— А Париж — это задание или отдых? — спокойно спросила она, не поворачивая головы.
Мишель вздохнул и ничего не ответил.
— Понятно, — сказала Сима, — ладно, мне пора. Надо подготовить документы для Жана. — Она открыла дверцу и высунула ногу из машины.
— Сима, подожди, — Мишель схватил её за рукав. — Да, это работа, это часть задания, но, — он снова серьезно посмотрел на нее, — я мог и не ехать. Я еду, потому что сам этого хочу. Ты мне веришь?
— Нет, — Сима улыбнулась, — но мне приятно. — Она высвободила руку и вышла из машины. Потом заглянула в салон и устало сказала: — Созвонимся завтра, я расскажу, как прошли звонки.
— Конечно, — Мишель протянул руку и дотронулся до её шарфа.
Сима мягко отстранилась, захлопнула дверь и, не оборачиваясь, быстро скрылась за старыми дверями подъезда.
«Странный она человек», — подумал Мишель и завел мотор.
Глава 10
На следующий день Серафима Михайловна собрала все необходимое для поездки, включая новое платье. Хотя путешествие было рассчитано всего лишь на два неполных дня, она на всякий случай позаботилась обо всем: фен, бигуди (которыми никогда не пользовалась), кроссовки, спортивный костюм (вдруг он захочет пойти в спортивный зал), внушительная аптечка, шерстяные носки и большая иллюстрированная книга весом около трех килограммов — «Лучшие музеи мира».
Родителям Серафима Михайловна бесстыдно наврала, что уезжает в загородную поездку с гимназией. Брату сказала правду, но не всю: сказала про Париж, сказала, что с новым другом, сказала, что на пару дней.
— Сестра, может, я провожу тебя, познакомишь меня с принцем, передам тебя под расписку из рук в руки, — шутя предложил Женя.
Сима почувствовала, что он что-то подозревает.
— Женька, перестань, мне скоро тридцать лет, а меня брат будет провожать. А сам ещё называл меня старой девой.
— Ладно, ладно, но разок набери мне оттуда, хорошо?
— Хорошо. Родителям ни слова, — Серафима громко чмокнула трубку.
Ею овладела предпраздничная эйфория. Время на часах подбиралось к четырем. «Сегодня же воскресенье, как стыдно», — думала Серафима Михайловна, выписывая номера мобильных телефонов из своего компьютера.
Итак, Марат, Василий, Кирилл, Митя, близнецы Максим и Матвей.
Начнем с конца. Отец Максима и Матвея Климовых — известный шоумен и актер. Для него воскресенье наверняка рабочий день. Серафима вдохнула полной грудью и набрала номер.
— Алло, Максим Максимович, это Серафима Михайловна, учительница английского Максима и Матвея.
— Добрый день, слушаю вас, — доброжелательно отозвались на другом конце провода.
— Я бы хотела поговорить о ваших мальчиках, — запинаясь, продолжила Серафима.
— А что случилось? — напряженно спросил отец. — Я, кстати, был на спектакле, хотел пообщаться с вами, поздравить с Новым годом, но директор сказал, что вы плохо себя почувствовали и уехали домой.
Разговор завязался сам собой, обсудили спектакль, посмеялись над страстью мальчиков к самолетам. Похоже, Максим Максимович был рад звонку и с удовольствием выслушал комплименты в адрес своих сыновей.
Серафима Михайловна не сводила глаз с часов, когда время разговора достигло семи минут, она закруглилась и, передав поздравления жене, с облегчением повесила трубку.
«Максим и Матвей — 7 минут».
Погуляв по квартире, Сима выпила воды и постояла напротив окна, наблюдая, как серебрятся снежинки на ветках деревьев. Серафима Михайловна оставалась неисправимым романтиком и всегда обращала внимание на красоту окружающей природы. Отдохнув и набравшись смелости, она вернулась к телефону.
Марат Мусатов. Самый младший из трех братьев. Старшие также учились в гимназии. Серафима Михайловна видела их отца один раз первого сентября. Пожилой грузный господин, окруженный толпой охраны. Сима зажмурилась и крепко прижала трубку к уху.
— Слушаю, — холодно произнесли на другом конце провода.
Серафима Михайловна звонила со своего мобильного, на этом настаивал Мишель, но здесь пожалела, что не воспользовалась домашним телефоном, который почти никогда не определялся, у нее была бы возможность повесить трубку, не произнеся ни слова.
— Здравствуйте, Валид Шалмович, это Серафима Михайловна, учительница Марата.
— Это не Валид Шалмович, он сейчас не может подойти к телефону, — бесцветно сказала труба. — Что ему передать?
— Я бы хотела лично поздравить его с праздником и рассказать об успехах сына.
— Расскажите мне, а я ему передам, — предложил все тот же полуробот-получеловек.
— А сама я не могу с ним поговорить? — робко спросила Сима.
— Нет, это невозможно, — безапелляционно заявил невидимый собеседник.
— Понятно, — Серафима Михайловна окончательно смутилась.
Разговор длился всего 1 минуту 20 секунд. Тянуть больше не имело смысла. Сима помычала и продолжила:
— Передайте, пожалуйста, что у Марата потрясающие успехи в английском языке и что я поздравляю всю семью Валида Шалмовича с Новым годом.
