорошо, — мгновенно ответил Голубоглазый. — Это всё?
— Почти. Какими полномочиями ты меня наделяешь? — имея профессию, на которую с лёгкостью можно подать в суд за любой изъян, Джасти научилась быть в этом деле аккуратной. Особенно, если речь идёт не о суде, а о собственной жизни.
— Любыми, — честно, именно этого ответа она и ожидала. — Делай всё, что считаешь нужным для спасения моих воинов. На этой земле и в этом доме правишь ты. Мариэль, Исенгрим и раненые об этом извещены.
— Известить — это одно, а вот как будет на деле?
— Не беспокойся, — чуть улыбнулся Леголас. — Любой нарушивший твоё слово, будет отчитываться передо мной.
— Какой грозный. Прямо, как царевич, — скептически усмехнулась Джасти и осмотрела фронт работы. А он был очень большим… Леголас от чего-то улыбнулся.
6. Первый рабочий день
Джасти подошла к рядом лежащему с безглазым другом Леголаса эльфу. Она обратила на него внимания только потому, что он сильно кашлял, а когда девушка обернулась, то увидела черноволосого мужчину, отхаркивающего мокроту в ладонь. Дела обстояли ещё хуже, чем сестра думала в самом начале: ей предстояло лечить не только ранения, но и последствия долгих дней, проведённых без медицинской помощи в этом лазарете.
— Мне нужны три вещи, — негромко сказала она Леголасу, не отрывая взгляд от страдающего кашлем эльфа. — Стетоскоп, тонометр и одноразовые перчатки в огромном количестве.
— Я доставлю тебе всё, что понадобится, — мгновенно ответил златовласый, — но должен знать, как это выглядит.
Джасти кивнула, наблюдая, как раненный эльф вытирает свою ладонь о грязную простынь. Опасения Джасти подтвердились: судя по ржавой мокроте, в этом лазарете не редки случаи пневмонии. Не страшно, коллеги научили лечить и этот недуг. Главное, чтобы не было слишком поздно.
На принесённых Исенгримом листках бумаги Джасти со всеми подробностями нарисовала пером как выглядят ранее названные вещи и, вручив их эльфу, отослала на поиски. Но вот, оставшись один на один со всем этим сборищем остроухих пришельцев, она не знала, за что браться. Сделать нужно было очень и очень много, а рук помощи всего две пары. «Хотя, какая от них помощь?» — усмехнулась она, наблюдая, как Мариэль всё бегает между пациентами и снимает болезненные спазмы своим сиянием.
Исенгрим продолжал бегать взад-вперёд, принося всё то, что приказала принести Джасти. Она стояла и размышляла о своих действиях до тех пор, пока переводчик не закончил. Он вопросительно посмотрел на человека, ожидая новых поручений, хотя сам был уверен, что та и пальцем не собиралась шевелить ради спасения остроухих врагов.
— Что делать? — спросил юноша, явно теряя терпение.
— Я и сама не знаю.
Оглядывая весь этот бардак она растерялась и никак не могла собраться. Дорогое время уходило, при этом, за раз нужно было сделать несколько манипуляций сразу. А так как это невозможно, надо думать, что важнее: предоставить комфортное, чистое место для раненых, или, игнорируя грязь и инфекции, начать лечение.
Исенгрим не помогал, лишь отвлекал своим нетерпеливым взглядом. Да и Мариэль то и дело выпрямлялась над кроватями больных, смотрела на девушку и, не получив каких-либо приказаний, возвращалась к работе. Это стало надоедать, нервировать, отвлекать. Нужно ведь ещё знать, какой из эльфов нуждается в скорой помощи. Почему в этом лазарете так? Будь Джасти среди своих, в своей деревне, рядом с друзьями, она бы знала, что делать. Быть может, страх ещё не совсем покинул её? Он мешал думать, составлять план действий.
Если бы не новое громкое эхо кашля больных, Джасти и дальше бы стояла и смотрела. Ладно, лучше подходить к каждому по очереди и завести на каждого историю болезни, чем дальше бездействовать. Схватив бумагу, чернильницу и перо, она подошла к первой койке. Хотела положить свои принадлежности на тумбочку, но та была занята подносом с недоеденным обедом.
— Нужно, чтобы тумбочки были пусты, — сказала она переводчику. Тот на удивление спокойно кивнул, перевёл слова медсестры Мариэль, и та убежала из лазарета.
Первый эльф был ранен в ногу, и, судя по искажённому от боли лицу, рана инфицирована. Вот и план лечения стал составляться сам собой, стоило только начать:
— Всех раненых нужно переодеть в чистые халаты… Или… Я не знаю, что вы носите. Но должно быть что-то лёгкое, что-то… — выискивая глазами нужный материал, дабы показать Исенгриму, взгляд Джасти остановился на простыне. — Вот из этой ткани.
— Я спрошу в прачечной. Но, возможно, придётся просить Его Высочество доставить сюда эти вещи.
Несмотря на неприятный взгляд, которым то и дело одаривал Джасти Исенгрим, он не задавал лишних вопросов, соглашался со всем, что требовала девушка. Да и поняв, почему она подняла вопрос об одеждах, тот подошёл ближе к эльфу и осторожно разорвал кожаные штаны, открывая девушке рану. Спасибо ему за это.
С первым эльфом будет не трудно: пулевое ранение, но пуля, скорее всего, осталась внутри. Извлечь её — не проблема. У Джасти уже имелась практика. А вот о том, чтобы пуля не задела кость, — на это нужно молиться.
— Как его зовут? — спросила Джасти Исенгрима.
— Эхаос.
Девушка кое-как начирикала пером имя больного, его «болезнь» и номер кровати. А писать чернилами, оказывается, весьма трудно, особенно когда не на что положить лист. И словно узнав о трудностях Джасти, в лазарет стали входить эльфийки во главе с Мариэль. Медсестре показалось, что это поварихи. Не понятно — почему. Их было девять женщин, и каждая старалась не смотреть на человека. Ну и пусть. Хватит с Джасти всех этих неприятных взглядов.
Вторым был эльф с газовой гангреной — теперь-то Джасти не допустит предыдущей ошибки. Третий стонал от боли в плече. Дождавшись, когда Исенгрим снимет доспехи, девушка, ощупав конечность, поняла, что дело в переломе. Четвертым оказался тот самый парень без глаза.
— Его зовут Йорвет, — не дожидаясь вопроса, сказал имя рядом идущий эльф.
— Он друг Леголаса? — полюбопытствовала Джасти, записывая имя и койку остроухого.
Исенгрим кивнул. К этому времени пришла новая партия поварих, забирая грязную посуду. Джасти медленно потянула руку к лицу спящего солдата и дотронулась до здоровой кожи бедолаги. Горячая. Инфекция в самом разгаре.
На пятой кровати лежал Гориандэль с пневмонией и сквозным пулевым ранением… В общем-то раны не сильно отличались друг от друга. Как только Джасти обошла каждого солдата, она вернулась к столу и, попросив Исенгрима снять с эльфов все доспехи, стала для каждого писать историю болезни. Конечно, она не такая, как в настоящих больницах. Джасти только нужно знать имя, ранение, что и кому она будет давать и каким будет результат. В своей роте отпала надобность проделывать такие ненужные манипуляции — она всех знала. А здесь… Спроси её, кто там лежал на пятнадцатой кровати — она и не вспомнит.