– Спсссшмммммм…
Гул стал громче и обрел странный ритм, словно включилась детская механическая игрушка вроде гиролета. Рабы перестали рвать свою жертву на части и один за другим повалились без чувств. Ник начал подозревать, что мог недооценить кровожадность Скайуокера, но, когда ему удалось наконец сесть и распрямить спину, он увидел, чем занят джедай.
Точнее, его меч.
Он кружился в воздухе будто сам по себе, в точности напоминая вращение лопастей того самого гиролета; пролетая над очередным Рабом, он буквально на миг нырял вниз, делал надрез, и Раб падал без сознания. Но тем не менее ни один из них не был даже ранен.
Потому что меч причинял вред только «короне».
Один-два быстрых взмаха – и «корона» разваливалась на дымящиеся куски, а Рабы распластывались на полу, точно карты для сабакка, легшие на стол после проигрыша кона. Ник изогнул шею, чтобы посмотреть на Скайуокера.
– Ш-ш-ш… – Люк сидел прямо у него за спиной, прикрыв глаза и сосредоточенно хмурясь. Его правая рука была поднята ладонью наружу. С головы до ног джедай был покрыт черной маслянистой пленкой жидкого плавмассива. – Это не так легко, как кажется.
Сияющий изумрудный клинок проделал еще несколько вращений, и последняя пара «корон» разлетелись на куски. Последняя пара Рабов упала на пол, а световой меч юркнул в руку джедая, и сияющий клинок втянулся в рукоять.
Люк открыл глаза.
– Ну хорошо, – произнес он, – что еще нужно сделать?
– Что ж, мы пока еще не выбрались из переделки…
– Ты имеешь в виду штурмовиков под дверью? – Юноша взвесил рукоять в руке. – Я думаю, мы найдем решение.
– Да нет, я говорил о том, что мы заблудились где-то внутри извергающегося вулкана, и…
– Мы не заблудились.
– Нет?
– Конечно.
– Ну тогда ладно… – По прошлому опыту Ник знал, что если уж джедай выразился прямо и без экивоков, то его слова обычно следует принимать на веру. – Другая проблема в том, что здесь все выстлано плавмассивом. Помнишь, что произошло у Мрачного престола? Коллапсар в любую секунду может выбить из нас весь дух, и…
– Не выбьет.
– Да с чего ты…
– Ник, – ласково сказал Люк, – ты слишком волнуешься.
Он снова закрыл глаза, и липкая черная жижа начала стекать по его телу. Но вместо того чтобы капать вниз, она устремилась к груди Люка, сгустилась там, а затем отделилась, образовав сферу, которая теперь парила в воздухе, точно капля ртути в свободном падении. Истончающиеся струйки протянулись к сфере от ног, рук и кончиков волос юноши, а также от пола вокруг его ступней, и уже через мгновение Люк стоял на сухой, чистой поверхности, и на его одежде, лице и волосах не было ни пятнышка, а перед ним в воздухе висел шар из жидкого плавмассива размером с два его кулака.
– У «обработки» Коллапсара обнаружились побочные эффекты, которые он, думаю, не предвидел, – объяснил джедай.
– Да уж… А ты сможешь, к примеру, лепить из плавмассива всякую всячину, бить людей разрядами и так далее – прямо как он?
Люк покачал головой:
– Я не думаю, что он делает все это сам… Скорее управляет чем-то, что делает, – если ты понимаешь, о чем я.
– Похоже на него: делать что-то самому – слишком много чести… – Ник мотнул головой в сторону поверженных Рабов. – А с этими что?
Юноша, нахмурившись, обвел их взглядом. Никто из Рабов не двигался и не производил ни звука. Люк поднял руку, точно собираясь набрать в нее горсть воздуха, глубоко вдохнул, и его веки поползли вниз. Он выглядел так, будто у него внезапно что-то разболелось. Может, голова. Или сердце.
– Ник… – еле слышно прошептал Люк. – Ник, они все мертвы. Мертвы.
Его собеседника точно ударило ножом.
– Они мертвы, – оцепенело повторил юноша. – Я их убил.
Кронал извлек свое сознание из угасающих искорок поверженных Рабов – они все равно уже ни на что не годились. Его разум вновь скользнул по линиям нервов, погрузившись в пульсацию кристаллической сети, пока Кронал снова не обрел власть над структурой плавмассива, устилавшего все внутренние помещения вулканического купола, и не заставил сознание резонировать с разумами порабощенных инородцев, которые управляли этой горной породой. Он ощущал их недоумение, возмущение и боль, когда они попытались погрузиться в разжиженный плавмассив в пещере, где находился Скайуокер, и встретили сопротивление с его стороны.
Джедай каким-то образом научился манипулировать плавмассивом с помощью одной лишь Силы!
Впрочем, это не испугало владыку Миндора; напротив, его досада и сомнения обратились в чистое, беспримесное восхищение. Какой талант! Выходит, стоит завладеть телом юноши, и Кронал больше не будет нуждаться в Закатной короне.
Плоть Скайуокера – и его не имеющая себе равных связь с Силой – дополнит столь же беспримерное знание Кроналом алхимии ситхов и необыкновенные свойства плавмассива, и тогда бывшая Рука Императора будет править Галактикой.
