— Вот с тобой, например, невозмутимо продолжил Мишель, и Сима почувствовала, как краска заливает её лицо. — Вряд ли мы бы встретились при других обстоятельствах. Атак встретились, но я вынужден постоянно думать о деле, когда хочется… Мишель запнулся, — просто наслаждаться тем, как красиво ты выковыриваешь устрицы из раковин, — закончил он с улыбкой.
Сердце Симы забилось чаще. Мишель вдруг показался ей очень одиноким. Только она, Сима, способна обогреть его и растопить лед в его душе. Почему она все время сомневается в нем? Почему ждет подвоха? А вдруг все это настоящее? Ведь стоит только на секунду забыть о каких-то странных поручениях, как все становится на свои места. Они двое одиноких людей, в Париже, вместе…
Глава 14
Спустя три часа и две бутылки шампанского Сима и Мишель, довольные, вышли, а скорее даже выплыли из ресторана на свежий воздух. Несмотря на обилие еды и разговоров, хмель всё же давал о себе знать. Подняв голову высоко вверх, Сима посмотрела на темное небо и, раскинув руки, закружилась на месте. «Париж», пропела она. Швейцары отеля «Костес» тактично отвели глаза.
Мишель не останавливал её, любуясь зрелищем со стороны. Сима казалась ему невероятно тоненькой, почти прозрачной, она так трогательно умела удивляться всему, что для Мишеля давно уже потеряло всякое очарование.
На её обычно бледных щеках сегодня появился легкий румянец, глаза блестели, а сама она была скорее похожа на своих учениц, чем на педагога. Он был не настолько пьян, чтобы не понять, что неожиданно наплывшие на него чувства напрямую связаны с шампанским и двумя рюмками дженепи, которые он употребил за ужином.
Но всё же Мишель не выдержал и, подхватив Симу под руки, принял участие в веселом танце Париж-Париж. С хохотом они направились вниз по улице Клебер, и Мишель почувствовал, что не хочет выпускать её из объятий.
Более того, он почти наверняка знал, что не сможет сегодня просто так проводить её до номера и уйти. Ему захотелось увидеть её… голой.
«Стоп, стоп, стоп». Пока они, хихикая над глупостями и не обращая внимания на пронизывающий ветер, шли в сторону отеля, Мишель ни на секунду не прекращал свой внутренний диалог.
Странно, стоило только выпить, как погода перестала играть важную роль в настроении вечера. Так, какие аргументы «за»? Сима влюблена в него, в этом нет сомнений, она будет рада, если Мишель наконец сделает шаг ей навстречу. Они прекрасно проведут время, будет совершенно нескучная ночь. Какие «против»? Это помешает делу. Это все усложнит. Секс может оказаться посредственным, тогда будет вдвойне обидно — и за дело, и за себя. Мишель снова украдкой посмотрел на Симу. И всё же она просто красавица, как он мог не замечать этого раньше? Эти губы, этот чувственный рот, эти блестящие голубые глаза… Почему нельзя просто хорошо провести время вдвоем, они же стали неплохо ладить?
«Господи, он лучший мужчина на свете, — думала Сима, не выпуская пальцы Мишеля из своих рук — А то, как он смотрит на меня… Сегодня он смотрит особенно, не так, как всегда. И дело не в шампанском, а в том, что он начал мне доверять. И это не будет иметь ничего общего с крокодилами и презервативами в номер. А, кстати, где они?»
«Нет, нет, ты же знаешь, как это будет, — Мишель почти заметно тряхнул головой. Они устали идти пешком и остановили такси. Оказавшись в теплом салоне, Мишель почувствовал, как его рука непроизвольно, практически самовольно потянулась к Симиной шее, он нежно провел по её мягким волосам. — Как же ей идет новая стрижка, она похожа на актрису из «Маски»: чувственный рот, широкая улыбка.
Все, хватит. Поэтому он всегда учил его, что, когда ты в деле, пить нельзя. Да что он сам знал? У него и женщин-то приличных не было, одни замужние любовницы. Потом, его уже давно нет…»
— Только полдевятого, — Сима радостно запрыгнула в лифт гостиницы. — Давай бросим пальто и пойдем в бар, я хочу шампанского.
«Ну вот, из номера уже не выйдем», — обреченно подумал Мишель. Он уже явственно видел картины ближайшего будущего. Он тяжело вздохнул, в конце концов, если это и усложнит ситуацию во многом, то в одном упростит: им не придется следить за ней ночью, сидя по очереди в автомобиле. И её брат успокоится.
Они в обнимку дошли до номера, и Сима, напевая, скрылась в спальне.
— Закажешь шампанского и клубники, — смеясь, крикнула она из-за закрытых дверей.
— Точно, чуть не забыл, — Мишель покачал головой и набрал номер room service. — Пожалуйста, клубнику' шампанское и одну кубинскую сигару Cohíba Esplendidos.
— Месье, — извиняющимся тоном произнес портье, — мы просим прощения, но эти сигары закончились, они пользуются удивительным спросом в этом году. Мы получим новую партию лишь завтра утром. Может быть, какую-то другую?
— Нет, спасибо, я подожду до завтра, — Мишель повесил трубку.
— Зачем ты заказываешь сигары, которые не куришь? — Сима вышла из спальни в майке на тоненьких бретельках, под которой отсутствовал даже намек на белье.
