— Ну, садись, садись, — Женя отодвинул картонный контейнер, освобождая место рядом с собой.
Поставив перед Женей чашку, Сима покорно опустилась на стул напротив него.
— Моя кружка, — сказал брат, с улыбкой разглядывая синюю кружку с надписью «БОСС», — чай с лимоном и сахаром, как я люблю. — С видом заправского гурмана он сделал глоток и покачал головой, закрыв глаза от удовольствия: — Великолепно!
Серафима рассмеялась. Она очень любила Женьку. Он был таким не похожим на нее. Вокруг него всегда толпились люди, он был в курсе всех событий, девушки сходили по нему с ума, он играл к команде КВН, увлекался сноубордом и никогда не ложился спать раньше трех ночи.
Насладившись ужином, Женя внимательно посмотрел на сестру.
— Так, новая стрижка, глаза подведены иначе, этот взгляд… — Он поднялся со стула, обошел вокруг нее и скомандовал: — А ну-ка встань!
Сима послушно поднялась со стула и покрутилась.
— Ты выглядишь, — Женя сделал драматическую паузу, — сногсшибательно!
Сима не смогла сдержать радости и взвизгнула, повиснув у брата на шее.
Они были примерно одного роста, светловолосые и теперь почти с одинаковыми стрижками. Огромные голубые глаза являлись отличительной чертой всей семьи по линии мамы.
— Подожди, — не выдержала Сима, — не двигайся, я хочу кое-что тебе показать.
Помчавшись в спальню и подпрыгивая от возбуждения, она добралась до платья и, молниеносно одевшись, натянула золотые босоножки прямо на голые ноги. Уже в коридоре Сима вспомнила про горжетку из лисы и бегом вернулась назад, чтобы через минуту эффектно появиться в кухне и прошествовать мимо Женьки опытной походкой профессиональной манекенщицы.
— Ну как? — Сима крутанулась на месте, обнажая ноги в откровенном разрезе.
Женя ошарашенно поднял глаза и встал со стула.
Обалдеть! сказал он, внимательно осматривая сестру со всех сторон. — Сима, твой новый кавалер либо олигарх, либо бандит. Это платье стоит немерено!
— Я знаю, — Сима с деланным равнодушием махнула рукой, — я сама его купила.
— Что? На свою учительскую зарплату или Пафосный дал тебе кредит? — Женя усмехнулся.
— Он дал мне деньги, — хвастливо сказала Серафима Михайловна.
— Ты берешь у него деньги? — Женины глаза сузились. — С каких пор?
— Это за работу, — поспешила поправиться Серафима и, не дожидаясь реакции брата, вышла в коридор, чтобы ещё раз рассмотреть себя в большом зеркале.
Женя последовал за ней и остановился в проеме дверей со скрещенными на груди руками.
Так, так, так, сказал он. — Ты об этом хотела поговорить? Что за работа? Кто этот человек? После SOS-звонка брату настроение Серафимы заметно улучшилось. Тогда ей казалось, что все пропало, что она вляпалась в серьезные неприятности. А сейчас, надев платье, Сима снова была счастлива: завтра Париж…
Не обращая внимания на мечтательное выражение её лица, Женя твердо взял сестру за локоть и повел в гостиную. Усадив её на диван, он встал напротив и требовательно спросил:
— Ты объяснишь мне, что происходит?
— Женька, ну ты зануда! Ты что?! Я думала, ты будешь в восторге, порадуешься за меня.
— Сима! — Женя нетерпеливо поправил длинную челку, спадающую на глаза, и принялся нервно расхаживать по комнате. — Сима! — повторил он, хмуро постукивая пальцами по серванту.
— Ну, хорошо, хорошо, — Сима вытянула ноги в золотых босоножках вдоль дивана. — Я целовалась с крокодилом!
Час спустя Женя наконец смог прийти в себя. Они вернулись на кухню, на столе остывали две чашки с чаем. Серафима теребила бахрому на рукавах старого халата.
Перед Женей лежал исписанный лист бумаги.
— Пройдемся ещё раз, — сказал он, заглядывая в него. — Крокодил. Банк — деньги. Магазины. Бал — обморок. Звонки родителям (воскресенье после четырех). Париж. Странно, — пробормотал он и, резко поднявшись со стула, поспешил в гостиную.
Сима устало посмотрела в окно. Зря она рассказала ему обо всем. Кончилось тем, что брат наговорил ей кучу гадостей про Мишеля, обозвал её глупой курицей и пригрозил выдать родителям.
Он был категорически против поездки в Париж и считал, что Сима стала частью наркокартеля.
Мафия… Бандиты… Сима с отчаянием вгрызлась в ногти. Ну вот, все испортила.
— Так, — Женя вернулся с ноутбуком, — банк, в котором ты открыла счет, принадлежит ООО «Трастимпорт». Вот имена учредителей, — он повернул компьютер монитором к Симе, — посмотри, у тебя нет учеников с такими фамилиями?
Сима наклонилась и взглянула на экран.
— Не-а, — она покачала головой.
— Слушай, это явно должно быть как-то связано со школой, — раздраженно сказал Женя. — Подумай хорошенько.
— Знаешь, голос Симы задрожал, — впервые в жизни мной заинтересовался красивый, умный, богатый мужчина, а ты только и пытаешься меня убедить, что меня используют. — Её губы сжались. Не прошло и полминуты, как она, уткнувшись в колени, зарыдала.
