– Как обычно – бардак! – прокомментировал Мажор и демонстративно посмотрел на часы, постучал по циферблату пальцем.
– Девчонки! – вновь заорал Москвич. – А давай с нами, троих возьмем без «бэ»! Чего вам в этих бичевозах трястись?! Пусть вон в них сами зольдены катаются. Но предупреждаю, самых красивых отберу! Крокодилам здесь не место! Короче, – обернулся он к нам. – Я счас! Если договорюсь, Люгер, будь другом, вперед пересядь, а ты, Мажор, еврейская твоя морда, не щерься, два спорона сверху плачу.
– Ловлю на слове, и хоть всех тащи! Все веселее, – хмыкнул тот.
Я же сразу через салон перебрался на переднее сиденье, вытащил объемную сумку из-под ног, где явно брякали бутылки, аккуратно переставил ее назад. Под автомат сбоку был хитрый крюк, куда на ремень его и повесил, а сумку с гранатометом аккуратно положил на пол.
Москвич же перетопчется, даже если вернется один. Бухать можно и там, сзади. А мне спокойней, когда обстановку видно. Да и не люблю выглядывать из-за спин – приходится, как суслику, голову вытягивать. Шея потом болеть будет.
– Не, ты видел? – Водила ткнул пальцем в рейдера, который уже что-то рассказывал девушкам, а их было человек семь. – До этого из-за каждого рубля чуть не плакал. «И с рейда-то взяли слезы, и приятель-то новичок», – передразнил он Москвича. – А как бабами запахло, споран туда, споран сюда! Все беды у нас из-за этих!.. – подытожил Мажор, многозначительно оборвав фразу.
– Без них тоже никуда! – дежурной фразой отозвался я, доставая сигареты.
– Это ты верно заметил! Куда мы без них…
Я прикурил, затянулся. Не стал говорить, что это не я заметил, а кто-то другой в давние времена, даже не сто и не двести лет назад.
Других мыслей полно в голове. Одна из главных: какая сука утащила цементовский прибор Постигающих? Тот самый, для нахождения мест с особой энергетикой – если я ничего не напутал в рассказе рейдера-ренегата. Все в номере я тщательно обыскал, а его как и не было. Другие ценности, от пластиковых контейнеров со споронами и горохом до патронов, не взяли. На месте было и оружие. Даже шприц-тюбик с рад-спеком кто-то, видимо, из персонала, когда приводил в порядок комнату, аккуратно положил на стол, достав из-за кровати. Так кто мог умыкнуть девайс, выглядящий как телефон из девяностых?
По идее кто угодно, начиная от залетных рейдеров и заканчивая каким-нибудь левым проходимцем. Пока я отплясывал возле ворот, дверь в номер оставалась открытой. Проходной двор.
У гарнизонных тоже имелась возможность его прихватить. К слову сказать, трофеев мне они притащили с убитых бандитов: пистолет «ПМ», два довольно плохих ножа да ком окровавленной одежды.
Но эти версии я отметал как фантастические. Так как неизвестных воров интересовал только прибор. Все. Уверен, знали о его функциях только Постигающие. Они? Вполне возможно, не зря же они рядом крутились и зыркали. А это… Это проблемы уже в реальной ближайшей перспективе. Поймают, а там вопросы начнут задавать.
И какого черта я эту дрянь с собой потащил? Нет бы избавиться на месте! Теперь вот думай…
Спрыгнул с подножки. Успею еще насидеться.
Хельга находилась чуть поодаль от основной компании, возле «Тигра», и о чем-то живо разговаривала с высоким мужиком в натовском камуфляже. Часто улыбалась. От этой картины у меня стала просыпаться злость. И ведь понимал, что ничего девушка мне не должна, но, как обычно, одно дело – голый расчет и проявления разума, другое – эмоции. Особенно связанные с понравившейся женщиной. Впрочем, за рамки вполне обычных они не выходили. Мне не хотелось здесь и сейчас пристрелить соперника, посмевшего ворковать с моей прелестью, как и последнюю. Да и о ней думал как-то отстраненно, без всякого вожделения. И хорошо так на душе от осознания этого сделалось, не передать, а то, честно говоря, сам себя стал побаиваться.
Москвич же разливался соловьем, активно жестикулировал, гоготал так, что отсюда было слышно, хоть нас разделяло метров тридцать-сорок. Цветник отвечал тем же, отчего общий градус веселья только повышался.
Высокая брюнетка, симпатичная, хрупкая, чем-то похожая на актрису Одри Хепберн, переглянулась с Хельгой, та в этот момент чуть склонила голову. Вроде кивнула? Высокая статная блондинка с формами валькирии хлопнула рейдера по плечу, сама же и обняла, другой рукой зацепила подругу, оказавшуюся как раз той самой скромного вида Хепберн, и потащила всех к нашему пепелацу.
Остальную обстановку я тоже из внимания не выпускал. Людей было много. Около сорока человек. Все откровенно скучали и поэтому пялились в основном на девушек, но и напарник был фигурой в этих местах известной. Так, например, раздалось рядом от двух небритых товарищей:
– Это же Москвич, который Каштана кент?..
– Ага, без мыла в жопу любому влезет!
– Или любой!
Заржали, да как-то гнусно, что ли… Захотелось даже развернуться и начистить пару рож или рыл. Однако меня предупредил кваз, что у меня возможны вспышки немотивированной агрессии, организм вроде так восстанавливается, поэтому я старался держать ситуацию под контролем.
