Но величайшая трудность состоит в том, что здесь нет никаких приключений! Ах, как мне их найти, чтобы было что рассказать моей милой Инид? Может, выйти на дорогу и нокаутировать кого-нибудь? (Я, знаешь, выберу кого-нибудь поменьше и послабее.) Вот это будет приключение, так приключение, — и для него и для меня. Мое будет заключаться в том, что полицейский сведет меня в участок и запрет в камере. Тогда о моих приключениях
можно было бы написать тебе. Только я этого сделать не смогу, как ты понимаешь, — придется это сделать полицейскому. «Уваж. мисс, вам будет приятно узнать, что мистер Доджсон сей момент стучит ногами в дверь своей камеры. Я ему отнес хлеб и воду, а он говорит, ему они не нужны. Говорит, он только пообедамши». Как тебе это поправится, Инид?
Впрочем, вот тебе маленькое приключение. На днях я отправился на прогулку и повстречал мальчика лет двенадцати и девочку лет десяти; они были чем-то обеспокоены и внимательно разглядывали ее палец. Я спросилз «Что-нибудь случилось?» Они мне сказали, что девочку только что укусила оса. Я посоветовал им намочить, придя домой, палец нашатырным спиртом — боль тотчас пройдет. Я дал им маленький урок химии: объяснил, что, если смешать кислоту и щелочь, они зашипят — и кислота потеряет свою кислотность и что осиный яд — это кислота, а нашатырный спирт — щелочь. Придя домой, я подумал: «Надо получше подготовиться к следующему разу, когда я встречу укушенную маленькую девочку (или «маленькую укушенную девочку» — как лучше сказать?). Пошел и купил флакон крепкого аммиака (который действует лучше, чем нашатырный спирт). Когда я опять пойду на прогулку, я положу его в карман.
Теперь, если Это снова случится, я смогу развеселить маленькую девочку в один миг. Но с тех пор я так и не повстречал маленьких девочек, которых бы укусила оса. Какая жалость, не правда ли?
К. Ч., Оксфорд,
6 апреля 1876 г.
Милая моя Верди,
Надеюсь, что, когда ты прочитаешь «Снарка», ты напишешь мне несколько слов о том, как он тебе понравился и поняла ли ты его до конца. Некоторых детей он поставил втупик. Ты, конечно, знаешь, что такое Снарк? Если да, то прошу тебя, напиши мне, ибо я не имею не малейшего понятия о том, что это такое. И еще сообщи мне, какая из картинок понравилась тебе больше других.
Суббота
Милая моя Элла,
Посылаю тебе второй том моего дневника, весьма признателен, что ты дала мне почитать свой. Пока что я не вижу в нем ничего, что тебе следовало бы скрывать от глаз читающей публики. Ибо я считаю, что такие записи, как — «10 июля. Весь вечер капризничала и спать легла, поссорившись со всеми», или «14 июля. Купила новый зонтик и села на балкон, чтобы люди видели. Проходившая мимо девочка сказала мне, что «я надулась от гордости, как индюк». Я бы сломала зонтик о ее голову, только не могла до нее дотянуться», — вполне естественны и характерны для детей.
Я полагаю, что ты поначалу не хотела давать мне дневника из-за вот какой записи: «21 июля. За завтраком маменька советовала мне не брать больше мармелада, сказав, что я уже трижды накладывала его себе «щедрой рукой». Я так рассердилась, что ухватила скатерть и сбросила все тарелки и прочее на пол. Кое-что, конечно, разбилось. Но только я тут не виновата. Я маменьке гак и сказала: у меня характер золотой, только не надо меня сердить. А не то получится какая-нибудь странность…». Но даже это просто пустяки, такое с любым может случиться. Из-за этого происшествия я не стал о тебе худшего мнения (ибо это было бы невозможно).
Среди имеющихся в распоряжении исследователей писем Кэрролла к детям, к сожалению, отсутствуют самые интересные — письма к Алисе Лидделл, вдохновившей его на написание «Приключений Алисы в Стране чудес» и во многом «Алисы в Зазеркалье». Миссис Лидделл, не одобрявшая дружбы своей дочери с доктором Доджсоном и не простившая ему непримиримой позиции в загадочном «деле Ньюбери», когда Доджсон позволил себе принять точку зрения, противоположную позиции ее мужа, ректора Крайст Чёрч, сожгла эти письма.
