– Вот что, девочки, здесь вам ничего не светит. – Анетта отодвинула их руками. Возможно, она беспокоилась, что Эллен уйдет, не расплатившись.
– Как мерзко. Проклятая баба. – Девочки протиснулись мимо Эллен.
– Возвращайтесь через несколько лет! – крикнула им вслед Анетта. – С ума сойти, сколько молодежь теперь курит. Что случилось? Курение явно снова стало популярным. Во всяком случае, среди молодежи. Знаешь, кого в этом обвиняют?
Эллен покачала головой.
– Телевидение. – Анетта произнесла это так многозначительно, словно нашла лекарство от рака или что-то в этом роде, одновременно упрекнув Эллен в том, чем она занимается.
– В телесериалах довольно много курят, – продолжала она. – По мне, пусть курят, я бы продавала сигареты всем желающим, но власти так придираются. Ты куришь?
Эллен пожала плечами.
– Ну ладно. Что возьмешь? – Анетта, казалось, поняла намек. – Ты сегодня рано. И в тренировочном костюме. В такую погоду?
– Маленький кофе без молока. – Эллен попыталась прекратить пустую болтовню.
– Что-нибудь еще? – спросила Анетта, одновременно повернувшись и вставив чашку в автомат.
– Нет, спасибо.
Эллен оглядела киоск. Пробежалась глазами по газетным заголовкам.
ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО ДЕВОЧКИ
Взяла одну газету и пролистала до раздела «Убийства». Похоже, информацией о причине смерти они не располагали.
– Какой ужас. – Анетта поставила кофе на разделяющий их прилавок.
Эллен проигнорировала комментарий и протянула деньги.
– Ой, какой красивый браслет. – Анетта взяла Эллен за руку.
– Спасибо, – ответила Эллен, пытаясь вырвать руку.
Но Анетта не отпускала ее, поднеся браслет к глазам.
– Сколько стоит? – спросила она.
– Не знаю, это подарок, – ответила Эллен и отняла руку.
Эллен в несколько глотков прикончила кофе и, как всегда, обожгла язык. Выругалась и выкинула чашку в урну рядом с киоском.
Она посмотрела на часы. Скоро они встретятся с Андреасом в здании полиции, чтобы взять интервью у полицейских, причастных к расследованию, если выражаться красиво.
Она надела наушники, включила музыку на максимальную громкость и побежала по улице Свеавеген в сторону площади Сергельс торг. Дождь бил в лицо; в голове она прокручивала вчерашний день. Пыталась отсортировать информацию. Вспомнила статью о трехлетней девочке. Любовь и вина.
Когда добежала до Королевского сада, запищал телефон. Эллен остановилась, слегка запыхавшись.
Электронное письмо от Уве. «Быстро», – подумала она. Каждый раз он посылал письма с разных адресов, чтобы никто не смог отследить его сообщения. В строке «тема» он всегда указывал какое-нибудь блюдо, чтобы она знала, что это от него. Сегодня адрес был paella@gmail.com. Наверняка ничего вкусного.
Эллен стояла в Королевском саду под цветущими вишнями. Несмотря на облачность и сырость, в саду было до того красиво, что глаз не оторвать. Повсюду розовые цветы. Наверное, именно так выглядят небеса, куда попадают после смерти.
Она старалась не думать о том, как проходило вскрытие. Как снимали кожу с маленького тела Люкке, чтобы проверить, нет ли там покраснений, которые не видны на поверхности. Вынимали органы и взвешивали их, словно развесной товар. Отправляли их на анализ. Разбирали на куски ее маленькое тело.
Уве обобщил ту информацию, которую счел интересной:
Способ убийства – удушение, возможно, куском ткани или подушкой или чем-то подобным. На руках, ладонях, ногтях и лице нет повреждений в результате борьбы. В обоих ушах найдены кусочки ластика.
Причина смерти – интоксикация с последующим удушением. Снотворное.
Смерть наступила между 18.00 и 24.00 в пятницу. Возможно, ее принесли на место обнаружения. Ни во внутренних органах, ни на теле не найдено следов человеческой секреции.
Вот и все.
Значит, Люкке не подверглась ни насилию, ни сексуальному домогательству. Ей дали снотворное. Вероятно, чтобы ее было легче задушить. По крайней мере, Эллен так истолковала эту информацию. Но с Уве никогда не угадаешь. Он мог многое скрыть. Врать он не может, поскольку знает, что тогда их сотрудничеству придет конец. Но он мог представить информацию в выгодном для полиции и следствии свете.
Но во всяком случае, было от чего отталкиваться.
Эллен. 11.00
Собрание начнется через час, так что у нее есть немного времени.
Она села на свое место, открыла пустой документ «Word» и достала свои записи, которые сделала накануне вечером. У нее накопилось так много материала, что, как только она стала печатать, ее словно прорвало. В результате получилось целых десять страниц.
Стоило ей закончить, как ее коллега, уроженец севера Швеции по прозвищу Интернет, вкатил в комнату тележку с обеденными подносами.
– Сегодня в меню пангасиус с картофельным салатом, – сказал он, широко улыбнувшись. Запах рыбы медленно распространялся по комнате, напоминая ей школьную еду.
