— Привет. — Серафима выудила из сумки пудреницу и украдкой взглянула на себя в зеркало. — Как выходные?
— Чудесно. — Зоя закатила глаза. — Сергей уезжал на охоту, Алена поехала погостить к бабушке, поэтому выходные удались.
— Ясно. — Сима понимающе улыбнулась.
Зоя Марковна сделала маленький глоток и одобрительно причмокнула:
— Ты делаешь потрясающий кофе.
— Спасибо. — Серафима достала маленькое печенье из начатой пачки.
— Ты что-то неважно выглядишь, — Зоя нахмурилась, разглядывая подругу, — глаза какие-то опухшие, опять напялила эти ужасные очки. Когда ты научишься ценить свою внешность?
— Зоя, прошу тебя, перестань! — Сима подняла руки, призывая подругу остановиться. Но было поздно.
— Если бы у меня были такие ноги, я бы не вылезала из мини. — Зоя задрала подол её юбки.
— А Пафосный? — Серафима Михайловна поспешила отвести Зоину руку на безопасное расстояние.
— Что Пафосный? — Зоя возмущенно сверкнула глазами. — Он же не твой папа. В нерабочее время ты можешь ходить как угодно.
— А я и хожу! — Серафима пожала плечами.
— Ага, представляю, в каких нарядах «прощай, молодость» ты принимаешь своего полоумного физика.
Серафима Михайловна рассмеялась. Они с Зоей никогда не встречались за пределами гимназии. Они были разными людьми, с полярными интересами, но её всегда веселило то, как Зоя подшучивала над её Аркашей. И на этот раз, несмотря на хмурое начало дня, настроение Серафимы Михайловны постепенно выравнивалось. Никогда нельзя терять оптимизм, любил повторять её отец, и она была с ним согласна.
Вскоре учительская заполнилась жужжащим роем педагогов, Зоя переключила свое внимание на Анатолия, инструктора по большому теннису.
Появился Аркадий, коротко поцеловав Симу, он скинул пальто и, как всегда, даже не пригладив взъерошенные волосы, устремился в лабораторию, бубня приветствия коллегам себе под нос. Серафима задумчиво посмотрела ему вслед и покачала головой. Как может мужчина в тридцать семь лет жить с мамой? После развода Аркадий оставил квартиру бывшей жене Любе и стал жить с матерью и её двумя старыми кошками. Он старался не подходить к телефону, чтобы не наткнуться на бывшую жену. Любочка, тоже физик, спустя восемь лет продолжала звонить ему и спрашивать, куда он положил гречневую крупу перед своим уходом. Ему постоянно приходилось напоминать ей, что они давно расстались.
Люба смущалась, извинялась за собственную забывчивость и, поинтересовавшись маминым здоровьем, спешила закончить разговор. Но Аркадий все равно расстраивался и переживал. Он так и не смог привыкнуть к этим звонкам.
Аркадий Робертович несколько раз предлагал Серафиме жить вместе. «Так мы сможем ездить на моей машине до гимназии, и тебе не придется вставать на час раньше, чтобы успеть на автобус», — говорил он, робко моргая за толстыми линзами очков. И, что самое любопытное, он был искренен с возлюбленной, предполагая, что именно эта причина являлась наиболее весомой для того, чтобы двое людей съехались и начали жить под одной крышей.
Глава 2
Солнце лениво выбиралось из-за густых деревьев, пуская зайчики в открытые окна старого двухэтажного дома, который прятался от любопытных глаз в глубине дикого сада на окраине города.
На балконе второго этажа, опираясь о выцветшие покосившиеся перила, стоял привлекательный молодой мужчина и задумчиво курил. Напротив его глаз на длинных сросшихся ветках сидел тукан и, застыв, наблюдал, как две маленькие разноцветные колибри по очереди подпрыгивают на листьях, выражая радость своего птичьего существования.
Мужчине не спалось, и он предпочел коротать утренние часы в одиночестве, погрузившись в глубокие раздумья.
Сегодня, двадцать четвертого февраля, будет дан официальный старт карнавальному шествию.
Каждый год в конце февраля вся Бразилия, охваченная непрерывным громом барабанов, отбивающих ритм зажигательной самбы, погружается в самый шумный, яркий и веселый праздник, грандиознейшее шоу планеты — карнавал.
Первая процессия двинется из городка Олинда, в ста пятидесяти километрах от Рио.
Там состоится парад старейшей танцевальной школы «девственниц». Двести пятьдесят мужчин, одетых в женские платья, пройдутся по улицам, окруженные толпой единомышленников и праздных зрителей. Их выступление продлится без перерыва почти десять часов.
Главное событие карнавала — парад школ самбы в Рио возьмет старт лишь через неделю, а завершится четвертого марта, в субботу.
Мужчина докурил и, выбросив окурок за перила, вошел в дом. Пройдя сквозь распахнутые настежь балконные двери, он очутился в большой, почти не обставленной комнате. На небрежно сваленных в углу матрасах крепко спали двое мужчин.
