В любое место. Включая кратеры, где в текущий момент прятались «Память Алдераана» и остальной флот ОГБР. Место, которое они не могли сейчас покинуть, потому что выйти на дневную сторону планеты означало подставиться под вспышки на Таспане и погубить всех так же решительно и бесповоротно.
Для всеобъемлющего, но лаконичного описания ситуации Лэндо понадобилось всего три слова.
– У нас, – объявил он, – проблемы.
Глава 16
Бисеринки пота выступили на лбу Калриссиана, пока он смотрел, как вулкан, медленно вращаясь, поднимается в ночное небо Миндора. Подошедший адъютант доложил, что осталось восемьдесят секунд до выхода на позицию для атаки ближайших турбоионных пушек, а потом еще двадцать – до выхода на позицию всех орудий, включая гравитационное.
– Фенн, – прошептал генерал в личный комлинк, – пожалуйста, поделись хорошими новостями. Нам это очень нужно…
Его слова достигли ушей Фенна Шисы в тот момент, когда глава Хранителей лежал ничком за остатками разнесенной взрывом стены внутри пехотного бункера гравитационного орудия рядом с командиром и шестью другими бойцами отряда наемников. Все они были окутаны клубами дыма, густо усыпаны каменной крошкой и изо всех сил старательно изображали из себя несколько сотен кровожадных мандалорцев. Эти усилия были направлены на то, чтобы произвести впечатление на две полностью укомплектованные штурмовые роты, которые удерживали оборонительные позиции с каждой стороны от взрывозащитных дверей, способных, судя по их виду, выдержать взрыв термоядерной бомбы. Цель спектакля заключалась в том, чтобы отвлечь штурмовиков от настоящих нескольких сотен кровожадных мандалорцев, которые в любую секунду должны были проделать в стене дыру на фланге их позиций.
Или хотя бы в любую минуту.
Он искренне надеялся на это.
– Пока ничего хорошего, Лэндо! – Фенну приходилось кричать, чтобы перекрыть рев бластерного огня и грохот тяжелых орудий и взрывов термодетонаторов. Он водрузил свою винтовку поверх груды булыжников и не целясь выстрелил в клубы дыма. – Это место защищено покруче сокровищницы хатта! Наша взрывчатка оставляет только царапины! Может, у твоих десантников есть что-то посильнее?
Генерал на мостике «Памяти Алдераана» потер глаза. После увиденного у него не осталось сомнений в том, что никто из десантников, кроме тех, кто находился внутри укреплений, не выжил. Он глубоко вздохнул.
– Ладно. Переходим к плану Б.
Он отрывисто выдал ряд таких распоряжений, от которых весь мостик воззрился на него в оцепенении, разинув рты.
– Все понятно? – рявкнул генерал. – Приступайте!
Офицеры дернулись обратно к своим рабочим панелям, а Лэндо повернулся к C-3PO:
– А ты чего ждешь?
– Я? – Дроид прижал ладонь к груди. – А что мне делать?
– Этот корабль мон-каламарианский. А заградители кореллианские, – пустился в объяснения Калриссиан, стараясь не сорваться. – Они говорят на разных языках.
– Ах да, разумеется. – C-3PO издал шум помехи, до крайности похожий на высокомерный смешок. – Ни разу не встречал прилично воспитанный кореллианский механизм, а вот «Память Алдераана», несмотря на ее грубоватый юмор, – исключительно утонченная машина. Даже, можно сказать, элегантная…
– Отлично, прекрасно, – не стал дослушивать генерал. – У этих кореллианских кораблей также нет вычислительных мощностей, способных выполнить эту задачу, и мы должны дать им доступ к процессорам «Памяти».
– Батюшки! Это же потребуется…
– Самый способный и искушенный протокольный дроид во всей Галактике, – закончил фразу Лэндо, обольстительно улыбаясь. – Приступай.
C-3PO охнул:
– Генерал! Это вы про меня? Как приятно. Я так благодарен…
– Приступай к работе, а потом благодари сколько влезет. – Лэндо отвернулся и снова нажал кнопку личного комлинка. – Фенн, ты и твои парни пусть отходят назад.
Секунду-другую в эфире была тишина, а затем раздалось угрюмое:
– И далеко?
– Как можно дальше. Когда гравипушка откроет огонь, мы ответим массированным ударом.
– Ты видел здешнюю броню? Чтобы пробить ее, надо стрелять часами!
– Это если мы будем стрелять по броне.
Снова тишина.
– Я еще не закончил. Лэндо, не жди нас.
– Фенн…
– Нам не уйти. Делай что должен. Спасай флот.
– Ты не понимаешь, что сейчас произойдет…
– Мы мандалорцы. Ради этого мы и живем. И так умираем.
– Прекрати нести чушь! – Лэндо закусил нижнюю губу и, пожевав ее секунду-другую, глубоко вздохнул, стараясь сохранить хладнокровие. – Тактический контроль, доложите: «Копейщик», «Палео» и «Невоспетый» уже на позиции?
– Так точно.
– Когда «двойные семерки» достигнут цели, приступайте по готовности.