И он будет в силах, если захочет, сам стать Галактикой.
Каждое живое существо будет повиноваться его воле…
Оставалось только окончательно подчинить своей воле Скайуокера. Беда в том, что у мальчишки был поразительный дар противиться любым замыслам в его отношении – даже тем, которые подпитывались огромной мощью Кроналова темного взора. Это все проклятая джедайская выучка!
Владыка Миндора потянулся темным взором вовне; его гнев возрос и искал выхода… И он увидел то, чего никак не ожидал увидеть: еще одно присутствие рядом, очень близко… Некто с блестящими задатками, но необученный…
Кронал нахмурился. Почему ему никогда не приходило на ум, что Скайуокер мог быть не единственным ребенком?
Люк застыл на месте перед останками погибших Рабов – мертвых мужчин и женщин, принявших смерть от его руки, – не в силах ни двигаться, ни даже думать. В его голове безостановочно вертелся обрывок разговора с Ником на Мрачном престоле.
«И они не знают, что творят?»
«Большинство. А некоторые – как я… Давно минуло то время, когда я был невинен, как младенец…»
Ник опустился на колени у одного из тел – женщины средних лет – и кончиками пальцев попытался нащупать пульс у нее на шее. Он со вздохом опустил голову.
– Я помню, как в нас что-то вращивали. В наши головы – в головы Рабов. Своего рода страховка для кристаллов и «корон»…
– Внутренний «выключатель», – пробормотал Люк.
Ник поднял взгляд, его челюсть начала отвисать. Он потрогал рукой синяк, набухший над правым глазом.
– Тем своим ударом…
Джедай отстраненно кивнул:
– Должно быть, я повредил «выключатель», иначе ты бы умер прямо там, на троне.
Его новый знакомый широко распахнул глаза:
– А если бы я умер, то как бы ты выбрался из…
– Не выбрался бы, – подтвердил Люк. – Этот удар спас и тебя, и меня.
– Тогда, пожалуй, нам обоим повезло, что ты такой славный малый.
– Может, нам и повезло, – тихо ответил юноша, опустив взгляд на мертвых. – А им – нет.
– Скайуокер… Люк… Это не твоя вина. Не ты привез их сюда. Не ты вскрыл их черепа и не ты засунул туда эти штуки. Ты сделал больше, чем любой другой на твоем месте.
– Да, – неожиданно тонким и надтреснутым голосом отозвался тот. – Я постараюсь так и объяснить все это их родным.
– Этих людей убил Коллапсар. Он прикончил их тогда, когда вставил кристаллы им в мозг.
– А я внес свою лепту и помог ему в этом…
– Такова война, Люк, – невинные все время погибают.
– Может, и так… – тихо сказал юноша. – Но их не должны убивать джедаи…
Ник встал:
– Давай же, малой, выдыхай. Как говаривал один мой старый приятель, между выгребанием навоза траводава и войной разница только в том, что на войне даже начальство марает свои руки.
Люк посмотрел на спутника, и тот вздохнул:
– Ладно, извини. Другой мой старый приятель говаривал, что мой язык точно гиперпривод – его не удержать. Он тоже был джедаем.
– Ты был знаком с джедаями Старой Республики?
– Встречался с несколькими, но знал только одного. Он уже погиб, естественно.
– Естественно…
– Как я слышал, Вейдер лично его прикончил.
Юноша прикрыл глаза:
– Вейдер? Ты уверен?
– А кто ж еще? Никто другой, кроме него, не справился бы.
Люк просто кивнул. Наверное, он уже начинает привыкать к подобным откровениям. Или, может быть, по-прежнему ощущает себя внутри каменной могилы, в чернильной темноте в конце Вселенной… Он не покинул это место, а просто вывернул его наизнанку.
Эта тьма – Тьма – теперь жила у него внутри.
Он зубами и когтями прогрыз путь наружу, в прекрасный мир света… Но какой ценой? Они все погибли. Погибли ни за что. Какая разница, кто виноват на самом деле? Никакой. Ничьей вины тут нет; все борются и страдают в течение краткого промежутка времени, именуемого жизнью, в мучениях и ужасе стараясь отсрочить неизбежное возвращение во Тьму.
И все эти страдания, вся борьба… Ради чего?
Не только эти жизни были напрасны – всякая жизнь была напрасна.
Какая разница, достигнешь ты заоблачных высот или твои мечтания рассыплются в прах, точно дом на песке? Победишь ты или проиграешь, все твои триумфы и радости, сожаления, страхи и разочарования – все обратится в угасающее эхо, пойманное внутри кургана из мертвой плоти.
И если кого и винить в этом, то Силу.
Зачем вообще существует жизнь? Почему жизнь – это только тонкий слой ряски на поверхности бесконечного моря смерти? Лучше уж никогда не рождаться, чем прожить краткий миг борьбы и мучений, обманувшись фальшивым светом…
Лучше никогда не рождаться…
– Эй, Скайуокер! Ты вообще здесь? Ау!
– Да-да, – пробормотал Люк. Он слегка помотал головой и поднял руку, чтобы потереть глаза. – Да, извини. Я просто… Наверное, задумался.
– Задумался? Ты витал где-то далеко. Свет горел, но дома никого не было. Было жутковато.
– Да, – искренне согласился юноша. – Мне тоже.