и Уве. Доверять своей интуиции.
Мама Люкке.
Звонить бесполезно. Эллен много раз пыталась звонить и посылала электронные письма, но, разумеется, на них Хелена тоже не отвечала.
Похоже, ни один журналист не сумел с ней связаться. У Хелены не взяли ни одного интервью. Кому-то из фотографов удалось застать ее, когда она выносила мусор, и, похоже, среди мусора были игрушки Люкке. Домыслы носили дикий характер. Эллен уже начинала ее жалеть.
В дверь опять постучали.
Это была Детеканна.
– Я получила ответ по поводу камеры контроля скорости, – сказала она, белая как мел.
Четверг, 29 мая
Эллен. 08.00
Эллен внимательно следила за входом в гостиницу «Руби». «Скоро он должен выйти», – подумала она. Сотрудники гостиницы отрицали, что Харальд на своем рабочем месте, но она знала, что они лгут. Его белый «Рэнджровер Спорт» был припаркован на правильной стороне улицы всего лишь через несколько машин от нее.
Пять минут назад она позвонила на рецепшен и предупредила о контролерах на стоянке. А вдруг это заставит его выйти!
И вот он появился! Трюк сработал. Хотя она сидела на некотором расстоянии от него, она заметила, что вид у него измученный. Спина согнута, а щетина превратилась в короткую неровную бороду.
Эллен несколько раз глубоко вдохнула и вышла из машины.
– Харальд!
Он растерянно огляделся – они встретились взглядами, но он быстро отвел глаза и направился к своей машине.
– Подожди! – закричала Эллен и перебежала улицу. – У тебя есть секунда?
Харальд повернулся к ней:
– Что ты здесь делаешь? Я спешу. – Он открыл дверь машины.
Эллен зацепилась взглядом за два детских сиденья. Одно, большое, повернутое назад, наверное, предназначалось для брата Люкке, а подушка попроще – возможно, для нее.
– Я не успел его убрать, – стал оправдываться Харальд, словно прочел ее мысли. – Что тебе надо?
Из-за темных кругов под глазами и бороды он был не похож сам на себя.
– Ты же знаешь, я готов помочь, но сейчас я немного тороплюсь. Мы должны встретиться со священником, завтра будет поминальная служба…
– Мне действительно жаль… – проговорила Эллен.
Он посмотрел на нее и сглотнул.
– Не надо. Ты сделала все, что могла. – Он запрыгнул в машину.
Но Эллен не дала ему закрыть дверь.
– Я знаю, что тебя не было на работе, когда исчезла Люкке.
Харальд сделал вид, что не слышит, и повернул ключ зажигания с такой силой, что загудел дизельный двигатель. Этот звук был ей знаком с детства, по машине ее родителей.
– Я же сказал, что должен ехать. – Он опять попытался закрыть дверь.
– Ты попал на пленку, камера контроля скорости на Юргордене. Помнишь?
Прошло несколько секунд, прежде чем он выключил двигатель и уставился на Эллен.
Она сделала глубокий вдох и продолжила:
– В прошлую пятницу, когда исчезла Люкке. Что ты делал на Юргордене? В том месте, где ее нашли?
Харальд продолжал буравить ее глазами. Взгляд у него был тяжелый. Эллен вспомнила картину дома у Харальда и Хлои.
Внезапно он ударил по рулю.
– Какого черта! Оставь меня в покое! Дай мне пережить мое горе! Что тебе на самом деле надо?
– Я хочу узнать, что случилось с Люкке.
– Что ты пытаешься сказать? Ты думаешь, что я ее убил? Я же, черт возьми, ее отец! Ни минуты покоя! Все только кричат и дергают меня, а полицейские кружат надо мной, как ястребы… – Он поднял глаза. – Извини. Не знаю, так много всего навалилось. Садись, я тебе кое-что покажу.
Эллен оглянулась в нерешительности, не зная, как ей быть в такой ситуации.
– Ты что, боишься меня? – спросил Харальд. – Послушай, я могу все объяснить, но сначала я должен тебе кое-что показать.
– А просто рассказать ты не можешь? – Она совсем не хотела садиться в его машину. Кто знает, что он за человек?
– Если я расскажу, ты мне никогда не поверишь. – Он показал на свою машину. – Давай садись.
– Я не совсем удачно поставила машину. – Эллен кивнула в сторону своего автомобиля. – Но я могу ехать за тобой, – сказала она, радуясь, что не припарковалась лучше.
Эллен выехала за Харальдом на улицу Биргер Ярлсгатан за гостиницей и поехала дальше, в сторону Страндвеген и Юргордена.
По сведениям Детеканны, фотографии, сделанные камерой контроля скорости, автоматически отсылаются прямо в полицию. Почему же тогда Уве не сказал, что папа Люкке попал в объектив? Они же это выяснили? Разве нет? А что, если полиция не проверила как следует? А вдруг отделы не взаимодействуют друг с другом? Она почувствовала, что начинает раздражаться. Почему люди не могут выполнять свою работу как должно?
Они проехали мимо Скансена и парка аттракционов Грёна Лунд и поехали дальше к музею Вальдемарсудде. Куда они едут? На место преступления? Может, ей повернуть обратно?