Сигнальная система в кабине Веджа Антиллеса выдала предупреждение о том, что истребитель рискует попасть под дружественный огонь. Бросив быстрый взгляд на экран сканера, пилот обнаружил, что к парящему вулкану из тени Миндора движутся три переоборудованных кореллианских грузовика. А чуть позади них странной, чуть скошенной линией растянулись четыре уцелевшие «двойные семерки». Ведж никак не мог понять, что они затеяли, а времени на догадки не было; все три грузовика уже кренились на один борт, исполняя медленную «бочку» – старый флотский прием, позволявший максимально подавить противника огнем. Огневые характеристики их главных орудий были ограничены их способностью избавляться от излишков тепла и перезаряжать конденсаторы, однако во время «бочки» корабли имели возможность постоянно вводить в бой свежие орудия, пока только что выстрелившие пушки снова набирали заряд.
Антиллес резко увел свой Х-истребитель по дуге прочь от взлетевшего вулкана и врубил связь:
– Истребители Республики, прекратить атаку и отходить! Здесь скоро будет очень жарко! Повторяю: отходим!
Истребители брызнули в стороны, как тараканокрысы, на которых неожиданно упал луч солнца. Орудия «Копейщика», «Палео» и «Невоспетого» открыли синхронизированный огонь, в строгой последовательности выдавая бортовые залпы, чтобы держать турбоионные пушки и гравипушку под постоянным обстрелом перегретой плазмой. Это делалось не столько для того, чтобы нанести сколько-нибудь значительный вред орудиям, сколько ради того, чтобы таким жестким методом помешать их собственной стрельбе: рассеянная радиация, которую создавал заградительный огонь, не позволяла сканерам орудийных установок навестись на цель.
Две турбоионные пушки были успешно обезврежены республиканскими десантниками, а другие три открыли на полной мощности огонь на подавление по векторам выстрелов противника. Бесшумные взрывы осветили борта кореллианских кораблей, и очень скоро они были вынуждены стрелять сквозь клубы собственной испаренной обшивки. А затем заслонки центрального купола, скрывавшего гравипушку, разошлись, точно веки огромного бледного глаза.
– Всем держаться за что-нибудь! – заорал в микрофон системы связи капитан Тиросск, хотя и без этого все было ясно. – Сейчас долбанет!
Гравипушка открыла огонь.
Зоркий наблюдатель, зная, куда и когда смотреть, действительно смог бы увидеть полет гравитационных бомб. Они неслись сквозь плазменную бурю, сотворенную синхронными выстрелами турболазеров, и своими крохотными горизонтами событий поглощали все виды высокозаряженных частиц, излучавших постоянный поток жесткой радиации. Эта радиация, в свою очередь, заряжала плазму вокруг, и та вспыхивала голубовато-белыми черточками.
Гравитационная пушка делала такие залпы каждые три секунды, выпуская бомбы по сужающейся дуге и даже не пытаясь вести прицельный огонь по конкретным кораблям. В этом не было необходимости: даже промахиваясь, бомба вполне могла буквально разорвать корабль на части.
И именно это произошло с «Невоспетым».
С мостиков «Копейщика» и «Палео» могли только беспомощно наблюдать, как кореллианский грузовик скрутило, растянуло и разломило на кусочки; и, хотя от «Невоспетого» их отделяли тысячи километров, оба уцелевших корабля не раз тряхнуло ударной волной.
Из-за разрушения «Невоспетого» огонь на подавление временно стих, и тут же завопили сигналы тревоги, предупреждая о том, что вражеские орудия захватили в прицел «Копейщика» и «Палео».
– Увеличить скорость стрельбы на пятьдесят процентов! – отрывисто приказал Тиросск. – И синхронизируйтесь с «Палео»!
Главный артиллерист заикнулся было, что есть опасность перегреть турболазеры, но капитан пожал плечами:
– Они точно перегреются, когда мы взорвемся. Выполняйте.
Пушка выплюнула еще один залп гравибомб, а затем еще и еще. Они понеслись к скоплению крупных кораблей, беспомощно сгрудившихся в тени Миндора – без щитов, без брони, без оружия – безо всякой защиты.
И единственным, что они могли противопоставить атаке, была находчивость генерала Калриссиана.
Строй «двойных семерок» возглавляла «Минутка» под командованием капитана Джава Патрелла, седого ветерана, который служил на заградителях тридцать пять лет. Когда штурман доложил ему о приближении первой гравитационной волны, Патрелл не стал колебаться:
– Всем кораблям – выполняйте!
Как только все на мостике решительно вернулись к своим обязанностям, старший помощник капитана нагнулся поближе к Патреллу и вполголоса спросил:
– Вы думаете, это и вправду сработает?
– Еще бы! – огрызнулся капитан, убедительно демонстрируя уверенность, несмотря на то что в этот самый момент он нисколько не сомневался в том, что ни в одном кореллианском аду не изыщется способа исполнить задуманное. Его убеждение зиждилось на личном опыте; за все годы его службы на заградителях кореллианского производства он еще ни разу не наблюдал, чтобы их искусственные гравитационные поля могли быть отрегулированы и синхронизированы с той точностью, которая требовалась для этой задачи.
Впрочем, за эти тридцать пять лет ему ни разу не приходилось принимать участие в операции, которую координировал главный процессор мон-каламарианского крейсера.