Да, это был он. Как всегда, запинаясь, с трудом подыскивая слова, заставляя Симу чувствовать себя виноватой, он поздравил её и всю её семью с Новым годом. Сима собрала остатки мужества и тепло поблагодарила друга за поздравления, хотя снова была на грани истерики. Сказались четыре часа напряженного ожидания звонка. И бесконечное, неизмеримое разочарование.
Зачем? Сима устало закрыла лицо руками. Зачем она продолжает надеяться, когда все уже ясно? «Скорее бы закончилась эта странная история и я смогла бы вернуться к своей нормальной жизни, — взмолилась она. — Плакать нельзя, я не имею права портить праздник остальным».
На улице грянул первый салют, и следом, как по команде, со всех сторон послышались взрывы петард и радостные крики людей. Сима зашла на кухню и прижалась носом к холодному стеклу. Она подняла голову и проследила, как новый снаряд яркой кометой устремляется вверх, где в один миг из ослепляющей вспышки превращается в дождь из тысячи разноцветных брызг.
Глава 17
Стемнело. Раскаленное солнце освободило улицы Рио от своей безраздельной власти. Народ воспрянул духом, самба возвращалась.
Карнавал заходил на финальный, феерический круг.
По перекрытым для транспорта улицам двинулись «блокос карнавалескос». Город взорвался боем десятков барабанов и огласился оглушительной самбой из мощных динамиков идущих впереди процессий грузовиков — «звуковой машины». Единственное правило уличных выступлений — не преграждать путь грузовику и барабанщикам.
Рей на мгновение ослеп, очутившись в самой гуще толпы. Они поравнялись с движущейся платформой, и у него в который раз захватило дыхание от немыслимых, неподдающихся описанию костюмов.
Мулатки в юбках с фижмами, декольтированные до предела, перья, золото, обнаженные тела.
Рей схватил Педро за локоть. Нельзя терять друг друга из виду. Асфальт раскалился от людей, толпа неистовствовала, звуки самбы превратились в дыхание города.
Пьяные туристы, виляя бедрами, перемещались по узким улицам. Проститутки работали в поте лица, так же как карманники, мошенники и местные бандиты.
Все происходило под ритмы самбы. Воры, пританцовывая, тянули кошельки из карманов танцующих туристов. Проститутки не стояли, зевая от скуки и подпирая утлы домов, а задорно крутили бедрами, демонстрируя настоящий класс бразильского танца.
Самба проникла в кровь всех участников и гостей карнавала. Бразилия снова превратилась в дикую страну, вернувшись к своим корням, когда африканские рабы и индейцы исполняли ритуальные танцы у высоких костров.
Мужчины остановились на углу Гамбоа. Вскоре показался величественный огнедышащий дракон, из пасти которого вырывалось пламя. Школа Веры начала свой триумфальный проход вдоль приветствующей её толпы.
Рей замер на краю тротуара, пытаясь разглядеть её среди четырех тысяч танцоров. Вспыхнули факелы, застучали сотни барабанов, и участники процессии задвигались в едином ритме под восторженный рев зрителей.
«Они победят», — Рей почувствовал, как проснулся его внутренний голос. Но это уже ничего не меняет. Завтра, в последний день карнавала, будут названы имена школ-финалистов.
Все основное действие развернется на 600-метровой дорожке «Маркеш ди Сапукаи», самбо-дрома со зрительскими трибунами по обе стороны. Стоимость билетов на первые ряды может достигать тысячи долларов, но число желающих все равно превысит количество мест.
Профессиональные судьи выставят баллы по десяти категориям: за красоту костюмов, технику самбистов и аллегорическое оформление платформ. Отдельную оценку поставят за выступление барабанщиков.
В подготовку каждого шоу танцевальные школы вложили не только деньги, но и душу. Самба — это гордость Бразилии, и, несмотря на нищие кварталы и общую бедность населения, бразильцы никогда не откажутся от карнавала.
Рей грустно улыбнулся. Он будет скучать по Бразилии.
Мишель перевернул исписанный лист бумаги и задумчиво почесал затылок кончиком карандаша. Он рано проснулся и, хотя на дворе было первое января, чувствовал себя превосходно. Он успел плодотворно потрудиться, подвести итоги проделанной работы, обновить файлы и личные дела, вклеить новые фотографии и ещё раз проверить свой и без того безупречный план.
В этот раз Мишель пользовался услугами двух проверенных осведомителей, не контактируя с ними лично. Жан собирал свежую информацию, забирал отчеты о наблюдениях и ежедневный анализ ситуации.
Мишель так и не научился до конца доверять компьютерам, но возможности современной техники всё же изучил досконально и применял на практике по мере надобности. Он считал, что подслушать телефонный разговор несложно, но намного интереснее предугадать ход мыслей участников так, чтобы контролировать их технически не было необходимым.
Для него во все времена самым главным звеном являлся человек. Его психическое состояние, страхи, желания. Мишель увлекался мыслями людей, а не их телефонными разговорами.
В этой истории было два главных героя, и все, о чем он волновался, это их реакция на происходящее. Он оградил себя от всего второстепенного, переложив бремя ежедневной рутины на Жана.
