Нежная трель телефона вывела её из необычного сна. Звонил брат, он всё же волновался за никудышную сестричку:
— Все нормально, — проворковала Сима, включая кран с горячей водой. Она всё ещё не могла отойти от прогулки. — Что происходит? — задорно переспросила она. — Ну, как бы тебе объяснить получше. В первый вечер он попросил меня заказать две бутылки шампанского в номер, клубнику, сигару и презервативы.
— Ты можешь опустить эти подробности, — прервал Женя.
— Ну, почему же? — Сима пожала плечами. Высунув ногу из воды, она любовалась свежим педикюром. — Когда все доставили в мой полулюкс, он попрощался и ушел спать.
— Во дает! — восхитился брат. — Нужно у него учиться. Ты, наверное, сходила с ума.
— Спасибо, Женя, — саркастически поблагодарила Сима.
— Да ты не обижайся, — спохватился он. — Это метод такой, чтобы довести женщину до нужной кондиции.
— А-а-а, — протянула Сима, — а я-то, дура, думала, что это потому, что этот совершенный мужчина не находит меня привлекательной.
— Да брось! — перебил Женя. — Во-первых, любая женщина с твоими ногами в интерьерах гостиницы «Плаза» в Париже выглядит привлекательно. Во-вторых, даже без балдахинов и золота против тебя невозможно устоять, — поправился он.
— Ну, спасибо, — Сима невольно заулыбалась, — подбодрил.
— А потом? Что было сегодня? — Она услышала, как Женя нетерпеливо постукивает карандашом по столу.
— Ты в редакции?
— Ага, — подтвердил он.
— Ты что, обсуждаешь там все при всех? — Сима встревоженно приподнялась из ванны.
— Успокойся, я один в переговорной.
— Короче, — Сима практически перешла на шепот, — сегодня утром я проследила за ним.
— Что?! — выдохнул брат. — Ты с ума сошла?
— Слушай, — перебила Сима, — он сказал, что у него дела, а сам шлялся по магазинам.
— Ну и что? — непонимающе переспросил Женя.
— А то, что денег у него много и времени в магазинах он проводил немало, но так ничего и не купил.
— Хм-м, — задумался Женя.
— Он делал там что-то другое, — многозначительно сказала Сима.
— Что, например? — напрягся брат.
— Следил, анализировал… — Сима сделала паузу и еле слышно произнесла: — Возможно, планировал ограбление.
— А ты-то ему зачем? — Женя пожал плечами и принялся качаться на офисном стуле, рискуя перевернуться в любой момент.
— Не знаю, — Сима вздохнула. — Потом мы ездили к хирургу, и я оплатила операцию по увеличению груди.
— Чьей? — Женя громко закашлялся и чуть не потерял равновесие.
— Моей, разумеется, — Сима, довольная реакцией, рассмеялась. — Но ты не волнуйся, операцию можно не делать.
— Зачем все это? — Женя встал и прошелся по пустой переговорной взад-вперед. Впервые в жизни он был растерян. Обычно его разум быстро справлялся с головоломными задачами, он умел собрать информацию, проанализировать её и выдать решение. Но сейчас… — Может, он сумасшедший? — предположил Женя.
— Сумасшедшие не тратят таких денег на свой бред. Во всем этом должен быть смысл или какая-либо логика.
— Мне кажется, они выбрали тебя совершенно случайно, — медленно произнес Женя. — Вряд ли это связано с гимназией.
— Но он все время подчеркивает, что мы друзья и он заинтересован в моем присутствии, — уязвленно сказала Сима.
— А ты? Ты что думаешь? — Женя поймал себя на том, что впервые искренне интересуется мнением сестры.
— Я… — Сима замолчала и вздохнула.
Ванна снова начала остывать. Сима тихо пустила тоненькую струйку горячей воды.
— Я думаю, он врет, — сказала она и поразилась собственному хладнокровию. — Но ещё я уверена в двух вещах: он не причинит мне вреда, и он по-настоящему любит искусство. У меня вообще такое чувство, что дело здесь не во мне. — Сима сделала паузу, подбирая слова. Он то один, то другой.
Мне интересно понять, какой он на самом деле.
— Ясно, — Женя зевнул и посмотрел на часы. — Короче, держи ушки на макушке и, если хочешь совет опытного разведчика, не спи с ним.
— Женя! — Сима строго прикрикнула на него. — С каких пор мы обсуждаем эти темы?
— Ладно, ладно, сестра, смотри, а то грудь раздуешь и улетишь в небо.
Сима расхохоталась, не в силах сохранять оскорбленный вид.
— Секс мешает делу, — назидательно сказал брат и с улыбкой повесил трубку.
Серафима Михайловна ушла с головой под теплую воду.
В половине четвертого они с Мишелем встретились в лобби отеля.
— Поедем в «Костес», — предложил он, бросив взгляд на наручные часы, — А то в такое время прилично пообедать — проблема.
— Можем пообедать здесь, — осторожно заметила Сима.
— Так ты, кроме гостиницы, ничего не увидишь, — он категорично покачал головой.
— А по магазинам когда пойдем? — спросила Сима.
— Завтра, — Мишель вздохнул, — все дела завтра, сегодня отдыхаем. Хочешь сходить в Лидо?
Настала Симина очередь покачать головой.