Он рассеянно прошелся по комнатам и заглянул в спальню, где, завернувшись в простыню, ровно дышала она. Под светлой простыней четко угадывался контур стройного женского тела. Во сне она казалась ещё прекраснее. Он застыл в проеме как зачарованный, любуясь ею издалека. Несколько секунд он боролся с желанием скользнуть обратно под простыню и вновь насладиться каждой клеточкой её тела, но, сдержав порыв, вышел из спальни, бесшумно прикрыв за собой дверь. В последнее время зависимость от этой женщины пугала его своей непреодолимой силой.
Мужчина вздохнул и вернулся на балкон. Стояло теплое летнее утро. В Бразилии даже ночью температура воздуха редко опускалась ниже двадцати трех градусов.
Он почувствовал, как усталость наваливается на него, заставляя закрыть глаза. Он не спал уже несколько дней, а может, и недель. Его мысли снова и снова возвращались к карнавалу.
Двадцать шестого февраля откроется парад школ самбы высшей лиги, к первому марта карнавал наберет обороты, и самба проникнет в кровь всех его участников, как токсичный газ.
Четвертого марта шесть школ-победителей пройдут по шестисотметровой дороге самбодрома «Маркеш ди Сапукаи». Для их компании этот день станет решающим.
Мужчина достал из кармана белых парусиновых брюк мятую пачку сигарет и коробок, в котором оставалась лишь одна последняя спичка. Он аккуратно закурил, стараясь не истратить её вхолостую.
Он был красив. Его жесты уверенны и несуетливы. Но не это так явно отличало его от остальных жителей его района. Он был белый. В Бразилии — стране-палитре — смешивались цвета всех рас: белый — португальцы, черный — негры, вывезенные из Африки, и желтый местное индейское население. У него были португальские корни и белый цвет кожи, с которым он вырос в черной фавеле Рио, носящей веселое название Буги-вуги. Эта трущоба, кишащая темнокожими, раскинулась у подножия живописной горы, недалеко от волшебных пляжей Рио с белым мягким песком.
Там он стал мужчиной. Там научился ценить дружбу и воровать.
Женщины любили его. Волевое лицо, высокая стройная фигура, на вид ему было не больше тридцати. Истинную сущность этого человека выдавали глаза. Взгляд хищника, обманчиво ленивый, почти сонный, а на самом деле ни на мгновение не выпускающий жертву из поля зрения.
Мужчина глубоко затянулся и медленно выпустил дым. Белая струйка зависла в плотном густом воздухе, ожидая, когда слабое дуновение ветерка позволит ей бесследно исчезнуть в атмосфере.
Восемь тысяч полицейских. Более миллиона туристов. Карнавал охватит все самые отдаленные районы и захолустные уголки Рио. Все будут танцевать самбу. Все, включая их отчаянную компанию.
Четвертого марта состоится парад, в котором примут участие коллективы-финалисты. Лучшие из лучших. «Четвертое марта», — повторил мужчина полушепотом, прислушиваясь к внутреннему голосу. Голос молчал. А он потерял сон и покой.
В этот раз все будет по-другому.
Вера заставила его принять это решение. Он сопротивлялся, он боялся за нее. Она была непреклонна. Вскоре он начал проклинать тот день, когда согласился.
День прошел спокойно, без происшествий. Гимназия № 1 славилась тем, что уделяла особое внимание углубленному изучению иностранных языков. Серафима Михайловна провела два спаренных урока. Первую половину занятий она посвятила продолжению изучения алфавита с привлечением визуального ряда. Вторая половина традиционно считалась игровой: малыши постигали премудрости языка с помощью интерактивных игр, загадок и песен. Все это было частью тщательно продуманной и составленной психологами и педагогами эксклюзивной программы.
Серафима Михайловна набрала максимальные баллы на обязательных тестах на совместимость с маленькими детьми. Она блестяще выполнила все кейсы и продемонстрировала быстроту и четкость в разрешении кризисных ситуаций с учениками. Поэтому в её обязанности также входили внеклассные занятия: походы в музеи и театры, поездки в детские летние лагеря.
Серафима Михайловна посмотрела в окно: как быстро темнеет в декабре. Скоро наступит самый короткий день года. Она взглянула на настенные часы: только половина шестого, а на улице уже кромешная тьма. Никакого просвета. В такие дни хочется оставаться дома, лежать с книгой на диване под старым пледом и читать Моэма.
Даже близость Нового года перестала радовать её. Скорее бы пришла весна. Серафима почувствовала, как в животе что-то булькнуло. Она вспомнила про ужин. «Запеку цыпленка», — пообещала она себе, глотая слюну.
Оторвавшись от созерцания опустевшего школьного двора, она принялась неторопливо складывать бумаги в портфель. В этот момент кто-то неуверенно кашлянул у нее за спиной:
— Простите… Серафима Михайловна?
Она удивленно обернулась и посмотрела на незваного гостя.
Мужчина переминался с ноги на ногу, стоя в дверях. Серафима сняла фальшивые очки, чтобы получше его разглядеть.
— Слушаю вас, — серьезно произнесла она, пытаясь обрести равновесие в стандартных фразах вежливости. Ей хотелось улыбнуться, но она намеренно одерживалась, поскольку в улыбке её рот выглядел особенно большим.