Мишель не признавал насилия. Для него это всегда являлось доказательством чужого отчаяния. Сам он ни разу в жизни не прибегал к агрессивным методам работы. Даже после событий двухлетней давности он не изменил своим принципам, хотя соблазн был. Он остался один. Но, возможно, от этого лишь выиграл. Будущее покажет.
Деньги. Да, это одно из главных составляющих но красота истории важна не меньше трофеев.
Закончив с праздничным обедом в честь первого января, Сима поспешила отправиться домой. Ей казалось, что там, наедине с собой, станет легче. Женя покинул теплую компанию около часа ночи, и ждать его возвращения раньше третьего числа было бессмысленно.
Город пустовал. Похоже, мегаполис задремал, утомленный праздничной лихорадкой, настало время выспаться и прийти в себя.
«Мишель больше не появится», — подумала Сима, снег под её каблуками жалобно заскрипел. Скорее всего, после Парижа он полностью разочаровался в ней. Она испытала глубокий приступ отчаяния.
Что она сделала не так? Зачем он появился? Что им нужно от нее? Эти вопросы тяжелым осадком лежали на её душе, даже в самые счастливые моменты их общения они не давали Симе покоя. Добравшись до дома, она, как больная, тут же улеглась в постель, предварительно плотно зашторив окна.
Он позвонил после пяти. Говорил как ни в чем не бывало, попросил разрешения приехать. Сима вскочила с кровати и в полуобморочном состоянии принялась приводить себя в порядок «Успокойся», — Сима пыталась вразумить себя, взять в руки, но все было бесполезно, её сердце громко колотилось в груди, мешая здравым мыслям взять верх над бешеными эмоциями.
— С Новым годом, — Мишель радостно поздоровался и вошел в квартиру. — Я не ожидал тебя застать, думал, ты ещё не вернулась с гуляний.
Сима пропустила гостя вперед и двинулась вслед за ним в гостиную. Он выглядел бодро. Усевшись на диван, Мишель по-хозяйски вытянул ноги и довольно улыбнулся, глядя, как Сима расставляет чашки на маленьком столе.
Волосы Мишеля были темными, почти черными, а слегка отросшая щетина состояла из смешанных темных и рыжих волосков. Поэтому он не выглядел злобным или диким, несмотря на небритость. Наоборот, ему очень шел такой стиль, делая его ещё более привлекательным и мужественным, на Симин необъективный взгляд.
— Как дела? — Мишель поднес чашку ко рту и, прикрыв глаза, покачал головой. — Кайф!
Сима смущенно улыбнулась. Интересно, он заметил новый пиджак «Шанель», который она, имитируя небрежность, надела прямо на белую футболку? Похоже что нет.
— Классный пиджак, — Мишель поставил чашку и с интересом оглядел Симу с ног до головы. — Ты выглядишь стильно.
Сима снова покраснела и залепетала что-то вроде «надела, что под руку попалось».
Еще три дня назад между ними чувствовалась какая-то особенная близость, а сегодня она опять робела и была не в состоянии поддержать легкую беседу. Мишель сделал вид или действительно не обратил внимания на странное настроение Симы. Он болтал, пил чай и шутил за двоих.
Но все, о чем могла думать она, это то, что он хоть и пришел просто так, но всё же не принес подарка. Маленького сувенира для нее. А ведь Новый год. Она понимала, что потратила не одну его тысячу на одежду и украшения, но это же были не его личные деньги и не романтические подарки. Это была часть работы, которую оплачивал другой мужчина.
Через час Мишель посмотрел на Симу и, вздохнув, сказал:
— Я так боюсь, что ты снова начнешь плакать.
— Почему? — Сима удивленно вскинула брови, она уже успела снять твидовый пиджак, потому как в квартире нещадно топили.
— Ну, — Мишель поднялся с дивана и, обойдя кресло, подошел к ней со спины.
Он положил свои руки на её плечи и немного помолчал. Сима замерла, боясь шелохнуться. Через мгновение он отошел к окну.
Сима повернула голову, следуя за ним взглядом.
— Я мог бы соврать, сделать вид, что это моя личная инициатива, но я не буду так поступать.
У Симы внутри все опустилось при этих словах. Он скажет что-то страшное, он снова пришел по делу, но на этот раз задание будет ужасным. Сима почувствовала это, ощутив его напряжение, заметив, как он нервно стучит пальцами по подоконнику. Таким она ещё не видела его никогда.
Для Мишеля этот разговор действительно должен был стать переломным в их отношениях. С одной стороны, он бы мог потратить душевные силы и подготовить её ещё в Париже, но, с другой стороны, он не хотел, да и не мог позволить себе смалодушничать. Она должна сделать это сознательно, отдавая себе отчет, что исполняет чью-то чужую волю.
— Что? Что? Говори? — прошептала Сима, отворачиваясь к двери, чтобы спрятать уже подступающие слезы.
— Ну вот, — Мишель вернулся к дивану и обреченно посмотрел на нее, — я так и думал, ты снова будешь плакать, заставишь меня почувствовать себя извергом, тираном, садистом.