– Еще вопрос… Ваша командирша, она здоровых мужиков не любит или мой типаж? Говоришь – «невзлюбила»?
– Наш, наш командир, – Дрон расплылся в улыбке. – Она теперь и твой главнокомандующий. Скажу так… – Он сделал многозначительную паузу, будто обдумывая что-то. – Хрен его знает!
Подумал и добавил:
– С другой стороны, остальные комнаты у нас под боком, может, определила в тебе самостоятельную личность, которая в особом присмотре не нуждается? Если бы не подошел, то не взяла бы в отряд. Кстати, плохое про нее говорить не советую. Даже я башку отверчу! С этим разобрались?
Я, ухмыльнувшись, кивнул. Отворачивальщик, много вас таких уже по Улью остыло.
– Не, мужик, я серьезно. Девка она резкая, но тебе каждый из нас скажет, что зря между молотом и наковальней не положит. У нас самый большой процент выживаемости. И вообще, короче… Не обостряй, да?
– Ага, понял я, понял.
– И не девок же сюда селить. У других мужиков из вашего призыва больно рожи хитрые, а за любой наш косяк отвечает Герда как командир. Поэтому смотри на все, как на оказанное тебе доверие. Срач, если не нравится, можно и убрать. Владей, короче! Итак, вы, уважаемый, выиграли сегодня суперприз! Однокомнатную новенькую квартиру в Бирюлево! – Он протянул мне ключ, опять хохотнул и вышел не прощаясь.
Дверь с жутким скрипом и скрежетом захлопнулась. Вот еще одна проблема – надо бы петли смазать.
Я вновь осмотрелся. М-да… Жить в таких условиях, даже каждый день рискуя… Не знаю, не знаю. Не по мне. Но о реальном превращении этого сарая в жилое помещение предстоит подумать после. Если честно, я сейчас даже на стул садиться брезговал, хотя в той же предвариловке и на полу примащивался. До выезда решил хоть мусор убрать. А то складывалось какое-то гадкое ощущение, что даже зараженные на начальных стадиях не такие мерзкие и блевотные, как этот шалман. И средств нет для привлечения наемного персонала. И где их добывать? Хотя посаженные в ноль зрачки Дрона говорили о том, что здесь пользуется популярностью и что может иметь цену, – это наркотики.
Из имущества после конфискации у меня осталась нетронутой только одежда. Остальное методично отметали, даже заказ в Гильдии сняли, забрав жемчуг. Сердце стиснуло, когда увидел своего верного боевого товарища – «ПЯ», с которым мы прошли огонь и воду, в руках конвоира. Такая буря чувств – звериная ярость, помноженная на глухую тоску, тоску безнадежную, будто потерял друга, не охватывала меня даже тогда, когда я узнал об измене Светки.
Планшет с картами оставили, в нем, в потайном кармашке, отыскался плоский ключ.
– Интересно, что у свежака делает ключ от банковской ячейки в Монако? – задумчиво пробасил один из конвоиров.
– Этот «свежак», как ты говоришь, – вступил в беседу второй, – успел угробить немало муров в рейде с Гранитом, и тот за него лично поручился, еще он крестник Третьяка. Трофей, скорее всего. Ковбой опять же на суд явился. Ты вообще слышал про такое хоть раз?
– Нет, но если Гранит подписался, надо ему хоть что-то оставить, – заявил третий, именно он и командовал парадом, носясь с актом приема-передачи.
– Оставь «ярыгина», – не стал я предаваться ложной скромности и ткнул пальцем в пистолет, для лучшего понимания, что имею в виду. – Память. Жизнь не раз спас. Он со мной провалился в Улей.
– Нет, огнестрел не могу. Мужик, пойми правильно, проверять будут, вопросы начнут задавать. А из-за тебя мне проблемы не нужны, будь ты хоть крестником самого Ковбоя. Раз «память» и вдруг выживешь, маякну насчет этого ствола Третьяку или Каштану.
