— Вдруг она откажется сотрудничать? — Мишель нервно передвинул флаконы на полках.
— Да куда она денется? — Жан с жаром тряхнул головой. — Поэтому я и говорю тебе: не спи с ней, не уступай, держись на расстоянии, а то все пропадет.
— Все может случиться наоборот, — Мишель оглянулся по сторонам, — спишет ещё на благородство или серьезные чувства.
— Слушай. — Губы Жана сжались в тоненькую полоску. — Откажешь ей, она затаит обиду, а это лучше всего. Так что тут без вариантов.
— Значит, ты думаешь, сегодня не поздравлять? — с сомнением спросил Мишель.
— Ого, — Жан присвистнул. — Шеф советуется, с каких это пор? Тебе что, некуда заехать?
— Ты же знаешь, когда я работаю, то ни с кем не общаюсь. Это неприемлемо. Главное правило — нельзя недооценивать участников. Поэтому никакой лишней информации в любое время суток, в любой день. Серая, неприметная жизнь без свидетелей,
— И не надоело тебе мотаться по съемным квартирам? — Жан наконец определился с духами и направился к кассам.
— Ну, это же не навсегда, — Мишель последовал за ним, старательно обходя толпы охотников за подарками. — А скоро можно будет спокойно отдохнуть. И главное, никаких хвостов из прошлого. А как ты собираешься передавать подарки? — спохватившись, поинтересовался он.
— Шамиль отвезет.
— Тихо, — Мишель приложил палец к губам, — не ори на весь магазин.
— Сестра!
— Брат!
Сима и Женя театрально бросились друг другу на шею.
В кафе было пусто. Похоже, все жители мегаполиса осуществляли последний рывок за подарками и усиленно готовились к празднику.
Сима невольно почувствовала предновогоднюю лихорадку, глядя на автомобильные пробки за окном. Устроившись в центре зала, они заказали по бизнес-ланчу, не теряя времени на изучение меню.
— Давай ещё по бокалу шампанского? — подмигнул Женя.
— Давай, — Сима улыбнулась. — Хотя, признаться, у меня с этим напитком связаны не самые светлые воспоминания.
— Не у тебя одной, — поспешил заверить Женя, — меня две бутылки шампанского в выпускном классе чуть не сделали вечным аскетом, поставив крест на репутации мачо.
— Перестань, — Сима расхохоталась. — Горбатого могила исправит.
— Горбатого — да, а…
— Все, все! — сестра замахала руками. — Только не это!
— Ну что, — сказал Женя, покончив с первым бокалом шампанского залпом, — за твое благополучное возвращение на родину!
Сима сделала большой глоток, и последний вечер в Париже предстал перед ней как наяву.
— Рассказывай, — потребовал Женя после нескольких минут тишины, во время которых он почти доел греческий салат. — Со всеми подробностями.
Сима рассказала. В двадцать пятый раз проговаривая мучившие её вопросы, только на сей раз вслух, а не про себя.
Ругая его, обвиняя и втайне сгорая от тоски.
Чувства были настолько болезненными, что Сима начала жалеть о встрече. Если бы она могла, то отказалась бы от знакомства, несмотря на всю свою серую жизнь… «Да нет же!» — возмущалась она, зная, что лжет даже самой себе.
— Итак, — подытожил Женя, — шампанское, клубника, презервативы, сигары, грудь, «Картье», шопинг. Ты хочешь знать, что я думаю?
— Очень. — Сима воспрянула духом и отодвинула от себя нетронутый салат.
— Ужин с шампанским в номер, — сказал Женя, — чтобы произвести на тебя впечатление и убедить остальных, — он сделал паузу, подбирая слово, — коллег, что у вас роман.
— Зачем? — Сима всплеснула руками.
— Зачем изображать, если можно было по-настоящему? — опередил брат.
— Ну, да. — Симе стало жутко неловко.
— Вот это непонятно. — Женя поковырял вилкой в котлете, которую официанты успели поставить прямо перед ним на стол. — Наверное, Мишель, или как там его, не может завести с тобой настоящие отношения по какой-то причине.
— Странно, — промямлила Сима. — Я бы согласилась на отношения, только если бы он рассказал правду.
Женя весело расхохотался:
— Пионерский галстук не забудь и комсомольский значок.
— Нет, я серьезно, — с жаром продолжила Сима, — хотя бы как его зовут.
— А ты не допускала мысли, что его действительно зовут Мишель? — спросил Женя.
— Да нет, — неуверенно покачала головой Серафима, да нет, — повторила она, задумчиво глядя в пространство.
Знаешь, — изрек Женя, тщательно пережевывая котлету, — я пытался узнать его фамилию, когда звонил в гостиницу, но оказалось, что оба номера, твой и его, сняты на твое имя. Поэтому портье сказал, что месье Мишель, друг мадам Мироновой, находится в баре. А по поводу фамилии, естественно, сообщил мне, что не распространяет конфиденциальную информацию. Так что нашему брату журналисту не повезло. Я сделал ещё одну попытку, — с упоением повествовал Женя, — связался с бизнес-центром, сказал, что хочу послать факс и мне нужно уточнить фамилию Мишеля, который живет в двести двенадцатом номере.
Ну, и? — Сима замерла в ожидании.
— У него оказалась весьма интересная фамилия. — Женя невозмутимо отправил следующий кусок котлеты в рот.
