– Не торопи события.
Кулак владыки замер в воздухе, будто Макабр забыл, что поднял его.
– Я совершил то, что не удалось сделать ни тщеславному, самоуверенному Императору, ни его жалкому прихвостню Вейдеру! Я одолел Люка Скайуокера!
– Еще нет, – возразил юноша. – Или, если это прозвучит уместнее, я скажу: «Не стоит недооценивать мою мощь».
– Твой флот в моих руках! Мое гравитационное оружие уничтожит всю систему, и ни один корабль из нее не выскользнет!
– Да, это проблема, – признал Люк. – Но это значит, что и твои корабли тоже не уцелеют. И поэтому я пришел к тебе. Как ты думаешь, могли бы мы вместе прийти к менее, гм, кровавому решению?
– Ты пришел сюда, – почти пропел владыка, – чтобы отнять у меня жизнь.
Джедай развел руками:
– Я уже сказал твоим солдатам снаружи, что искренне надеюсь на то, что сегодня больше никто не умрет.
– В этом, – Макабр наконец опустил кулак и водрузил ладонь на рукоять меча, – ты обречен на разочарование.
– Ты этого не хочешь.
– Твои джедайские уловки на меня не действуют!
– Нет, я серьезно. – Люк нахмурился. – Ты действительно этого не хочешь. Я это чувствую.
Юный генерал подошел ближе к трону и понизил голос:
– Коллапсар… Это ведь ты, верно? Что происходит? К чему это представление? – Он огляделся вокруг: в Силе он ощущал множество глаз, устремленных на него, и не все они принадлежали штурмовикам, стоящим на уступе позади. – Ты все это снимаешь?
– Глупец! – прогремел владыка, обнажая меч. – Преклони колено – или ты умрешь!
Клинок был просто огромен – шириной с руку и в полтора раза длиннее светового меча Люка – и на вид был высечен из ограненного кристалла, походившего на большой алмаз. А как только Макабр извлек его из ножен, он зажегся багровым сиянием, будто вобрав в себя отсветы текущей внизу лавы. Цвет, рассеянно заметил Скайуокер, был тот же, что у Вейдера. Не потому ли все это казалось ему таким постановочным?
Постановка постановкой, но был предел, дальше которого Люк не желал заходить.
– Послушай меня, Коллапсар, или Макабр, или как там тебя, – произнес он спокойным голосом. – Я джедай, но у меня никогда не было времени обучиться всему, чему учились адепты старого Ордена. Я слышал, что они пытались разрешать конфликты, не прибегая к насилию… Но я подобному пока только учусь. Ты понимаешь? Если ты нападешь на меня, я причиню тебе боль. А если этого будет недостаточно, я могу тебя и убить.
– Ты вообразил, что можешь победить меня? Глупец! Этот клинок – порождение тысячелетней алхимии ситхов! Против его мощи твоя джедайская игрушка – просто жалкая тростинка!
– Алхимия ситхов? – Люк сощурился. – Это что, шутка такая?
– Приди, Скайуокер! Вложи в руку свой клинок и сражайся! Уничтожишь меня – и мои слуги станут служить тебе!
Юноша моргнул:
– Чего?
– Легионы Мрака! Услышьте глас своего владыки! – Макабр вознес клинок над головой, и пещера содрогнулась от его громоподобного гласа. – Если этот джедайский щенок сможет одолеть властителя Мрачного престола, вы перейдете под его руку! И будете повиноваться каждому его слову, как повинуетесь моему! Такова воля Макабра!
– Неужто? – Люк нахмурился. – Значит, если я тебя одолею…
– Мои легионы взращены в абсолютном послушании. Они повинуются мне, пока живы… Или пока жив я. А если я погибну, то они будут повиноваться Люку Скайуокеру.
И юноша вдруг ясно ощутил в Силе, что владыка по необъяснимой причине говорит чистую правду.
Люк протянул руку, и из глубины пещеры, с уступа, ведущего в туннель, донеслись треск и шипение зеленого огня. Это, вырвавшись из хватки Лунной Шапки и поднявшись в воздух, включился его световой меч. Оружие завертелось, набрало высоту и пронеслось сквозь мрак пещеры, опустившись точно в ладонь своего хозяина. Джедай переменил позу и расправил плечи.
– Что ж, – вздохнул он. – Тогда покажи, на что ты способен.
Глава 8
Хан скривился и попытался сглотнуть, чтобы убрать неприятный привкус изо рта: даже через респиратор воздух ощущался горьким и жгучим.
– Разве Миндар не был каким-то курортом, а? Планетой для отдыха? – Он отбросил ногой кучку золы от стойки грузового трапа «Сокола» и обозрел выгоревший песчано-каменный ландшафт в том месте, где, по его сведениям, должна была приземлиться «Справедливость». – В эдаком местечке даже тускен загнется.
С палубы донеслось грубоватое Чубаккино «ярроугх».
– Ах да, Миндор, не все ли равно? – ответил Соло. – Кому какое дело? Если я хочу назвать его Миндаром, кто будет спорить? Ты? А может, вы, ваше высочество?
Лея ничего не сказала в ответ. Она медленно шла, будто нащупывая путь, по зигзагообразной тропе вверх по склону из оплавленной лавы, окружавшей воронку, которая все еще излучала более чем достаточное количество жесткой радиации.