О дружбе Кэрролла с Алисой Лидделл и ее сестрами и обстоятельствах написания сказок написаны сотни страниц. Не будем повторять их. Приведем лишь запись из дневника Кэрролла относительно поездки по реке 4 июля 1862 года — дата, которая, по словам У. X. Одена, «так же памятна в истории литературы, как 4 июля в истории Америки»[43].
«Аткинсон привел ко мне своих друзей, миссис и мисс Петерс; я их фотографировал, а потом они посмотрели мой альбом и остались завтракать. Затем они отправились в музей, а мы с Даквортом, взяв с собой трех девочек Лидделл, отправились на прогулку вверх по реке в Годстоу; пили чай на берегу и вернулись в Крайст Чёрч только в четверть девятого, зашли ко мне, чтобы показать девочкам мое собрание фотографий и доставили их домой около девяти часов».
«Три девочки Лидделл» — это дочери ректора Крайст Чёрч колледжа, одного из авторов известного в те годы «Греческого лексикона Лидделла и Скотта». Их звали Лорина-Шарлотта, Алиса и Эдит. Алисе в то время было десять лет. Во время этой прогулки 4 июля 1862 г. Кэрролл и рассказал девочкам сказку, легшую впоследствии в основу «Приключений Алисы в Стране чудес». В тот день он был, судя по всему, в ударе: его приятель Дакворт так вспоминает о впечатлении, которое произвел на него рассказ: «Я греб, сидя на корме, а он — на носу… так что сказка сочинялась и рассказывалась буквально через мое плечо Алисе Лидделл, которая была „рулевым” нашей гички. Помнится, я обернулся к нему и спросил: «Доджсон, вы все это сами сочинили?» А он ответил: «Да, я сочиняю на ходу». Алиса попросила его записать сказку. Сначала он отнекивался, но в конце концов обещал исполнить ее просьбу. 13 ноября он записал в дневнике: «Начал писать сказку для Алисы — надеюсь кончить ее к Рождеству».
Судя по всему, Алиса Лидделл была девочкой необычайной: об этом свидетельствуют и воспоминания современников, и многочисленные ее портреты (в частности, фотография работы Маргарет Камерон, замечательной портретистки XIX в., и, конечно, фотографии Кэрролла), и признания самого писателя. «После вас у меня было множество маленьких друзей, — писал он Алисе уже после ее замужества, — но все это было совсем не то».
«Приключения Алисы в Стране чудес» вышли в свет в издательстве Макмиллана в 1865 г. Лишь немногие из близких друзей писателя смогли сразу же по достоинству оценить ее оригинальность и новизну. Критика встретила книгу холодно. Влиятельный журнал «Атенеум» писал: «Это сказка-сон, но разве возможно хладнокровно сфабриковать сновидение со всеми его неожиданными зигзагами и пересечениями, оборванными нитями, путаницей и несообразностью, с подземными ходами, которые никуда не ведут, с послушной паломницей Сна, которая так никуда и не приходит? Мистер Кэрролл немало потрудился и нагромоздил в своей сказке странные приключения и разнообразные комбинации — и мы отдаем должное его стараниям. Иллюстрации мистера Тенниела грубоваты, мрачны, неуклюжи, несмотря на то что художник чрезвычайно изобретателен и, как всегда, почти величествен. Мы полагаем, что любой ребенок будет скорее недоумевать, чем радоваться, прочитав эту неестественную и перегруженную всякими странностями сказку»[44]. Прочие критики были, пожалуй, несколько более учтивы по отношению к никому не известному автору, впрочем, смысл их высказываний в целом мало отличался от статьи «Атенеума». В лучшем случае критики признавали за автором «живое воображение», но находили приключения «слишком экстравагантными и абсурдными» и, конечно, «неспособными вызвать иных чувств, кроме разочарования и раздражения»[45]. Даже самые снисходительные решительно не одобряли Безумного чаепития, другие не видели в сказке «ничего оригинального» и недвусмысленно намекали, что Кэрролл списал ее у Томаса Гуда[46].
«Алиса в Стране чудес» узаконила новое имя доктора Доджсона — Льюис Кэрролл, которым он и раньше подписывал свои юмористические стихи, изредка публикуемые в различных журналах. Он получил его, переведя два данных ему при крещении имени на латынь, поменяв их местами и снова «переведя» на английский язык (Charles, таким образом, дало Carroll, a Lutwidge — Ludovic, Louis, Lewis)[47]. Отныне это имя прочно вошло в английскую литературу, сначала для детей, а потом и для взрослых. Не пройдет и десяти лет после публикации «Алисы в Стране чудес», как Льюиса Кэрролла будут сравнивать с самим Диккенсом!