— Женя! — не выдержала Сима. — Хватит мучить сестру.
— Миронов, — наконец, улыбаясь, выдал он. — Он наш однофамилец или прост о путешествует под твоей фамилией.
— Ну, это, наверное, потому, что номера были сняты на меня, — Сима разочаровано покачала головой. — А я думала, ты что-то выяснил.
— Да ничего невозможно выяснить, — возбужденно бросил Женя, расправившись с горячим и принимаясь за ореховый торт.
Сима отодвинула подальше свою остывшую котлету вместе с пюре. Аппетита не было.
— Ничего невозможно выяснить, — повторил Женя, — потому что по сути ничего не происходит. Понимаешь? — Он пристально посмотрел на сестру, резко откинув длинную светлую челку с глаз. — Я не могу понять, почему именно ты? — Женя опрокинул в себя второй бокал шампанского. — Кажется, мне становится веселее, — довольно сообщил он, разглядывая сестру. — А ты прямо красавица! Что ты сделала?
— Да ничего, — Сима отмахнулась, — губы накрасила чуть поярче.
— Класс! — брат искренне выразил свое восхищение. — Ты будешь торт?
— Не-а, — Сима придвинула ему свою тарелку с кусочком орехового торта, — забирай. Ты поэтому комплименты делаешь? — смеясь, спросила она.
— А то! — Женя отправил в рот половину торта. — Ну подумай, сестра! — взмолился он. -
Еще какие-нибудь незначительные детали, что-нибудь.
— А грудь? Увеличение груди — это что? — перебила Серафима.
— Грудь, — невнятно повторил брат, не успев полностью прожевать, — это способ заставить тебя почувствовать свою неполноценность.
Сима смотрела на Женю широко распахнутыми глазами.
— Ты, правда, так думаешь? — переспросила она.
— Я думаю, — сказал Женя, — что нужно подождать и посмотреть, что они предпримут дальше. Пока все глухо. Их машина оформлена на какую-то семидесятилетнюю женщину, тот мобильный телефон, что ты дала, принадлежит страховой организации, в которой работает около двухсот человек, но нет ни одного Жана или Мишеля. Я не сомневался, что ребята так и поступят. Опустят все концы в воду. — Женя перевел дыхание, а затем автоматически доел торт. — Поехали к тебе, мне не терпится увидеть подарки, — сказал он, вытирая рот салфеткой.
— Нет-нет, — запротестовала Сима, — все подарки после двенадцати.
— Мучительница, неужели хоть раз нельзя нарушить правило? — посетовал Женя, расплачиваясь по счету.
— Дать что-нибудь? — спохватилась Сима.
— Брось, — Женя махнут рукой, — свою сестру, новоиспеченную богачку, я пригласить в кафе уж как-нибудь смогу. Я не так мало зарабатываю, как ты думаешь.
— Да нет, — Сима смутилась, — просто у тебя много трат.
— Каких? — Женя хитро улыбнулся. — Какие, ты думаешь, у меня траты?
— Ну, не знаю, девочки, учебники, — Сима накрутила короткий локон на пальчик, — подарки сестре.
— Ага, вот чего ты боишься! — вскричал брат. Они расхохотались.
— Не бойся, твой подарок под елкой у родителей, ждет не дождется.
— Ура! — воскликнула Сима.
Сотрудники кафе с облегчением проводили припозднившихся гостей, перевернув табличку на входе. «Закрыто».
Стемнело, народ торопился домой, везде чувствовалось нетерпение, сопровождающее каждый Новый год, предвкушение волшебства.
Рей так и не смог погрузиться в долгожданный сон. Он встал, надел брюки и вышел из спальни.
— Не спится?
Он обернулся и заметил Жераля, расположившегося в дальнем конце балкона.
— Да уж, — Рей покачал головой.
Его глаза слипались от усталости, но разум был не в состоянии отключиться. Жераль исчез посреди ночи. Вернувшись домой втроем, они удивились, обнаружив его спящим в одиночестве на матрасе в гостиной. Судя по его спутницам, которые будто намертво приросли к нему с обеих сторон, Жераль не планировал ночевать дома.
— Смотри, — Жераль протянул руку и с улыбкой продемонстрировал Рею последнюю модель мобильного телефона.
— Где ты это взял? — насторожился тот.
— Забрал у одного наглого туриста и ещё это в придачу, Жераль полез в карман и показал Рею пачку смятых долларов.
— Ты что, с ума сошел? — стиснув зубы, процедил Рей. — Как ты смеешь так рисковать ради чертовою телефона? — Он задыхался от бешенства. Может, ты ещё и пистолетом махал перед его носом?
Лицо Жераля изменилось, взгляд стал непроницаемым, он отступил, пряча добычу в карман штанов.
— Сегодня мы идем на такое дело, а ты грабишь лохов на улице. Зачем? — Рей в гневе сжал кулаки.
— Я делаю это каждый год, уже восемь лет. Почему я не должен был делать этого вчера? — Жераль упрямо посмотрел на Рея.
— Потому что, если мы провернем это дело, тебе уже никогда не придется грабить туристов и воровать телефоны. — Тот сплюнул под ноги и отвернулся.
Обезьянка, сидевшая на ветке напротив балкона, подала голос, привлекая к себе внимание. Тукан испуганно взмахнул крыльями и поднялся в воздух, обезьяна снова издала характерный звук, призывая соседей угостить её каким-нибудь лакомством.