— Перестань, — взмолился Женя и придвинулся к сестре.
— А ты не думал, — Сима подняла голову и гневно посмотрела на него, — что он все это подстроил, чтобы заинтересовать меня, чтобы сблизиться со мной?! Может, он влюбился в меня!
Честно говоря, Серафима сама не верила в подобную чушь. Она точно знала, что Мишеля привело к ней дело, но надеялась, что со временем все изменится, если уже не изменилось.
Они же были в кино, болтали, он приезжал к ней в гости.
— Сима, — Женя погладил сестру по голове и нежно улыбнулся, — я не говорю, что ты не могла ему понравиться. Ты выглядишь изумительно. Ты красавица. Ты перестала носить фальшивые очки и галоши, это огромное достижение, я выражу личную благодарность твоему французу. Я счастлив, что ты счастлива. Но согласись, что все это очень странно. Ты сама позвонила мне, попросила приехать. Так в чем дело, давай все спокойно обсудим.
— Давай, — Сима постепенно успокоилась и сделала несколько глотков воды из стакана, заботливо принесенного братом.
— Ты знаешь его фамилию? — Женя вернулся к компьютеру.
— Нет, — Сима с вызовом посмотрела на него. Женя на секунду отвел глаза от монитора.
— Та-а-ак, — он застучал по клавишам. — А фамилию Жана?
— Нет.
На сей раз он даже не взглянул на нее.
— Адрес, место работы, мобильный телефон?
— Есть один номер, но он никогда не отвечает. — Сима продиктовала номер, который успела выучить наизусть.
— Проверим, — сказал брат, — хотя скорее всего номер не принадлежит настоящему владельцу, если они не полные дураки.
— Женя, — Сима встретилась глазами с братом, — я завтра еду в Париж.
— Сима! — Женя впервые выглядел таким взрослым.
Перед глазами сестры промелькнул белокурый щупленький мальчик, которого она частенько забирала из садика или с уроков фигурного катания. Сейчас он смотрел на нее почти с тем же выражением лица, какое бывает у их отца в минуты крайней озабоченности.
Это очень опасно. Ты это осознаёшь?
Женя, — произнесла Сима, — я верю, что он не сможет причинить мне зла. И потом, ты ведь не будешь спорить, что в том, что я делала до сегодняшнего дня, не было ничего противозаконного или криминального.
Женя вздохнул и снова вернулся к компьютеру. Они помолчали, каждый подумал о своем. Вернее, они подумали об одном и том же, но с разных сторон стола.
— Хорошо, — Женя поднялся со стула. — Только при одном условии: я провожаю тебя в аэропорт, и ты представляешь меня этому Жану.
Сима улыбнулась и протянула руки к брату:
— Давай обнимемся, ты — мой защитник. Женя хмыкнул и сокрушенно покачал головой:
— Сегодня я ночую у тебя.
Трамвай уже трогался, когда запыхавшиеся мужчины, помогая друг другу, запрыгнули на подножку. Бондиньюс, так в Рио-де-Жанейро называли старинный трамвай, со скрипом проходивший по одному и тому же маршруту с 1896 года, стал одним из самых популярных туристических аттракционов для гостей Рио.
Маршрут бондиньюс начинался от кафедрального собора и связывал проспект Чили с центром Рио-де-Жанейро — Санта-Терезой. Живописный квартал Санта-Тереза напоминал орлиное гнездо, свитое посреди города. Мощеные улицы, замки с башенками, старинные особнячки, облюбованные местными художниками и артистами. Это один из немногих районов Рио-де-Жанейро, где приятно пройтись пешком.
Местные тоже часто предпочитали неспешную поездку на трамвае современным автобусам, лихо мчавшимся по серпантину холма.
Отдышавшись, Рей протиснулся к противоположной от входа стороне вагона и прижался лбом к стеклу. Шумные немецкие туристы радостно защелкали затворами фотоаппаратов, как только старый трамвай вскарабкался на гору и перед ними открылся потрясающий вид на залив Гуанабара. Педро, стоявший рядом с Реем, тоже достал из кармана новенький фотоаппарат и, подражая туристам, начал безостановочно жать на кнопку.
За окном медленно проплывали окрестные фавелы, повсюду виднелись расставленные мольберты: квартал претендовал на репутацию богемного и всячески пытался подчеркнуть это при каждом удобном случае.
Прошло полчаса, друзей приятно укачал неторопливый ход скрипучего вагона, они миновали площадь Ларгудуш-Гймараэс с её многочисленными ресторанами, и кондуктор объявил улицу Муртинью Нобри. Туристы дружно потянулись на выход.
На остановке Жераль напряженно вглядывался в лица немцев и французов, спешащих вслед за гидом.
Перестань, одернул его Педро, — ты выглядишь как бандит.
Группа тем временем выстроилась в небольшую колонну и двинулась в сторону «Шакара ду Сеу» — самого известного музея Рио, в котором хранилась внушительная коллекция шедевров живописи. Закурив, Рей проводил их задумчивым взглядом.
Ну что, зайдем? — усмехаясь, поинтересовался Жераль. — Мы ещё можем догнать ту группу
— Потом, — Рей махнул рукой, — я хочу ещё раз посмотреть на сад.
Ровно в четыре они стояли около французского посольства. Охранник пояснил, что консульство уже на каникулах и принимаются только документы из МИДа или других специально аккредитованных организаций.