– Спасибо, – кивнул я. Лучше так, чем никак.
– Ключ не забираем?
– А на кой он? Смысл? Да, на предъявителя ключа обычно ячейка оформляется, но черт его знает… И еще, ты готов замараться? Потом ведь в Острог не пустят… Нет. Бесполезен он.
Оставили мне только ресовский нож. Смола, так называли заведовавшего реквизицией, научил, как ребенка: «Говори, зарядов мало, поэтому не забрали», а это пусть и высокотехнологичный, но «холодняк». Словно в насмешку, оставили всю имеющуюся литературу, начиная от руководства к бронекостюму и заканчивая сводом законов.
– Читать будешь, просвещаться, – усмехаясь, пошутил конвоир. – Советую на законы Острога обратить внимание, чтобы не влипнуть еще раз.
А дальше ожидание. Часа в четыре утра в камеру вошли, надели наручники и…
Нет, в таком дерьме жить нельзя. У нас еще в суворовском среди преподавательского состава ходили бессмертные слова: «Убирать грязь не стыдно, стыдно в грязи жить». Приписывали это какому-то молодому советскому лейтенанту из дворянского рода. В дальнейшем я слышал данную историю во множестве интерпретаций, впрочем, неизменными были две детали – загаженный общественный туалет и представитель древнего рода, зато часто менялась его профессия, а вместе с ней и декорации. Начиная от раскопок где-то в пустыне и заканчивая арктическими далями. Сам аристократ был и геологом, и лейтенантом, и полярником, и сварщиком. Но посыл истории, на мой взгляд, был абсолютно верным.
Чёрта и человека отличает немногое. Главное, это то, что первый категорически не хочет следить за собой и за окружающим пространством, оправдывая все тяжелыми обстоятельствами. В тюрьме такие сначала перестают чистить зубы, потом умываться и в итоге превращаются в презираемую всеми касту. Поэтому, может, мне и осталось жить всего ничего. Но жить я буду так, как захочу, не мирясь с окружающей действительностью, а меняя ее под себя даже в мелочах.
Торговая точка в форпосте присутствовала, но нам сразу объяснили: в кредит здесь никто ничего продавать не будет. Так как наша жизнь подобна спичке. Подожгли, прогорела, погасла. И затушить ее могли в любой момент.
Где должно быть обычное ведро? Правильно – в уборной. Оно там и нашлось, эмалированное с инвентарным номером. Ничуть не смущаясь, взял емкость, набрал горячей воды. Посмотрел кругом. Нет, чистящих средств не имелось. Плохо. Но и просто убрать тот срач – тоже хлеб.
– Куда ведро потащил?! – раздался недовольный окрик сзади. – А ну верни на место!
Вот ни позже ни раньше нарисовался уборщик, среднего роста усатый мужик лет сорока пяти на вид.
– Заселили в сорок вторую. Убирать надо.
– Штрафник, что ли?
Я кивнул.
– На место потом поставишь! – не стал препятствовать мужик. – И чем ты мыть-то собрался?
В итоге он выдал мне тряпку, порошок, чистящее средство, вручил и здоровенные мешки под мусор, показав, куда их выносить. Душевный дядька, растрогала его моя любовь к чистоте.
За оставшееся время до рейда успел только собрать в мешки хлам. Вышло шесть штук. И как можно загадить такое небольшое помещение? Ничего ценного не обнаружил. Нигде и никуда не закатился жемчуг, да что жемчуг, споран бы, споран…
Сдвинув кровать, с которой в мешки отправился даже матрас, обнаружил за ней ржавую алебарду – средневековая хренотень с древком около полутора метров. Небольшой топор с широким лезвием, совмещенный с длинным копейным острием, на обухе стальной крюк. И кучу грязных носков, какую-то одежду.
Чуть-чуть разгреб основное, но предстояло еще отмывать и отмывать.
