– Но что?
Наконец она остановилась и устремила на него пристальный взгляд. Увидев при свете стержня, как блестят ее глаза, Хан горько пожалел, что пятнадцать секунд назад не прикусил язык.
– Ну, просто потому что… Ты и я…
– Мне жаль, что вы чувствуете себя неловко в моем присутствии, генерал Соло, – колко заметила она. – Я полагаю, что вам будет лучше с кем-нибудь другим…
– Ох, перегори мои предохранители, – выпалил кореллианин. – А Чуи-то прав: ты ревнуешь.
– Что? Что за поклеп этот волосяной матрас на меня возвел? Да я его прижму к стенке и сбрею…
– Тише-тише, успокойся, Лея…
– Я не ревную, я просто возмущена. Она застала тебя врасплох!
Хан дернулся:
– Ну, не совсем…
– А ты думаешь, не будь она такой смазливенькой, ей бы это удалось?
– Может, и нет, – согласился Соло, криво усмехаясь. – Но я более чем уверен, что, не будь она такой смазливенькой, ты бы колотила ее не так увлеченно.
– Надеюсь, я расквасила ей нос, – угрюмо пробормотала Лея, а потом вдруг тоже усмехнулась и даже хихикнула. – «Перегори мои предохранители»? Что это?
Кореллианин пожал плечами, ощутив румянец на щеках. Опять.
– Такое выражение. Просто экспериментирую… Я теперь уже не такой лихой, как в молодости, – так хоть буду колоритным…
– Ты и так колоритный, – заявила принцесса. – И всегда будешь лихим.
– А ты, как всегда, сведешь на нет все веселье.
Из комлинка кореллианина донесся треск, и они оба вздрогнули.
– Хан! Какого хатта ты там вытворяешь? – донесся голос из динамика.
Соло выудил комлинк из кармана:
– Лэндо? Я стою себе в пещере, дурень ты этакий. А ты что здесь делаешь? Как ты вообще очутился в этой системе?
– Хан, ты только что подстрелил Хобби! Он сбит! В который раз. Прекрати стрелять и убирайся вон из моего сражения!
– Что-что я сделал с Хобби?
– Хан, если ты отсюда не уберешься, я сам тебя уберу!
Соло перешел на бег, хотя совершенно не понимал, куда бежит. Просто он не мог устоять на месте.
– Ох, нет-нет-нет! Ты не понимаешь! Это не мы!
– Да? Отлично! Проныра-лидер, подпали ему бока!
– Не надо! Ведж, не смей! Не смей сбивать мой корабль!
– Ты хотел сказать – мой корабль? – поправил его Лэндо. – Я должен был понять, что не ты за штурвалом: корабль волочится, точно банта, завязшая в смоляной яме, тогда как ты летаешь, словно нерф с запором и переломанной ногой…
– Лэндо, я серьезно – если ты хотя бы поцарапаешь «Сокол», я…
– Никогда не найдешь эту царапину посреди других, – закончил фразу его приятель. – Ведж, может, ты сумеешь только двигатели поджарить?
– Лэндо… Ведж… – Лицо Хана перекосилось от досады, и он повернулся к Лее, которая стояла в нескольких метрах позади – без движения, сосредоточенно хмурясь. – Пойдем, высочество!
Она покачала головой:
– Что-то здесь не так…
– Да неужели? И что же? Мы заблудились внутри вулкана? Или потеряли «Сокол» и нас чуть не угробили? Или, может быть, мы ухитрились завести всех наших друзей и половину Альянса в смертельную ловушку?
– Да нет, я не об этом, – ответила Лея. – Меня больше смущает, что мы довольно долго бежим в темноте через пещеры и до сих пор не свалились ни в какую дыру.
– Что?
– R2! – позвала она, оборачиваясь. – Просканируй местность. У меня есть догадка, что эти пещеры не природного происхождения. Кто-то сотворил их…
Соло огляделся и замер.
– Ты хочешь сказать, – медленно начал он, – что это могли быть существа, состоящие из камня, которые как будто сами выплавляются из стен, полов и всего остального?
– Не знаю, может быть…
Она остановилась и оглянулась на Хана. Вокруг него стояли существа, состоящие из камня, которые как будто сами выплавились из стен и пола.
– Верно подмечено, – отозвался кореллианин.
И под ним разверзлась бездна. Он рухнул в нее и пропал из виду.
– Хан! – бросилась к нему Лея, но камень в полу вдруг размягчился, превратился в жижу, а затем разошелся у нее под ногами, и она провалилась в темноту.
Штурмовик, который преклонил колено на блестящем черном каменному полу пещеры, бубнил какую-то околесицу, не меняя позы, но Люк даже и не думал слушать. Он перестал обращать внимание на этот пустопорожний треп после того, как штурмовик признался, что считает голотриллер «Люк Скайуокер и месть джедая» подлинным шедевром. Еще один дурацкий фанат этого дрянного фильма…
Кто бы мог подумать, что от одного глупейшего сюжета может быть столько вреда?
– В этом и была цель всего великого плана! – воскликнул штурмовик. – Вырвать вас из лап гнусных повстанцев и отдать вам престол, принадлежащий вам по праву!
– Отдать, но не совсем мне, – пробормотал Люк.
– Император? Мой господин?
– Ничего. – Юноша обвел взглядом десятки пленных, распростертых на полу пещеры. – Кто они?
– А, эти, господин… Это пленники-повстанцы: их отправят в ямы для невольников. Не беспокойтесь по этому поводу.