— Передам, — пообещал электронный голос и отключился.
Сима удивленно посмотрела на трубку и записала: «Марат, с отцом не соединили, говорила с охранником или секретарем, 1 минута 39 секунд».
Кирилл Филиппов. Очаровательное зеленоглазое создание, сын известного пластического хирурга, любимец старшеклассниц, будущая кинозвезда.
Серафима Михайловна спокойно набрала номер. Леонид Леонидович не жил с матерью Кирилла. Он был женат на одной из своих пациенток, но исправно оплачивал школу и иногда забирал Кирилла, появляясь с новой, созданной собственными руками подругой.
— Леонид Леонидович на операции, — ответили в регистратуре.
Телефон был переадресован на клинику.
— Передайте, что звонила Серафима Михайловна, благодарила за подарок, — Сима вспомнила о корзине с сырами и колбасами, — и просила передать, что Кирюша прекрасно закончил полугодие.
— Конечно, — медсестры рассыпались в благодарностях, — обязательно передадим.
«Кирилл, отец на операции, 1 минута 13 секунд».
Митя Рогожин. Золотоволосый ангелочек, любящий сын экстравагантной матери, вечный ухажер одноклассницы Маши. Его отца Сима не видела ни разу. Говорят, он был крупным бизнесменом, постоянным участникам экономических форумов и «круглых столов» с президентом, но Сима политикой и экономикой не интересовалась, поэтому обо всем узнавала из уст директора, который при каждом удобном случае любил преувеличить заслуги родителей и уровень их доходов. Но, судя по каратности драгоценностей Митиной мамы, Пафосный в некотором роде недооценивал состояние Митиного отца.
Сима не могла поверить, что Жанна, мама Мити Рогожина, эта пышногрудая блондинка в латексном платье, является женой могущественного бизнесмена. Она любила выпить и потанцевать на столе. Женя рассказывал, что видел её абсолютно пьяную в компании своих ровесников. Она была героиней светских хроник и кумиром Зои Марковны. Жанна всегда вела себя слишком вызывающе и носила немыслимые наряды: юбки-невидимки и кофты-самобранки.
— Алло, Александр Петрович? — скороговоркой произнесла Сима.
— Да-да, это я, — ответил приятный мужской голос.
Симе показалось, что он слегка задыхается, в трубке слышался монотонный металлический скрип.
Это Серафима Михайловна из гимназии, я вас не отвлекаю?
— Нет-нет, я на беговой дорожке, слушаю вас, — прерывисто сказал Рогожин.
— Я по поводу Мити, — начала Сима.
— Жанна уехала, вернется через несколько дней, это не может подождать до её приезда? — перебил он.
— Но я хотела поговорить именно с вами. Рассказать об успехах Мити, спросить ваше мнение по поводу нашего спектакля.
На другом конце провода воцарилось растерянное молчание. Потом грохот машины прекратился. Наверное, тренировка подошла к концу. Мити? — удивленно переспросил Александр Петрович, как будто соображал, о ком идет речь. — Я думал, у него все нормально в гимназии. Жанна говорила…
— Все правильно, — поспешила заверить Сима, — у него действительно все нормально, он прекрасно учится, делает головокружительные успехи в языке. Сыграл одну из главных ролей в школьном спектакле. Кстати, вы были у нас на празднике?
— Нет, — сказал Александр Петрович и глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, — к сожалению, я был занят в тот вечер.
— Ну да, — протянула Серафима Михайловна.
Ее не на шутку раздражал его надменный, абсолютно безэмоциональный тон.
1 минута 20 секунд. «Ну, я тебе покажу, бессердечный осел». Серафима Михайловна встала с кресла и прошлась по гостиной.
Она говорила и говорила. Про дружбу с Машей, организацию спектакля, репетиции, адаптирование сказки о трех поросятах под актеров, возникших сложностях с английским текстом и так далее. Потом Серафима Михайловна плавно перешла на свою методику преподавания, отказ от оценок, силу мотивации и важность постоянной поддержки детских начинаний и идей.
Александр Петрович пытался остановить её словесный поток, один раз пропадала связь, но, к счастью, звонок не сорвался, хотя слышимость была ужасной. То есть он слышал её прекрасно, а вот Серафима Михайловна его не очень. Но это было и необязательно. Он все равно молчал.
5 минут 30 секунд.
— Простите, — в отчаянии, еле сдерживая раздражение, произнес собеседник, — мне в самом деле пора идти. Я передам Жанне, чтобы она вам позвонила.
— Ни в коем случае, — назидательно сказала Серафима Михайловна, — я специально контактирую с отцами напрямую, зная, что матери подчас бессознательно отстраняют их от воспитательного процесса.
И Серафима погрузилась в рассуждения на тему различных методик воспитания и роли отца в развитии ребенка.
7 минут 43 секунды. Она шла на свой маленький личный рекорд.
— Я понимаю вас, — подал голос Александр Петрович, когда Сима ненадолго замолчала, чтобы перевести дыхание. — Я обязательно заеду в школу после каникул и пообщаюсь с вами более подробно, — произнес он, выдавливая из себя каждое слово.