– Эй, чистюля, давай на выход! – раздался голос Дрона.
– Слышь ты, базар фильтруй на выходе, уяснил? – Я пристально посмотрел ему в глаза. Полез бы он в бутылку, сломал бы здесь и сейчас. И плевать на все.
– Да понял я, понял, так бы и сказал, что шуток не любишь, – поднял тот руки в жесте «сдаюсь», а взгляд оценивающий, холодный, и веселье его слетело. Почувствовал, гнида, что я готов убивать.
Глава 2Дела наши скорбные
Наш непосредственный командир Герда со своим прототипом, девочкой из сказки Андерсена, наворотившей тех еще дел, пусть и спасая любимого мальчика, соотносилась слабо. Скорее, если рассматривать табель о рангах, – она Снежная королева, но больше всего женщина походила на одноименную немецкую овчарку моего соседа. Поджарую зубастую породистую суку Герду, чей бардак в голове был загадкой даже для хозяина. И взгляд такой же: непонятно, рассматривала она тебя с желанием вцепиться в горло или ей хотелось ласки.
Нас, всех новичков, построили возле «Урала», прошедшего стандартную для Улья модернизацию. Кунг во весь кузов усилен стальными листами, обварен уголками и трубами, прорези узких бойниц. Все покрашено в серо-зеленый цвет. Выбивалось из общей камуфлированной целесообразности изображение огромного черного паука с красными пятнами на спине, а ниже было выведено «Black Widow». Надо же, «Черная вдова».
Пришлось задавить усмешку. Ребячеством это попахивало, точнее, несло от таких вывертов жидкой детской неожиданностью. С другой стороны, человек всегда стремился провести черту и желательно как можно четче обозначить грань между «нами» и «ими». И кто я такой, чтобы выступать на пути чьих-то желаний, если они меня напрямую не касались? Вдовы и вдовы, хрен бы с ними, да хоть черноводники или чернорясники.
Острые шипы, торчащие в разные стороны, усиленный передний и задний бамперы, мощные лебедки, зубастые колеса дополняли картину. Общую же гармонию милитаризма динамично завершал крупнокалиберный «Утес» на хитрой турели, расположенный на крыше. Судя по оптическим приборам, управлялась она из салона. Хотя наверняка стрелок, будь у него такое желание, мог использовать и ручной режим. Одна из самых радикальных доработок заключалась в том, что из кабины, не покидая ее, можно было попасть в кунг. А так перед нами находилась обычная и поэтому привычная машина постапокалипсиса Стикса, на подобные ей за последнее время я успел достаточно насмотреться.
– Итак, все поняли, наверное, что угодили в дерьмо? – полувопросительно-полуутвердительно заявила Герда, почти радостно ухмыляясь и заглядывая бойцам проникновенно в глаза. – Но вы даже не представляете до конца, в какое! Перед нами в этот выезд стоят две задачи. Первая, наши вояки раздолбили из арты небольшую группу зараженных, километрах в семи-десяти от форпоста, поэтому необходимо их почистить, здесь вам отводится роль наблюдателей и стажеров. Задача номер два – привезти еды для столовой на наш отряд. Как вы уже поняли, за красивые глаза вас никто кормить не будет. Ближайший недавно перезагрузившийся кластер в восемнадцати с половиной километрах. Сразу говорю о правилах: то, что вы берете в рейде попутно, – ваше, то, что добываете самостоятельно, например добыча с лично убитых вами зараженных, не в группе, – ваше, как и любые материальные ценности во время законных выходных. Но когда речь заходит о чистке тварей, уже убитых дронами или артиллерийским, минометным огнем, а также другими средствами, помните, за утаенный споран – сразу вышка. Предупреждаю, чтобы не было недопонимания: после каждого рейда мы проходим ментата. О дальнейших задачах сообщу позднее, сейчас же грузитесь. И шне