— Давай после ужина вернемся в гостиницу и посидим в баре. В такую погоду не хочется уходить далеко от теплой ванны.
— Жаль, что мы не успеем сходить в Орсе, — Мишель вздохнул.
Но, честно говоря, Сима совершенно не расстроилась: после длительной прогулки на выживание она испытывала отторжение ко всему связанному с искусством.
В ресторане отеля «Костес» они заняли самый отдаленный стол в полутемном углу зала. Маленькие уютные диванчики, невысокие столы — Сима с любопытством осмотрелась вокруг. Особенно поражали официантки: каждая могла спокойно украсить обложку любого модного журнала.
— Ты любишь устрицы? — Мишель лишь мельком заглянул в меню.
— Я их никогда не пробовала, — призналась Сима.
— Ладно, позволь я закажу на свой вкус. — Мишель жестом подозвал официантку и одарил её профессиональной улыбкой обольстителя.
Сима слушала, как Мишель делает заказ, и думала о том, что он говорил, используя особенный парижский жаргон и с типичными для парижан интонациями.
Сима умела говорить по-английски с настоящим британским акцентом, стажировалась в Оксфорде и удостоилась самых высоких похвал от маститых английских профессоров. Французский и венгерский языки были для нее неосновными. Она прилежно училась и хорошо освоила грамматику и правописание обоих языков, но не владела сленгом, и ей далеко не все было понятно в современной манере общения, принятой среди парижан. Мишель же, напротив, чувствовал себя как рыба в воде: говорил легко, удачно шутил, вызывая смех и симпатию у всех своих собеседников, включая длинноногую официантку.
Когда они остались вдвоем, Серафима наклонила голову набок и ещё раз постаралась увидеть Мишеля тем, кем он показался ей в классе в вечер их знакомства. Красивый, высокий, с длинными темными ресницами и выразительными светло-карими глазами.
Мишель задумчиво изучал винную карту. Немного нахмуренный лоб с двумя морщинками на переносице, слегка растерянное выражение лица — он всегда выглядел так, когда размышлял над чем-то. А когда он смеялся, то на левой щеке появлялась едва заметная ямочка. Сима часто любовалась им исподтишка, незаметно разглядывая его, не переставая удивляться, что находится рядом с таким мужчиной.
Чаще всего Мишель выглядел беззаботным, казалось, ничто не может выбить его из колеи. Но, к Симиному сожалению, он всегда оставался сдержанным, стараясь не проявлять эмоций, не говорить лишнего и тщательно взвешивать свои аргументы перед тем, как изложить их собеседнику, то есть ей. Так ему удавалось уговорить её практически на все.
Мишель отложил винную карту и, осознав, что они уже давно молчат, неожиданно произнес:
— Я люблю импрессионизм. Мы обязательно должны попасть в Орсе.
Сима охотно закивала. Ей нравилось, когда он говорил об искусстве, это напоминало ей разговоры с Олей и Пьером. Как хорошо было, когда подруга жила в Москве и во время визитов мужа они частенько навещали Серафиму.
— Расцвет импрессионизма не так интересен, — продолжил свою мысль Мишель, — это можно посмотреть в любом другом музее, а ранние работы, например «Олимпия» Мане, — это шедевр. За этим надо идти в Орсе. — Он слегка наклонился к Симе: — Все рвутся посмотреть на «Джоконду» в Лувре, а на самом деле истинное волшебство — «Олимпия». В Орсе есть Энгр, Давид, Жерико, Делакруа. Не говоря уже о Курбе. Ты знаешь, какого размера его работы?
В этот момент официантка поставила огромное блюдо прямо посередине стола, и Симе удалось избежать очередного позора. Удаляясь, официантка многозначительно посмотрела на Мишеля.
— Вот произведение искусства, — Мишель в предвкушении потер руки.
— Похоже, она не на шутку тобой увлеклась, — сказала Сима, наблюдая, как Мишель управляется с первой устрицей на своей тарелке.
Он поднял голову и улыбнулся:
— Тебя это беспокоит?
— Да нет, просто интересно узнать, каково это, когда всё женщины от тебя без ума.
Мишель отложил в сторону пустую раковину и сделал маленький глоток шампанского.
— Ну как? — спросил он у Симы. — Как устрицы?
— Мне нравится. А с шампанским вообще… — Она замолчала, затрудняясь подобрать слова.
— На горячее я заказал черную треску для тебя и ризотто для себя. Здесь это самые лучшие блюда. Пальчики оближешь!
Сима кивнула.
Откинувшись на спинку дивана, Мишель задумчиво посмотрел на потолок.
— Это легко, — сказал он, — так, конечно, легче жить, — повторил он самому себе, переводя взгляд на хрустальную ножку бокала.
— Что? — встрепенулась Сима, она уже успела потерять нить беседы.
— Нравиться женщинам, вызывать у них симпатию, — спокойно пояснил Мишель.
— Хм-м. — Сима постаралась сохранить душевное равновесие.
Но я уже давно не влюблялся, — вздохнув, добавил он, — работа, дела — все это лишило меня главного удовольствия в жизни.
— Да? — насмешливо переспросила Сима. — И какого же?
— Общения. Я уже забыл, когда в последний раз просто общался с понравившейся мне женщиной.
Сима ощутила укол ревности.