— Будем считать, — Мишель откинулся на диване, вытянув обе руки вдоль спинки и оглядывая Симу с ног до головы, — что это в честь одного хорошего человека, которого я любил как брата и которого больше нет. — Иди, — он похлопал ладонью по дивану рядом с собой, — сядь поближе.
Сима покорно опустилась на мягкие подушки. Их глаза встретились лишь на секунду, прежде чем она почувствовала на своих губах его нежный, неторопливый поцелуй. Она отчаянно вцепилась в плечи Мишеля обеими руками, чтобы удержаться и не потерять сознание. Это было… в миллиард раз лучше, чем она мечтала.
— Мишель, — прошептала Сима, не в силах сопротивляться нахлынувшим чувствам.
«Мишель», — ещё раз повторила Сима про себя и… ужаснулась. Что это такое?
Она впервые почувствовала всю бутафорию этого надуманного французского имени.
В тот самый долгожданный момент их страстного поцелуя, на красном бархатном диване, в полулюксе отеля «Плаза», Сима осознала, что его имя звучит как полное издевательство над их отношениями и над ней.
— Мишель! — Сима резко приподнялась и одернула майку.
— Да, — он не сразу смог сфокусировать взгляд на её озабоченном лице. Что случилось? он растерянно хлопал глазами, как будто в темной комнате кто-то резко включил свет.
— Как тебя зовут? — требовательно спросила Сима.
Мишель неуверенно провел рукой по взъерошенным волосам:
— А тебя?
— Хватит! — Сима раздраженно поднялась с дивана, обняв себя за голые плечи. Майка с бретельками больше не грела. — Сейчас, на пороге того, что должно произойти, просто скажи, как тебя зовут? — Она остановилась посередине холла и посмотрела на него.
— Меня зовут, — медленно произнес Мишель, — так, как я тебе и представился. Мой отец француз, поэтому…
— Перестань! — выкрикнула Сима и разрыдалась. — Все понятно, ты никогда не скажешь мне правды! А твой друг с бандитской физиономией, конечно, Жан.
Мишель мгновенно протрезвел и отчаянно пожалел, что довел ситуацию до подобного происшествия.
«Слава богу, удалось избежать главной ошибки», — облегченно констатировал он по дороге в свой номер, оставив рыдающую Симу в одиночестве.
Пятнадцать минут радости — расплата на всю жизнь. Дурак! В коридоре ему встретился официант с подносом, на котором заманчиво расположился их обычный набор из шампанского и клубники. Мишель с умилением заметил, что отель вновь презентовал им пачку презервативов.
— Ваш заказ, — произнес юноша, с благодарностью приняв щедрые чаевые, небрежно врученные Мишелем.
— Отнесите к ней в номер, — вздохнув, сказал Мишель. Ему уже почти удалось полностью взять себя в руки. — Пожалуйста, включите презервативы в счет, я не могу постоянно принимать дорогие подарки от отеля.
Официант с достоинством кивнул и проводил Мишеля невозмутимым взглядом.
Переодевшись в номере, Мишель спустился вниз. В баре было многолюдно, оглядевшись и не встретив ни одного знакомого лица, Мишель направился к стойке и заказал двойной дженепи. Вспомнив слова Симы про внешность его напарника, он невольно ухмыльнулся. Конечно, на Жана тот не тянул.
Проводя долгие, бесконечные вечера в машине около подъезда Симы или с биноклем в руках, наблюдая за ней, сосредоточенно проверяющей тетради в опустевшем классе гимназии, Мишель утвердился в мысли, что его имя не вызовет у нее отторжения.
— Вот сука, — беззлобно выругался Мишель, разглядывая рюмку.
На душе у него было тошно. Дело, продуманное до мелочей, ещё недавно казавшееся таким простым с точки зрения выбора главной героини, начинало тяготить его. Жан был прав, нужно было брать учительницу музыки.
Серафима Михайловна начала меняться. Может быть, он с самого начала не разглядел в ней этой твердости, этой своеобразной упертости, она готова была упасть в лжеобморок на балу, но настойчиво пыталась выяснить его имя, биографию, пробраться к нему в душу.
Мишелю ничего не стоило сыграть с ней в эту игру. Рассказать про детство, домик в парижском пригороде, он отчетливо видел, как увлажнились бы её глаза, как блеснули искорки надежды на близость и доверие.
Можно было познакомить её с сестрой-инвалидом, отвести в подшефный детский дом, показать ордена дедушки. Мишель мог все. Он мог даже впасть в кому, если дело того требовало. Мог, но не хотел… Он с самого начала знал, как поступит 9 ней. Это будет его собственная версия Джеймса Бонда.
До встречи с ним Серафиме Михайловне было беспробудно скучно. Он видел это по её обреченной походке, когда она каждое утро шла к школьному автобусу, по потухшему взгляду, по отчаянию в её глазах. Он изучал её, подсматривал за ней, он успел узнать эту учительницу лучше, чем она сама знала себя. Он решил дать ей то, чего ей так не хватало. Приключений. Приключений и принца. Все женщины только и живут в ожидании этого.
Мишель установил правила. С самого начала: он говорит — она делает. Никаких вопросов, никаких объяснений. Она должна была привыкнуть. Криминал исключен. Она приняла условия. Согласилась на все. Он бы тоже согласился на её месте. Такая история может случиться только раз в жизни.