– Ямы для невольников? – Только этого ему не хватало: очередные невинные жертвы, которых ему не спасти. – Сколько же у вас здесь невольников?
– Слишком много, повелитель. Пожалуй, несколько тысяч. Даже при голодных пайках на всех еле достает еды. И с водой очень туго…
Люк поднял руку:
– Я все понял.
Он повернулся и бросил сумрачный взгляд на Ника, который лишь пожал плечами.
– При чем тут я? – отмахнулся он. – Я-то не Император.
Тьма сомкнулась вокруг сердца Люка, точно сжала его в кулаке.
Он стоял в дверях, пристально глядя на пещеру. Огромная пустота в горе, черные глянцевые поверхности и такая же черная броня на штурмовиках с непокрытыми головами, преклонивших перед ним колено. И многие сотни простых жителей Галактики, чье единственное преступление состояло в том, что им не повезло поселиться в местах набегов Коллапсара. А теперь они лежали лицом вниз на гладком холодном камне, сведя руки на затылке, и даже боялись поднять голову, чтобы посмотреть на него.
– Я Император, – произнес он отрешенно.
А что в этом плохого? Разве не такую судьбу, в конце концов, замышлял для него отец?
Замысел Вейдера.
Может быть, как раз Вейдер полностью осознал ту истину, которую Энакин Скайуокер увидел лишь мельком: что все стремления в конечном счете никуда не ведут. И что нужно брать от жизни то, что тебе дается. Спокойно и достойно править. Наслаждаться теми короткими моментами удовольствия, которые может предложить жизнь.
В конце концов, какая разница? И герои и злодеи, и правители и их подданные – все канут в одну и ту же вечную Тьму. Зачем пытаться что-то изменить?
На этот вопрос у него не было ответа. Он догадывался, как бы ответили на него Бен, Йода и даже дядя Оуэн с тетей Беру – они вели бы пустые разговоры о долге, об устоях, о чести, о любви. Но никто из них полностью не понимал…
Или все-таки понимали?
Иначе к чему были все эти речи о долге, устоях, чести и любви? Просто ради того, чтобы управлять им?
– Мой господин, вы нездоровы?
Люк встряхнулся, глубоко вздохнул и посмотрел на Ника:
– Что, на меня опять накатило?
Тот кивнул:
– Да уж, и унесло далече…
Юноша опять поднял руку, чтобы потереть глаза. Его ладонь дрожала.
– Он… Он что-то сделал со мной, Ник. Я не… Я не могу с этим бороться…
– Кто сделал это с вами? – Командир штурмовиков вскочил на ноги, и от гнева его лицо покраснело до самых корней его седеющих волос. – Назовите имя предателя, и мои солдаты его уничтожат!
Ник посмотрел на Люка, приподняв брови, и в его глазах неожиданно пробежала искра. Но юный джедай выставил перед собой ладонь в запрещающем жесте.
– Нет, – заявил он. – Не надо никого уничтожать. И так уже уничтожено немало…
Раздались очередные отдаленные взрывы, и пещеру вновь сотрясла ударная волна. Ник закатил глаза, устремив взгляд к потолку.
– Тут дело нешуточное… А штурмовики смогут помочь нам прекратить все это безумие.
– Нет.
– Скайуокер, ты только подумай… – не отступался его темнокожий спутник.
– Не могу, – отрезал Люк. – Я не могу думать об этом. Ты этого не поймешь. Если я подумаю об этом, то опять окажусь далеко. Снова во власти…
Его голос оборвался. Он не смог себя заставить упомянуть Тьму. Сказать о ней вслух значило бы разорвать тонкую оболочку света, которая отделяла его от невыносимой правды; разрушить иллюзию, которая только и не давала ему впасть в уныние.
– Мне придется… Придется притвориться, что я верю во все это. Что они не лгут. Что я не обманываю самого себя, понимаешь?
– М-м-м, нет. Не очень. – От растущего беспокойства ярко-голубые глаза Ника подернулись серым. – Совсем не понимаю.
– Тогда просто поверь мне на слово.
Люк воззрился на полковника Клика. «Надо просто притвориться, – напомнил он себе. – Поступай так, как поступил бы прежде, когда еще верил в то, что жизни стоят спасения. Вдруг, если притворяться достаточно долго, можно будет снова вернуться к свету?..»
– Прекрасно, – обратился он к Клику. – Прекрасно. Вот новый приказ: вы и ваши солдаты… – Он неопределенно махнул рукой в сторону заключенных. – Я хочу, чтобы вы о них позаботились.
– Да, мой господин. – Полковник Клик повернулся к штурмовикам, которые стерегли лежавших на полу невольников, и поднял руку. – Второй взвод! Вы слышали, что приказал император! Стрелять по моему сигналу!
– Да нет же! – поспешно вмешался Люк. – Это не эвфемизм. Это прямой, буквальный приказ. Позаботьтесь о них: лечите их раны, достаньте им еды и воды. Охраняйте их. Вы меня поняли?
Выражение лица Клика ясно показывало, что он ничего не понял, но тем не менее штурмовик отдал честь:
– Слушаюсь, повелитель!
– И… И пошлите солдат – не только этот отряд, но и всех ваших подчиненных – позаботиться также и обо всех, кто был захвачен в неволю.
– Мне отозвать пилотов во время битвы?
– Это не битва, это ошибка. – Поморщился юноша. – Недопонимание.