Внезапно он сбросил скорость и въехал на узкую не заасфальтированную дорогу, которую Эллен раньше не видела. Потом по маленькой ухабистой колее подъехал к большому темно-коричневому деревянному дому с зубцами и башенками. Настоящее воронье гнездо.
Харальд припарковался у пристройки, похожей на двойной гараж. Должно быть, это сооружение появилось через много лет после строительства дома, поскольку никак не вписывалось в ансамбль. «А можно ли вообще делать пристройки на острове», – подумала Эллен, – ведь в основном все здесь с пометкой К[17]».
Харальд вышел из машины и показал, где ей припарковаться.
– Здесь живет мой приятель Адам, – сказал он, захлопнув дверь машины.
Эллен кивнула и осмотрелась. Попыталась отбросить мысль о том, что поблизости нет ни одного соседа.
– Пойдем, я тебе кое-что покажу. – Харальд пошел к воротам гаража. В больших воротах была обычная дверь. Дверь была открыта. Никаких ключей не потребовалось.
Эллен заколебалась.
– Входи. – Он распахнул дверь.
Эллен сжала телефон в руке, готовая кому-нибудь позвонить, если что-то случится.
Она переступила порог и почувствовала, что он дышит ей в затылок.
Дверь за ними захлопнулась, и стало темно, хоть глаз выколи.
– Подожди, сейчас зажгу свет. Здесь где-то должен быть выключатель.
Эллен услышала, как он ищет на стене. Он задел ее руку, и она вздрогнула.
Бум.
Зажглись лампы дневного света.
Эллен. 08.30
В гараже не было ни одной машины, зато стены от пола до потолка была завешаны инструментами. На потолочной балке висели старый верхний багажник для автомобиля и доска для серфинга. В одном из углов стоял большой сейф, а рядом – оранжевый морозильник с верхней загрузкой. Ни единого окна. Только одна дверь в самом конце помещения.
Решительными шагами Харальд прошел вперед.
Эллен осталась стоять у двери, не зная, надо ли ей идти дальше.
Харальд остановился у морозильника и повернулся к ней.
– Иди сюда. – Он поманил ее рукой.
– Что это? – спросила она. – У меня на такое нет времени. Не понимаю…
– Иди, – повторил он. – Это быстро.
Она сделала, как он велел, и медленно пошла к нему. Она слышала, как у нее бьется сердце, и почувствовала, как закололо в ладонях.
– Что ты делаешь? – спросил Харальд.
Она остановилась.
– А что?
– Ты щелкаешь пальцами.
Эллен сразу же перестала.
Она вспомнила, как на пресс-конференции Харальд просил всех о помощи. Вспомнила, как он обратился к ней по поводу вознаграждения, и рассказал о том, что у него дома нет фотографий Люкке. А теперь она стоит здесь и должна на что-то посмотреть в морозильнике.
Харальд поднял крышку и наклонился. Похоже, он что-то искал. В морозильнике что-то хрустнуло.
– Черт возьми, – пробормотал он. – Он до сих пор ее не разделал?
Он захлопнул крышку.
– Подожди, это должно быть здесь. Иди сюда, – опять сказал он и пошел к двери.
– Нет, теперь ты должен рассказать, что происходит, – сказала она более жестко, чем хотела.
Харальд проигнорировал ее и открыл дверь.
Эллен продолжала стоять на месте. В нос ударил резкий запах.
– Так не должно пахнуть. Неужели протухло?
– Извини, – сказала Эллен. – Ты о чем?
– Косуля слишком долго висела в тепле.
– Косуля? Что ты несешь?
Харальд вышел из комнаты и прислонился к дверному косяку.
– В прошлую пятницу Адам, мой приятель, сбил косулю. Он позвонил мне и попросил приехать, чтобы умертвить косулю и разделать ее. Знаю, – он поднял обе руки, как бы защищаясь, – это незаконно, но что сделано, то сделано, и я не хочу говорить об этом полиции. – Он провел ладонью по своей новой бороде. – Вот и все объяснение. Теперь ты понимаешь, почему я был вынужден показать тебе? Иначе ты бы мне никогда не поверила.
Он не дал Эллен и слова сказать.
– По дороге сюда меня зафиксировала камера. Но я не думал, что она включена, потому что меня никто не искал. Ты же знаешь, некоторые камеры только мигают, а на самом деле не фотографируют. И поэтому я подумал, что мне не надо никому об этом рассказывать. Как только позвонила Хелена и сказала, что Люкке исчезла, я поехал домой и переоделся – моя одежда вся была в крови косули. Потом я поехал на корт. Остальное тебе известно. – Голос у него задрожал, а пристальный взгляд вдруг стал мутным от слез. – Я был здесь. Понимаешь? Я был здесь, когда убивали Люкке. Всего лишь в нескольких сотнях метров от моей дочери. Как мне теперь с этим жить? Все ради приятеля, попавшего в передрягу, и куска хорошего мяса.
Эллен сделала несколько шагов вперед и заглянула в комнату.
На потолке висела мертвая косуля.
Она не успела ничего сказать, поскольку запищал телефон.
Через 10 минут важное экстренное собрание в зале Голые факты. Всем быть. / Джимми
Эллен. 10.15
Когда Эллен вошла в конференц-зал Голые факты, все стулья, кроме одного, были заняты. Собралась вся редакция новостей.