К ним присоединились остальные. Все взяли подносы и сели вокруг удлиненного красного лакированного стола. Включая Лейфа.
– Ты тоже пойдешь на собрание? – спросила Эллен.
– Да, Джимми считает, что я должен там быть. Он попросил меня немного присмотреть за вами. – Он ухмыльнулся.
Джимми собрался передать дело Лейфу или что-то другое? Эллен отставила свой поднос. Есть совершенно не хотелось.
Детеканна сидела молча и смотрела на то, как едят ее коллеги. На шее на шнурке висели неоново-зеленые очки. Вид у нее был собранный. Перед ней лежала толстая пачка бумаги.
Джимми тоже сидел с серьезным видом. «Интересно, что происходит у него в голове», – подумала Эллен.
– Фантастический день, фантастическая редакция, фантастические сюжеты. Но тяжело. Страшно тяжело. Как невозможное сделать возможным? – Он обвел глазами стол. – Кто-нибудь знает?
Никто не ответил.
– Никто? Ну, давайте, что же вы за команда? Надо отбросить «не», и станет все возможным. Вы что, раньше этого не слышали? Вы ведь работаете здесь гораздо дольше меня. Это же классический вопрос из «Форт Боярд». – Он сделал паузу. – Прежде чем мы обсудим убийство Люкке, я хочу поговорить с вами вот о чем. Комментарии на «Фейсбуке» и в других соцсетях, где мы представлены, а также на нашем собственном сайте становятся все грубее и грубее. Это угрозы, и мы должны отнестись к ним серьезно. – Джимми вперился взглядом в Эллен, чтобы придать вес своим словам. – Наиболее уязвимы, конечно, ведущие программ, а также репортеры и те, кто периодически появляется на экране. Особенно Эллен. Я хочу, чтобы вы знали: мы заявили в полицию и пытаемся противостоять этим нападкам.
– О каких угрозах ты говоришь? – спросила Детеканна, которая едва знала, что такое «Фейсбук». Говоря ее словами, она там никогда не была.
Не успел Джимми открыть рот, как ответил парень по прозвищу Интернет:
– Угрозы изнасилованием, убийством. Некоторые выложили адрес Эллен и…
Джимми прервал его.
– Спасибо, достаточно, не надо углубляться в детали. Давайте сменим тему. Убийство Люкке. Эллен, что происходит?
Убийство Люкке. Ей не понравилось, как он выразился. Так жестко и технично.
Эллен встала, так ей было легче говорить.
– Мы с Андреасом только что вернулись из полиции. Мы сделали сюжет для вечерних трансляций. Андреас смонтирует все после обеда.
Она вкратце рассказала о причине смерти Люкке и о месте, где нашли девочку.
– Хорошо, – сказал Джимми, ковыряясь вилкой в еде. – В этом соусе есть морепродукты?
Интернет кивнул:
– Думаю, да. А у тебя, что, аллергия?
Джимми отодвинул поднос.
– Нет, но я не ем морепродукты. Что еще?
– Полиция сосредоточилась на месте обнаружения тела и считает его отправной точкой. Они обходят окрестные дома и спрашивают всех, кто находился поблизости, не заметил ли кто-нибудь нечто необычное. Они проводят все новые и новые беседы с родителями для получения дополнительной информации. Полиция, похоже, блуждает в потемках. Место преступления, по сути, ничего не дает. Нет никаких следов, которые могут куда-то вывести. Никаких свидетелей. Допрашиваются также родственники и другие люди, имевшие отношение к Люкке. На это нужно время. Полиция ищет мужчину с сексуальными отклонениями, который случайно оказался в том же месте, что и Люкке. То есть, они по-прежнему думают, что преступление носит сексуальный характер, хотя нет никаких признаков того, что Люкке подвергли сексуальному насилию. Не понимаю их логики. Они словно зациклились на этой версии.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Джимми.
– Не знаю, но как-то странно. – Прежде чем продолжить, Эллен сделала глубокий вдох. – Думаю, они идут по ложному следу. Думаю, что это женщина.
– Женщина? Разве ты можешь думать иначе? Еще один маленький хобби-проект. – Лейф поднял глаза к потолку.
– Да, женщина, – настойчиво сказала Эллен, проигнорировав колкость.
Она рассказала об американском случае, когда нашли убитую девочку, завернутую в одеяло. Оказалось, что мама убила свою дочь. Она также рассказала о случае, когда мама оставила после себя варежку, и провела параллель с рюкзаком Люкке.
– Представьте, какие будут заголовки, если это окажется женщина, – заметил Джимми.
– Но ведь женщины-убийцы встречаются крайне редко. Разве нет?
– Каждый десятый убийца – женщина. Начиная с тысяча девятьсот девяностого года, в Швеции каждый год родители убивают примерно семь детей, причем в половине случаев убийцы – матери. Женщины убивают чужих детей настолько редко, что почти нет статистики, а имеющиеся случаи мы хорошо помним. Слишком хорошо. Немка из Арбоги, например[15]. В нашем случае это может быть кто-то из членов семьи.
– Ты намекаешь на мать? – спросила Детеканна.
– Я просмотрела протоколы допросов по делу об опекунстве и нашла немало признаков того, что с мамой не все в порядке.