Джимми остановился и посмотрел на Эллен.
– Что? Как ты можешь так говорить? Я не хочу тебя ранить. Меньше всего я хочу тебя ранить.
– Как мило с твоей стороны. Мне, наверное, надо поблагодарить тебя за то, что в этот раз ты сразу вышел из игры, не дожидаясь, пока мои чувства станут слишком сильными. Ты это хочешь сказать? Ты выходишь из игры, не успев по-настоящему обидеть меня твоим фантастическим появлением. – Она встала с дивана. – Какая патетика! Спасибо, дорогой, что в этот раз ты прекратил все до того, как мы успели переспать друг с другом. Или пока я не успела рассказать еще больше о себе, чтобы потом тебе было чем меня ранить. Я согласна, тебе лучше уйти. – Она решительным шагом прошла к лифту и вызвала его наверх. Внезапно она почувствовала, что протрезвела. Совершенно протрезвела. – А я увольняюсь. Я больше не хочу тебя видеть. Ты знаешь обо мне все, и я понимаю, что ты не хочешь иметь со мной дело, но, черт возьми, не приходи сюда играть со мной.
– Я не считаю ошибкой… – Он никуда не уходил.
– Зато я считаю. – Эллен была вне себя. Ей хотелось только одного: чтобы он ушел, и это унижение прекратилось. Она больше никогда не попадется на его удочку.
– Наоборот. Впервые я чувствую, что поступаю правильно, и не собирался тебя ранить. Что ты имеешь в виду? То, что ты рассказывала о своей сестре?
– Да, именно. И то, что ты заставил меня заниматься делом Люкке.
– Знаю, это обернулось ошибкой. Извини. – Он посмотрел в пол, словно ему было стыдно. – Я подумал, что будет правильно, а потом, когда ты там стояла… я не знаю, я, черт возьми, разволновался и просто выпалил то, что не должен был. Я подумал, что тебе, наверное, захочется поработать с этим, поскольку…
– Перестань извиняться и оправдываться как идиот. Не понимаю, почему ты приходишь ко мне и играешь, если все равно считаешь, что это ничего не даст. По той же причине, по которой ты поручил мне дело Люкке? Ты думал, что я рассержусь, если ты не придешь? Так, что ли? Спасибо, что пришел, а теперь, будь любезен, уходи.
Джимми посмотрел на нее, будто не совсем уловил смысл ее слов, но, может быть, так лучше.
– У нас ничего бы не вышло. Не получится.
– Ты уже это говорил. Пожалуйста, избавь меня от этой бредятины. Сейчас ты скажешь, что я для тебя слишком хороша, или что ты меня не достоин. Рассказывай это кому-нибудь другому. Я что, похожа на человека, которому интересны твои штампы?
Подъехал лифт, двери открылись. Она стала беспрерывно жать на кнопку, чтобы двери не закрылись, и лифт не уехал без него.
– А теперь уходи.
Он медленно подошел к ней.
– Нет, я не думаю, что тебе интересны избитые фразы. Я также не думаю, что тебе интересен я сам. – Он вошел в лифт и нажал на кнопку первого этажа.
– Что? Что ты хочешь этим сказать? – Эллен встала в дверях лифта, не давая ему спуститься вниз.
– Все сложно, Эллен. Мы бы не подошли друг другу. Между нами столько всякой грязи. Ты скоро это поймешь. – Он провел ладонями по лицу. – Мы из разных миров. И мои чувства к тебе не играют никакой роли.
– Что? Ты что, не слышишь, что я говорю? Оставь эту бредятину для кого-нибудь другого. – Она нажала на кнопку, чтобы закрыть дверь лифта.
Но теперь Джимми поставил ногу между дверными створками.
– Может быть, это штамп, но это правда. Мы никогда бы не подошли друг другу. Я не вписался бы в твою жизнь, а ты не вписалась бы в мою.
– Я думала, что ты меня лучше знаешь. Скажи как есть, ты – свинья, которая со мной играет.
Решительным шагом он прошел обратно в квартиру.
Эллен попыталась его остановить, выставив вперед ладони, но ничего не получилось.
– Во мне много всякого, и, конечно, свинства тоже хватает, но не здесь и не сейчас. Сейчас я ухожу ради нас обоих, и мне жаль, что в прошлый раз я не прекратил все раньше. Что позволил нам зайти так далеко…
– Перестань!
– Это было прекрасно, и мне от этого тоже было тяжелее, чтоб ты знала. Ты же не думаешь, что все так просто? Ты думаешь, я хочу слушать рассказы о твоих свиданиях? Ты так думаешь?
Он не на шутку рассердился.
– Как ты думаешь, что я чувствую каждый день, когда ты уезжаешь с Андреасом? Тем более, когда я знаю, что у вас с ним был роман. Каждый раз, когда я звоню тебе, я смертельно боюсь, – где и с кем ты была, где ты ночевала. Встречаешься ли с кем-то. Влюбилась ли. Я, черт возьми, все время о тебе думаю. – Он провел рукой по волосам. – Когда я пришел сюда в прошлое воскресенье, горел камин и были зажжены свечи. Я чуть с ума не сошел, когда подумал, что у тебя, возможно, кто-то в гостях. То же самое, когда я пришел к тебе сегодня. Мне невыносима мысль о том, что ты можешь быть с кем-то другим, и вместе с тем я не могу быть с тобой.
