ел-переплел, что досталось как участникам событий, так и людям, очень далеким от них. Начал он с меня, насчет истории с девками уже был откуда-то в курсе, и закончил командиром ГБР. Последний появился на свет от шакала, коровы и бегемота, имеющих первичные половые признаки в различных, не характерных для этих органов, местах. Белобрысый в процессе жизненного пути эволюционировал в новую форму разумных – «ху…голового п…здоклюя». И вот честно признаюсь, я был согласен с таким определением на все сто процентов, да что на сто, на триста! Тем более что меня, по мнению коменданта, всего лишь «несколько раз об угол в детстве ударили».
В конце спича были принесены слезные извинения: «А ты ва-аще-е радуйся, что на месте не завалили, танцор диско, мля!» Ублюдок не опасался никого. Граниту сообщил, что справлял естественные нужды на него и вообще на всех. А кому мало, пусть обращается к Князю, мол, он еще добавит.
Затем меня сдали на попечение кваза, оказавшегося местным знахарем. Прежде чем отрубиться и вернуться в Нирвану, я задумался: как мне может помочь тот, кто себе-то помочь не в состоянии?
А на следующий день, ближе к вечеру, очнулся. Ожидал худшего. Но боль была легкой, почти незаметной. Неплохо подлечили, неплохо. Раны затянулись, теперь зудели, даже новые зубы прорезались. Чудеса в Решетове.
Однако проблема заключалась в том, что спеленали меня, как психа. Зафиксировали и руки, и ноги, про туловище даже говорить не стоило. Воткнули несколько капельниц, а на морду нацепили маску. В итоге два или три часа я провел, смотря в потолок и на стены, обитые матрасами. Потом появилась медсестричка, баба лет тридцати, плотно сбитая, с такой грудью, что поневоле возникали ассоциации с бидонами молока. На деле она оказалась мировой теткой, освободила, принесла какой-то каши. Заменила капельницы, что-то вколола, и я вновь погрузился в объятия Морфея.
Когда с утра пришел в себя, то первое, что увидел, – довольную рожу кваза, одетого в традиционный желто-черный халат. Кварц, лупая глазами-блюдцами, явно что-то вынюхивал, водя огромными граблями надо мной.
– Как настроение? Как здоровье? – громыхнул он.
– Живой пока, – односложно ответил я. Разумом понимаешь, что это обычный человек, которому не повезло. И он не тот живой мертвец, задачи которого сводятся к двум – убивать и жрать. Но бессознательное так и шептало об опасности, о том, что нужно уничтожить чуждое и чужое для гомо сапиенса существо. Ксенофобия как она есть.
– Живой лучше, чем мертвый, – глубокомысленно заявил кваз.
– А свобода лучше несвободы.
– С этим тезисом я бы поспорил, – растянул Кварц жабьи губы и поправил очки указательным пальцем, если так можно было назвать это здоровенное недоразумение. – Но философские сентенции давай оставим на потом. Сейчас для тебя имеются две новости.
– Начинай тогда с плохой.
– С самой плохой?
Интересно, к чему эти нелепые уточнения? Понятно и ежу, что говорить о диагностировании насморка, когда у пациента пулевое в живот, это не релевантно запросу целевой аудитории.
– Да, – я кивнул, подтверждая готовность принятия правды, какой бы горькой она ни была.
– Ты не иммунный! – прорычал тот.
– Это как? – Я даже вперед подался, отчего ребра таки отдались болью. – А кто тогда я?
– Точнее, не так… Как бы объяснить, чтобы было понятно? – Он на минуту задумался, а я еще сильнее захотел его убить. Сначала какую-то ересь нес с умным видом, а потом еще и время тянул. – В общем, приведу аналогию, корявую, кривую, однако довольно простую для восприятия. Так как ты не знахарь, по-другому тебе процессы, происходящие в наших организмах, объяснить очень и очень сложно. Представь себе, что паразит, тот самый вирус, который проникает в тебя, как только ты делаешь первый вдох воздуха Стикса, – это некий призрачный спрут. «Иммунный» – это не означает того, что иммунитет этого человека настолько силен, что он давит вирус в зародыше, не дает ему развиваться. Совсем нет, наоборот, паразит как некая надстройка динамично встраивается в организм, растворяется в нем, проникает в каждую клеточку. В итоге отделить этого спрута от гомо сапиенса невозможно. Они единое целое. Это понятно?
– Вроде бы.
– Скажу больше, если бы у так называемых «иммунных» иммунитет работал, как он должен работать по базовому определению, дефиниция которого может быть выражена как «невосприимчивость, или сопротивляемость организма к инфекционным агентам и чужеродным веществам», то они вряд ли обретали бы какие-то способности, им не требовался бы живец и прочие необходимые атрибуты для всех зараженных. То есть мы бы имели дело с самым обычным человеком, которого не коснулся вирус. Это понятно?
Кивнул. Вроде бы пока все ясно.
– У тебя же иная история… Представим твоего спрута… Так вот, ему отрубили щупальца, каждое из которых в какой-то мере встроилось в твой организм. Но само ядро, тело этого осьминога ты просто изолировал, будто посадил даже не в клетку, а под некий силовой купол. Откуда тот пока выбраться не может.
– Меня радует это «пока», – ухватил я самое главное.
– В результате чего, – не обратил он внимания на мою реплику, – возникает опасность, что при ослаблении этой защиты спрут окажется на свободе. И может повести себя самым непредсказуемым способом. Соответственно и твой организм также может отреагировать непредсказуемо.