Рейдер же с видом кота-победителя, которому удалось провернуть многоходовую операцию по пожиранию хозяйской сметаны, как будто и не его сейчас тащила, обняв за талию, блондинка, подмигнул мне.
Брюнетка же, смерив меня оценивающим взглядом, который задержался на револьвере, почти пропела:
– Вот это комплексы… – Голос у нее был красивый, она хотела еще что-то добавить, явно пытаясь спровоцировать меня, но вмешался напарник, беззастенчиво вклинившийся в паузу и прооравший:
– Знакомьтесь, дамы, это Люгер – он свежак! Но бодрый!
– Тот самый?! – Обе посмотрели на меня, как будто только что увидели, а еще в глазах бесшабашное веселье и характерный блеск. Точно, они с Москвичом на одной волне – на синей-синей.
– Знакомься, это несравненные Одри и Сильвия, мои лучшие подруги и верные боевые товарищи! – Тут он хохотнул, обнял обеих, прижал к себя, попытался поднять. Те, смеясь, вырвались, чуть не повалив рейдера.
– Ты, Москвич, руки-то не распускай! Ты зачем звал? Пить коньяк? Вот и наливай, а то распоясался!
– Тогда за мной! – скомандовал тот и первым полез на заднее сиденье машины.
Я же закурил вторую. Тем временем народ стал постепенно рассаживаться по машинам. Бывшие штрафницы и штрафники, а теперь свободные люди тоже скрылись в кунге «Урала». Хельга, к моему разочарованию, с еще одной незнакомой девушкой забралась в «Тигр», дверь в автомобиль им галантно открыл уже виденный мной длинный мужик.
Видимо, пора трогаться. Хотел окурок отправить щелчком в сторону, но общий порядок и отсутствие в поле зрения даже намека на мусор заставили найти урну, находящуюся в десяти метрах. Я дошел до нее и, затушив бычок, отправил его в ненасытный зев. Не зря говорят про эффект «разбитых окон», вот его действие – налицо. И никаких рядом надзорных служб, но сама обстановка воздействовала.
Не успел я усесться на сиденье, как между ним и водительским просунула голову брюнетка и сразу задала вопрос:
– Скажи, Люгер, а правда, что ты под спеком к Хельге клеился? И даже целоваться лез?
Как в детском саду.
– Она сама не хуже всякого спека на неподготовленного действует! – Я усмехнулся. Ага, головной БТР выдвинулся, за ним начала строиться колонна. Сначала поползли фуры. Действовали слаженно. Не знаю, была ли заранее установлена связь между всеми машинами или на связи были только основные автомобили. По крайней мере, Мажор никуда не бегал, а автомобильная рация «Кенвуд» продолжала молчать.
– Рассказывай… – недоверчиво протянула брюнетка. – Типа на Хельгу в бане посмотрел и сразу голышом возле Западных ворот в воздух стал палить? С охраной драться и бомбы взрывать… Ну-ну!
Пройдет немного времени, и события того вечера совсем потеряют реальные очертания.
– Точно. Говорю же, от нее так по мозгам бьет – себя не поймаешь!
– Так врали, что ли? – и столько в этом голосе слышалось разочарования, что даже хотелось приободрить: мол, почти и не врали..
– Насчет чего?
– Ну, что голый, и стрельбу устроил? А еще к ней лез…
Млять, как же меня это все достало! И ведь не пошлешь, хотя желание крепло. Нет мне, старому, покоя.
– Конечно, правда! А еще я на элите верхом катался.
– Да ну тебя!
– А что «да ну его»?! – влез Москвич. – Он кусача одними зубами чуть не загрыз, еле-еле его Третьяк оттащил, зараженный же с низкого старта поспешил рвать подальше! А на элите мы все катаемся! И обязательно голыми! Я вас могу прокатить! Одри, пей, не морозь посуду!
Колонна шла со скоростью около сорока километров в час. Не раз и не два замечал туши беспилотников, причем явно не наши земные поделки, а нолдовские. Вот опять же возникает вопрос, неужели здесь технологии шагнули так далеко, что позволяют ломать ПО и ставить себе на службу вражескую электронику? И еще вопросы имеются… Они ведь не просто летают, вон, судя по пилонам, ведут активную деятельность. Боезапас тратится на зараженных или еще кого? И за счет чего идет восполнение?
Москвич и дамы расслаблялись.
Водитель тоже не выглядел обеспокоенным. Вертел баранку, включил даже музыку, что-то из шансона, но я таких песен ни разу не слышал. Вполне возможно, были они и в моей реальности, а может, это проделки мультиверсума.
Одри уже не раз и не два вместе с подругой пыталась меня расспросить, часто спрашивала совсем дурацкое:
– Любишь ее? – и с пьяной непосредственностью лицо почти вплотную к моему пододвинула, поганка.
– Точно. Ее трехдюймовые глаза поразили прямо в самое сердце.
– Да… Глаза у нее… Мне бы такие! – Или не поняла цитаты, или сделала вид, что не поняла. Затем обернулась: – Москвич, ты чего там обмер?! А ну наливай!
– Уже усе готово! – отозвался тот. – За вашу, девушки, красоту! Только она нас вдохновляет на подвиг!
Надо отметить, что все знали ту грань, за которую никто во взаимоотношениях не заходил. Рейдер пусть и клеился, и отпускал шуточки порой «ниже пояса», но не хватал за телеса и не тащил в кусты. Сами девки пусть и напивались, но не пытались, в свою очередь, утащить Москвича. Почти культурное совместное времяпрепровождение: рассказывали о каких-то случаях во время отбывания наказания, рейдер тоже в долгу не оставался.