Она молча стояла.
– Ладно, как будто ты не понимаешь, – отмахнулся он, увидев удивление на ее лице.
Джимми вошел в лифт и повернулся к ней.
– Все не так просто, как ты думаешь. Все крайне сложно. Когда я согласился работать на четвертом канале, я знал, что так и будет. Мне не следовало бы соглашаться. Мне жаль, что так получилось. В какой-то степени я считал, что все будет хорошо. Что мы переболели друг другом, но…
Она опять нажала на кнопку лифта. Хорошо бы дверь захлопнулась.
Он уехал.
Пятница, 30 мая
Эллен. 10.00
Как только она заберет свой компьютер, сразу же поедет домой и запрется. Не будет ни для кого вызывать лифт или подходить к телефону. Эллен натянула кепку на глаза и уставилась в пол, чтобы ни с кем не здороваться.
Завтра она возьмется за себя. Потом станет искать новую работу. Оставаться здесь она не может. К тому же она смутно помнила, что уже подала заявление об уходе. От головной боли и отчаяния в висках стучало.
– А я думал, что ты возьмешь выходные, – приветствовал ее Лейф, когда она вошла в редакцию.
– Я только заберу свой компьютер. Что нового?
– Нового? – повторил он, словно она задала странный вопрос. – По-моему, здесь все время что-то происходит.
– Естественно, я имею в виду Люкке, – ответила она, устав играть в его игры.
– Но ведь она умерла.
Идиот.
– Вчера полиция нашла тренера по теннису. Он прятался у своего приятеля. Мотивированно подозреваемый…
– Вчера? – удивилась Эллен. – В какое время?
– Думаю, около одиннадцати.
Тогда звонил не он.
– Это не он.
– Вот как?
– Полиция ошибается, – сказала Эллен, скомкала листочек со списком дел и выбросила его в корзину для бумаг.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Лейф.
– Мотивированно подозреваемый. Это как посмотреть. Все равно, что оценивать прыжки в воду. Но ты тоже это знаешь. Тренер по теннису – мерзавец и идиот, но это не означает, что он убил Люкке. Только потому, что они нашли какую-то переписку между ним и Люкке в ее компьютере, и потому, как потом выяснилось, он угрожал всем и вся в Сети, включая меня. Это пустые угрозы. Он не судим ранее. Мы это давно проверили, правда, Анна?
Детеканна подняла глаза за своим компьютером и кивнула. Сегодня у нее были неоново-желтые очки с маленькими цветочками. Прикольно.
– Если человек занимается такой мерзостью, как сетевой троллинг, еще не значит, что он убийца, – продолжала Эллен. – Ты ведь знаешь, кто такие сетевые тролли? – Она не могла сдержаться.
Лейф фыркнул.
– Против него есть и другие улики. Как, например, ты объяснишь, что сумку нашли в парке Роламбсховспаркен? Это по дороге к нему на работу в спорткомплекс Салькхаллен.
– Да, но в той части города живут и работают довольно многие. – Она поняла, что нет смысла пытаться навести его на другие мысли. Он такой же упертый, как полиция.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Детеканна голосом, в котором слышалось искреннее беспокойство.
– Со мной все в порядке, спасибо.
Краем глаза она видела Джимми. Она делала над собой усилие, чтобы не смотреть в его сторону.
Глаза щипало. Как же она расчувствовалась. Это с похмелья. Посмотри она сейчас Спасатели Малибу, и то, наверное, расплакалась бы.
Она упаковала компьютер и уже собралась уходить, как Лейф опять начал.
– Не думай, что я рад, что мне придется разгребать твое дерьмо. Знаешь, что он заставляет меня делать? – Лейф кивнул лысой головой в сторону Джимми. – Сначала он посылает меня сделать репортаж о поминальной службе по умершей девочке, которая состоится завтра, а в качестве вишенки на торте я должен сделать сюжет о той решающей информации, которая навела полицию на тренера по теннису. Раньше, черт возьми, было лучше. И не надо говорить, что это не так.
Детеканна энергично кивнула.
– Они ведь вышли на тренера по теннису через компьютер Люкке? – спросила Эллен.
– Нет, как говорится, прежде чем болтать о прыжках в воду, надо представлять себе всю картину. Мы получили информацию об эксгибиционисте в лесопарке Лилль-Янсскуген. Затем источник позвонила в полицию. Очевидно, она смогла опознать тренера. Что ты там говорила о мотивированно подозреваемом?
– Прекрати. Опознать?
– Не знаю, именно это я и должен теперь выяснить. Два миллиона крон прямо в карман. Прекрасно. – Он ухмыльнулся. – Мало того что мы стираем защитный слой на лотерейных билетах в «Утре новостей», так я еще должен копаться в этом дерьме. Это ниже моего достоинства.
Эллен почувствовала недомогание.
Этого не может быть.
Прежде чем уйти из редакции, она зашла в аппаратную. У одного из компьютеров лежала пачка бумаги. Она быстро просмотрела ее и нашла полученную по электронной почте наводку, которую распечатал Интернет и дал ей. Письмо об эксгибиционисте.
Она так и думала.
Письмо было отправлено с адреса torsk@gmail.com[20]. Разумеется. Только сейчас она поняла взаимосвязь. Но неужели это правда? Какой же он идиот! Он что, думал, что она до этого не докопается?