– Ладно, доктор, давай отбросим все эти научные термины…
– Во-первых, я не доктор, а знахарь. Во-вторых, это не научные термины! Это адаптация для тебя! – перебил Кварц и шумно выдохнул через носовые отверстия, что, по всей видимости, означало некую степень недовольства собеседником.
– Плевать! Ты просто поясни, чем мне это грозит? Я вот тебя слушаю и, хоть и понимаю суть, но не верю. Почему? Во-первых, насколько я знаю, иммунитет либо есть, либо его нет! Не бывает подобного, как не бывает беременности наполовину! Или я ошибаюсь?
– Я тебе привел аналогию! Иммунитет может быть ослаблен, может быть недостаточно силен и прочее «может»! – явно раздражаясь, взревел Кварц.
– Ладно, хорошо. С этим разобрались. Но, во-вторых, мне необходим живец, как всякому иммунному. Без него я долго не протяну. Проверено. В-третьих, у меня открылся дар, который уже не раз и не два проявился. В-четвертых, чувства непреодолимого голода, видя собратьев по разуму, я не испытываю. Так в чем тогда ужас моего положения? Чем я отличаюсь от обычных собратьев по несчастью?
– Тем, что возможен резкий рост паразита в любой момент! Что обернется для тебя в девяноста процентах случаев из ста превращением в обычного зараженного. То есть ты станешь даже не квазом, а пустышом. Так ясно?
– И когда это может произойти?
– Может никогда не произойти, а может хоть через пять минут!
Я не стал говорить, что это все похоже на какой-то дешевый трюк. Как упоминаемая вероятность найти миллион на улице, которая составляет целых пятьдесят процентов! Или да, или нет!
– А подробнее?
– Подробнее… Тебе необходимо избегать резкого вливания спор паразита. Употребление жемчуга, например, может привести к тому, что твой внутренний спрут получит дополнительные силы и сломает свою клетку. А там… Там… как кривая вывезет. Про вероятности я тебе сказал. Горох ты употреблять можешь, но не больше, чем одну штуку в четыре дня. С живчиком ситуация обратная, тебе его нужно больше, чем обычному иммунному.
– Это все?
– По этой теме все.
– Еще хотел спросить, можно?
– Спрашивай, – махнул тот ручищей.
– По дару моему что сказать можешь?
– Да, дар у тебя есть, и очень сильный, и потенциал огромный. Редко встречается подобное. Сейчас твои возможности растут по экспоненте, как у всякого новичка, однако это будет продолжаться недолго. А дальше развитие умения происходит двумя путями, если все упростить. Во-первых, это каждодневные тренировки, когда ты учишься открывать новые грани своего таланта. Это путь интенсивный. В итоге на одни и те же действия тебе требуется меньше времени, меньше внутренней энергии. В твоем случае – сможешь перемещаться в пространстве точнее, быстрее, может, немного дальше, а также начнешь четко понимать границы применения дара. То есть растет качество. Во-вторых, путь экстенсивный, то есть наращивание мощности твоего умения. Для этого необходимо постоянно употреблять горох и жемчуг. Первый дает прирост по чуть-чуть, второй же сразу выводит тебя на новый уровень. Но в твоем положении жемчуг противопоказан, с горохом же ты крайне ограничен в приеме. Поэтому, чтобы достичь потолка своего развития, тебе потребуются годы. Еще один важный аспект: постепенно, по мере роста способности, у обычного иммунного может открыться второй дар. А так как ты крайне ограничен в возможностях роста, да и вообще ситуация у тебя немного другая, то до этого момента ты вряд ли доживешь. Хотя могут проявиться какие-то новые грани уже существующего.
– А редкий ли это случай, такая аномалия с иммунитетом? – спросил, а у самого мороз по коже. Сейчас как выяснится, что я носитель уникальных знаний для местной науки, а мой случай безмерно обогатит местных эскулапов, которые уже устроили симпозиум и жаждут только моего тела, дабы перейти от теории к практике. Опять же нахожусь в такой палате, что и для психов перебор. Но знать это необходимо, по крайней мере, можно хоть как-то подготовиться к «радостному» будущему.
Кварц ненадолго задумался, заложил руки за спину и прошелся по палате из угла в угол. От его массивных шагов подрагивала кровать, а также стоящие рядом капельницы. Серьезная весовая категория. Когда я уже думал, что мой вопрос кваз проигнорировал, тот начал медленно рассказывать:
– Твой случай очень редкий, но не исключительный. В том же КАНе уже фиксировали нечто подобное, и неоднократно. Это именно их рекомендация – не употреблять жемчуг, хоть черный, хоть красный, и ограничить прием гороха. Я с ними сразу связался, как только увидел твою внутреннюю структуру, – поделился Кварц историей о том, как не за понюшку табака, а сразу и целенаправленно хотел слить меня местным научникам. – Поэтому для Академии ты не представляешь интереса. Произойти подобные отклонения могут, во-первых, из-за приема жемчуга в первые сутки после перезагрузки, что является случаем из категории самых редких, так как там еще в большинстве своем остается неясным сам факт иммунности человека. А во-вторых, просто случается без всяких видимых причин из-за особенностей организма конкретного индивида. У нас очень богатая база данных, материал собираем везде – сами работаем, где-то с Институтом обмениваемся, практикующим знахарям опять же платим. Относительно тебя… Твой случай абсолютно неинтересен. Сфера практического применения довольно эфемерна. Поэтому никто специально не будет задействовать наши мощности. Так что из КАНа помощи не жди. Других, более необходимых тем, нуждающихся в исследовании, очень и очень много. Столько, что даже приоритетным направлениям не всегда в должной мере уделяется внимание.