Вздохнув, кореллианин подошел к носовой технической лесенке и взобрался на верх фюзеляжа, чтобы помочь Чубакке с ремонтом. Ему пришлось карабкаться со стороны носа, чтобы не угодить в струю от досветовых двигателей «Сокола», которые он предпочел оставить включенными на случай, если придется срочно спасаться бегством. Вуки сидел верхом на левом носовом жвале и удрученно ворчал, напыляя заплатки на бесчисленные метеоритные выбоины.
– Много еще осталось? Когда мы будем готовы подняться в космос?
– Гарховерарр харуу!
– Это моя, что ли, вина, что они решили устроить битву посреди астероидного пояса?
– Мерууваргх харрвхарррхф.
– Да нет, не только ты делаешь всю работу по кораблю! Разве с самого приземления я не занимался только тем, что подметал трюмы? И эта пыль была почти вся радиоактивная… – Не дав Чуи и рта раскрыть в ответ, Хан повернулся и помахал Лее. – Нашла что-нибудь? – спросил он.
– Он был здесь! – прокричала она. Голос звучал приглушенно из-за дыхательной маски. – То есть, кажется, он был здесь. Я совершенно уверена… Ну, почти уверена…
– Ты что-нибудь чувствуешь насчет того, куда он пошел? – Хану было по большому счету все равно, куда пошел Люк, лишь бы это направление привело их к еде. И питью.
Он собирался пополнить запасы корабельного камбуза еще на астероидной базе, но и это дело как-то забылось при спешном отлете. А во время памятных переговоров с наемниками Лея предупредила его, что по мандалорскому дипломатическому этикету не разрешается нарушать строгий пост, пока самые существенные вопросы не будут решены. В результате прошло уже больше суток с тех пор, как кореллианин брал в рот что-то посущественнее, чем объедки, которые он наскреб в корабельной морозилке, а именно замороженные бульонные кубики пуккха и тушеный корень стикли. Это были, мягко говоря, не самые его любимые блюда, и исключительно поэтому они пролежали там около пяти лет.
И он, давясь, прожевал их, а потом его догнала Разбойная эскадрилья, и они вместе ввязались в эту нескончаемую битву, во время которой им пришлось прорываться через лабиринт гравигенераторов и целые рои СИД-перехватчиков. Они добрались до планеты, совершая микропрыжки по извилистому курсу, и каждый раз, когда гравиустановка выдергивала их из гиперпространства, приключался очередной бой в очередном астероидном скоплении, которое давало им преимущество над пребывающим в недоумении противником, поскольку Х-истребители были оснащены репульсорами и могли не только маневрировать через каменное крошево, не попадая на радары, но и с успехом применять уловку под названием «скольжение Соло».
Когда капитан «Сокола» изложил им принцип, Ведж переспросил:
– Ты правда хочешь, чтобы мы избавлялись от перехватчиков одними лишь репульсорами?
– Ага, – подтвердил Хан. – Как ты думаешь, насколько хорошо пилоты «колесников» могут быть обучены репульсорному бою?
– Даже не представляю, – протянул командир эскадрильи. – Зато всецело сознаю, что нам в этом деле опыта тоже не хватает…
– Тогда давай надеяться, что вы быстрее учитесь.
Опыта у имперцев оказалось настолько ниже плинтуса, что даже сам Хан Соло пару раз покачал головой и присвистнул. Проныры же были на высоте. Возможно, даже его собственных высот достигли. Ну, почти. Вслух он, конечно, этого не признает…
Начинало казаться, что бой – а точнее, беспрерывный поток отдельных боев – длится уже год-другой. И продолжались бы они и посейчас, если бы Чуи не раскинул мозгами и не догадался, что нужно подвести «Сокол» поближе к гравигенератору по подходящему вектору и с помощью мусорного эжектора сбросить в космос пару термических детонаторов. В этом случае собственное гравитационное поле генератора само подтянет снаряды к себе, что обеспечит прямое попадание.
Минусы заключались в том, что, по подсчетам навикомпьютера «Копейщика», вспышки на солнце должны были начаться уже меньше чем через двенадцать часов. Но были и плюсы: Хан рассудил, что радиация прикончит его прежде, чем настигнет голодная смерть.
– Лея? – воззвал он снова. – Ну что там?
– Я… не уверена… – послышался ответ. – Может, и нет… Но я думаю…
– Тебе бы стоит поскорее составить мнение, сестричка! Если импы надумают прислать воздушный патруль, тут станет немножко жарко. В смысле, жарче, чем сейчас.
Кореллианин надеялся главным образом на то, что вихри густой пыли в атмосфере не дадут увидеть «Сокол» с орбиты. Разбойная эскадрилья была где-то там, наверху, пытаясь расчистить путь к отступлению сквозь хаос гравиполей, которые все еще препятствовали выходу из системы. Он только приветствовал эти старания: все же ему понадобится этот гипотетический выход наружу, если и когда они найдут Люка, но он также был бы крайне признателен, если бы Проныры оказались поблизости, чтобы прикрыть его так некстати обнажившийся зад.
– Мне кажется… – Лея выпрямилась, пристально глядя куда-то вдаль, мимо «Сокола Тысячелетия». – Кажется, нам, наверное, стоит пойти… туда.
– А почему именно туда?
– Чтобы все эти люди с бластерами, которые выходят из-за скал вон там, – произнесла она, поднимая руки, – не решили по нам пострелять.