— Кирюша, вот так сюрприз, — Серафима Михайловна с любопытством покрутила головой. — Ты здесь с кем?
— С мамой и дядей Женей, — Кирилл повернул голову в сторону касс, демонстрируя свой идеальный профиль.
Серафима Михайловна не раз задавалась вопросом, от кого Кирилл Филиппов унаследовал столь безупречную внешность. Нет, она, безусловно, привыкла к тому, какими очаровательными могут быть дети шести-семи лет. Митя Рогожин обладал внешностью ангела, его голубые глаза, улыбка и светлые кудри не могли оставить равнодушным ни одного взрослого, включая преподавателей гимназии. Близнецы Максим и Матвей, успевшие сняться в рекламе, были олицетворением словосочетания «пышущие здоровьем». Вася Маркони с внешностью юного Марчелло Мастрояни. Марат Мусатов, судя по его братьям, готовящийся к перевоплощению в настоящего восточного красавца. Но Кирилл…
Серафима Михайловна успела рассмотреть его маму на родительском собрании, а фотографии Леонида Леонидовича мелькали в каждом журнале о здоровье и красоте. С обеих сторон не наблюдалось ни одного признака родства с этим воплощением идеала.
Кирилл был по-взрослому рассудителен и как-то зрело красив. Даже сейчас, стоя напротив Серафимы Михайловны, он не забыл вальяжно облокотиться о стеллаж, небрежно вытянув правую руку вдоль полки.
Его жесты были неторопливы и взвешенны, как у умудренного жизнью мужчины.
— Вы знаете, — Кирилл не сводил с учительницы внимательных глаз, — сегодня я растянул сухожилие на левой ноге.
— Уже хвастаешься, — появление мамы не заставило себя ждать. — Добрый вечер.
Сима заметила в её глазах вспышку недоумения, которая быстро сменилась доброжелательным интересом.
— Добрый вечер, — Серафима Михайловна вернула себе профессиональную улыбку педагога.
Спасибо за спектакль, — мама слегка потрепала сына по голове.
Сима подумала, что этот жест совершенно не вяжется с обликом её мальчика.
— Спасибо за подарки, — перед глазами Серафимы Михайловны тут же возникла увесистая корзина с французскими колбасками и большим кругом душистого сыра, с предусмотрительно вложенной открыткой, оставленная на её учительском столе.
Они неловко замолчали.
— Вы здесь с семьей? — Мама Кирилла пыталась нащупать тему для продолжения беседы, прежде чем закономерно перейти к обсуждению гимназии, а точнее выслушать ожидаемые комплименты в адрес сына.
Поскольку Серафима Михайловна отсутствовала на новогоднем вечере, родители чувствовали себя обделенными привычными знаками внимания с её стороны.
Но Сима опешила, она совершенна не была готова ответить на, казалось бы, обычный вопрос. Кто она? С кем она? Она запнулась, подыскивая слова, но, заметив смущение собеседницы, сама смутилась ещё больше. И непонятно, чем бы все это кончилось, если бы не вмешался Кирилл.
— Серафима Михайловна не замужем.
Взрослые облегченно рассмеялись, Сима испытала признательность и одновременно легкое сожаление, поскольку её статус незамужней постоянно вызывал шквал вопросов со стороны её учеников.
В этот момент к ним присоединился «дядя Женя», при взгляде на которого возникала стойкая ассоциация со словом «милиционер». Он обладал незапоминающейся внешностью воздушного шарика, сдувшегося примерно на половину и зависшего где-то за диваном. Он так и замер за спиной у Лары, произнеся её имя без всякого особого выражения, просто обозначая своё присутствие.
— Отец Кирилла тоже здесь, — Лариса улыбнулась, — здесь вообще половина нашего класса.
— У нас один инструктор с Маратом, — вставил мальчик, — он здесь с братьями и отцом.
— Отцом? Сима, забыв о приличиях, явно выразила свое недоумение.
После первого сентября, когда Валида Шалмовича сопровождала группа «синих беретов», после разговора с его роботом она начала недолюбливать этого человека. Тем не менее, их гувернантка была весьма приятной женщиной.
«Шарик» Ларисы совсем заскучал у нее за спиной, и они поспешили откланяться. Кирилл бросил на Серафиму Михайловну многозначительный прощальный взгляд.
Выйдя из аптеки, Сима неожиданно осознала, что забыла мобильный телефон в номере. Нервно прощупав все карманы своего пуховика, она бегом, прижимая пакет с аптечными покупками к груди, кинулась обратно в отель.
— Ты в своем уме? — Мишель грубо подхватил Симу под руку и повел к лифту.
Ни радостных приветствий, ни нежной улыбки. Сима, побледнев, последовала за ним.
— А что случилось? Я просто прогулялась! — начала оправдываться она, едва переступив порог номера.
Они стояли друг против друга с гулко стучащими сердцами и скрещенными на груди руками. Её глаза были широко распахнуты, там уже просматривались признаки грядущей истерики.
— Ты не имеешь права выходить из номера без моего разрешения, — четко проговорил он, не сводя с нее взгляда.
— Ты не имеешь права приказывать мне, — шепотом ответила она. По щекам хлынул привычный поток слез.
«Я убью её», — это он. «Я ненавижу его», — это она.
Серафима отошла в глубь номера и присела на край кровати. В её висках громко пульсировала кровь. Она хотела крикнуть что-нибудь, хлопнуть дверью, спуститься в бар, но вместо этого молча глотала слезы.
— Послушай, правила поведения в Париже и правила поведения здесь будут кардинально отличаться, — Мишель разжал кулаки и отвернулся от нее к окну.
— В Париже были правила? — Сима сделала судорожный вздох, пытаясь взять себя в руки. — Я не заметила. Я думала…
— Тебе не надо думать, — перебил Мишель, — тебе надо слушать меня и делать все в точности, как я говорю. Ты что, считаешь, что мы здесь в игры играем?! — Он неожиданно развернулся к ней лицом и, сделав шаг, оказался напротив кровати. — Ты что, считаешь, это все — смеха ради, понарошку, просто так?! А? — Он не сводил с нее глаз.
У него был такой взгляд! Сима не смогла выдержать и секунды. Опустив глаза, она почувствовала нарастающий страх. На мгновение истина блеснула перед ней зловещим светом.
— Ты считаешь меня идиотом, который попусту тратит деньги и время? — он злорадно усмехнулся. — Ради чего?
Она молчала, ожидая, когда он закончит и уйдет. Тогда она сможет схватить чемодан и броситься в аэропорт. Уехать. Выйти из игры.
— Посмотри на меня, — ровным тоном произнес он. Слушай и запоминай. Я озвучу правила пребывания в Куршевеле. Ты не выходишь из номера без моего разрешения. Ты перемещаешься по городу только согласно выработанному маршруту. Ты не исчезаешь, не споришь и не обсуждаешь мои задания.
Слезы на щеках Симы начали высыхать, оставляя грязные следы туши.
Она посмотрела в окно. «Как красиво», — подумала Сима, прежде чем поднять глаза на Мишеля и встать с кровати.
А теперь послушай ты меня, — она по инерции уперла руки в бока.
Время остановилось. Воцарилась напряженная тишина. Казалось, что шумная жизнь отеля на минуту замерла.
Он не удивился, его брови не сдвинулись, образуя привычную складку, он не улыбнулся. Его лицо окаменело, как древнеегипетская маска, на которой не отражалось ровным счетом ничего. Он продолжал смотреть прямо в её глаза, и Сима почувствовала, что экстремальное катание началось.
— Ты не смеешь так со мной разговаривать! — её голос громко прозвенел в тишине. — Ты не имеешь права мне приказывать! Я тебя не знаю!
Он по-прежнему молчал.
— Сейчас я соберу вещи и уеду. А если ты дотронешься до меня хоть пальцем, я обращусь прямо в полицию. Ты понял? Я засажу тебя в тюрьму. Все! Хватит!
Не зная, что предпринять, Сима ринулась к двери, он невозмутимо посторонился, пропуская её вперед. Она успела заметить, что он выглядел слегка разочарованным. Именно разочарованным, но не расстроенным, это остудило её жар.
Сима широко распахнула дверь номера и тут же столкнулась лицом к лицу с Жаном, который, безапелляционно отодвинув её в сторону, прошел в комнату.
— У меня плохие новости, — громко объявил он и стянул вязаную шапку с головы. — Ты никогда не догадаешься, с кем я летел в самолете.
Мишель поднял на него глаза и еле заметно покачал головой, Жан недовольно покосился на Симу. Похоже, приезд водителя в Куршевель Мишеля не очень удивил, а вот Серафима продолжала таращиться на человека, с которым попрощалась в аэропорту несколько часов назад.
— Серафима Михайловна, — как ни в чем не бывало обратился к ней Мишель, не могли бы вы ответить на несколько вопросов, прежде чем покинете нашу приятную компанию?
Сима неуверенно вернулась в номер, оставив дверь немного приоткрытой.
Жан, не снимая куртки, тяжело опустился на диван. Сима заметила, что в руках у него не было никакой сумки. У Мишеля на губах заиграла хитрая улыбка.
— Итак, вы случайно не встретили никого из знакомых, пока гуляли по городу?
Встретила, Сима с вызовом посмотрела на Жана, тот безразлично скользнул взглядом по её заплаканному лицу и отвернулся. — Я встретила своего ученика Кирилла Филиппова вместе с его матерью Ларисой и её другом Евгением.
— У вас прекрасная память на имена, — Мишель притворно восхитился. — И что же интересного вам сообщили ваши друзья?
— Они сообщили, что Кирилл растянул ногу, — протянула Сима и посмотрела на потолок, — что здесь находится отец Кирилла Леонид Филиппов и ещё несколько учеников из моего класса.
— Они спросили, с кем вы приехали? — Мишель подошел совсем близко к Симе.
— Да, — Серафима Михайловна горько усмехнулась. Но Кирилл опередил меня и сообщил родителям, что я одинока.
Сима сидела в баре и грустно смотрела на рюмку водки, стоявшую перед ней на столе. Ей впервые в жизни захотелось выпить, чтобы снять стресс.
Только что она сказала Мишелю, что между ними все кончено. Она оскорбила его, пообещала сдать в полицию и гордо удалилась в бар.
Больше всего Серафиму Михайловну расстраивал тот факт, что Мишель даже не попытался её остановить. Сейчас они с Жаном закончат совещаться в её номере, спустятся в холл и, возможно, не прощаясь, навсегда исчезнут из е