— Я купила два свитера, костюм, шапку, — Сима растерянно взирала на Мишеля. — Мы же ехали на горнолыжный курорт! Зачем мне здесь декольте и мини-юбка?
— Дорогая, — Мишель глубоко вздохнул, — Куршевель — это не просто курорт.
— Ну, так и предупредил бы меня об этом, — Сима подошла к окну и открыла занавеси, пуская ослепительный свет в комнату. — Мишель, уже одиннадцать, можно мне прогуляться? — взмолилась она.
Он снова вздохнул и достал мобильный телефон, осуждающе поглядывая на нее.
— Жан, ну что там? — Несколько секунд Мишель слушал, не произнося ни слова. — Понятно. — Закончив разговор, он обратился к Симе: — Иди, гуляй, у тебя два часа. Только с условием, что ты купишь что-нибудь вызывающее и сразу переоденешься. Я позвоню тебе ближе к часу и скажу, что делать.
— Я не хочу разгуливать по улицам, одетая как проститутка, здесь же мои ученики, — Сима всплеснула руками. Но, перехватив взгляд Мишеля, тут же спешно поменяла тему: — Разве ты не хочешь прогуляться вместе, покажешь мне город, поднимемся на склон?
— Да нет уж, спасибо, — Мишель покачал головой, — мне нужно поработать.
Следуя инструкциям, Сима прошлась мимо «Трамплина» и, обнаружив по соседству бутик с броской одеждой в витрине, зашла внутрь.
— Здравствуйте, — пропищал девичий голосок где-то за стеллажом.
— Евочка! — Серафима Михайловна даже не удивилась.
Она не сомневалась, что дочь министра отдыхает именно здесь, зато она потеряла дар речи, когда он сам собственной персоной возник у девочки за спиной.
— Папа, это наша учительница Серафима Михайловна.
Сима окаменела, вспомнив, как Жан, прикрывшись именем этого человека, увез её с новогоднего вечера.
— Добрый день, — на лице Александра Александровича появилась добродушная улыбка. В жизни он выглядел намного привлекательнее, чем по телевизору.
«Знает или не знает?» — промелькнуло у Симы в голове.
— По магазинам? — глупо спросила она министра.
— Да уж, — Петров обреченно кивнул, — ждем, пока наша мама закончит свои тренировки и отпустит нас с дочкой на свои. Понимаете ли, — он слегка наклонился в сторону Симы, — мы с женой увлекаемся разными видами спорта.
— И каким увлекаешься ты?
Сима безошибочно узнала фирменные груди доктора Вьюмонда.
— Добрый день, — Алена Петрова смерила мужа убийственным взглядом, а затем поприветствовала Симу. — Какая неожиданная встреча! — Она энергично тряхнула рыжей копной волос.
Ева унаследовала яркую раскраску матери и правильные черты лица отца.
Упершись глазами в декольте Петровой, Сима начала понимать, что имел в виду Мишель, говоря об особенном стиле Куршевеля.
— Дорогая, — Александр Александрович умоляюще закатил глаза к потолку, — ты всё?
— Иди, прогуляйся, дорогой. — Супруга даже не удостоила его взглядом. — Вы здесь с кем? Как вам спектакль? Вам передали подарок? Спасибо за прекрасную роль для Евочки! Вы будете менять душевые в спортзале? — Алена Петрова просто мгновенно засыпала Симу вопросами.
— Мама, я хочу кататься с Серафимой Михайловной, — заныла Ева.
— Вы как? — Грудь Алены угрожающе прижала Симу к двери кабинки.
— Мадам, вы будете это брать? — продавщица с трудом удерживала разноцветный ворох одежды.
— Oui, oui[3], - Петрова раздраженно махнула рукой, не глядя в её сторону.
— А легинсы? — поджав губы, спросила покупательницу девушка.
— Легинсы? — Алена растерянно посмотрела на свои ноги. — Нет! — бросила она, жестом поторапливая девушку проследовать к кассе. — Они меня полнят, — объяснила она, уже обращаясь к Симе.
— Я сейчас, минутку, — добавила она и снова скрылась в примерочной. — Ева, — послышалось из-за закрытой двери, — зайди сюда, мне нужен твой совет.
Шестилетняя Ева радостно бросилась на зов матери.
В этот момент из-за кассы вновь появился импозантный министр и подошел к Симе. На мгновение они остались наедине, скрытые высокими стеллажами с одеждой.
— Пообедаем как-нибудь? — его губы почти коснулись мочки Симиного уха.
И одновременно она почувствовала, как в её вспотевшую ладонь легла маленькая скомканная бумажка.
Отдышавшись на безопасном расстоянии от бутика, Серафима Михайловна дрожащими руками развернула записку. Там неровным почерком второпях было выведено: «Саша 792-23-43».
Она испытала смесь возмущения и гордости. Конечно, она не позвонит ему, это было, мягко говоря, некорректно вести себя подобным образом с преподавателем своей дочери. Но, с другой стороны, разбудить интерес такого мужчины на фоне творений доктора Вьюмонда что-то да значило.
Серафима Михайловна не имела ни малейшей возможности догадаться, что такую же бумажку получила русскоговорящая продавщица в качестве компенсации за вызывающее поведение его жены.
А уж тем более праведная учительница не могла предположить, что Алена Петрова, прильнув к дверной щели в примерочной, злорадно наблюдала за действиями своего мужа.
Она нетерпеливо ждала, когда Александр Петров наконец раздаст необходимое число бумажек, расслабится и перестанет мешать ей и дочери наслаждаться отдыхом.
— Пойдемте, — Вера обняла Рея за шею и потянула за собой, — наша платформа доберется до места минут через сорок.
Рей встретился взглядом с Педро, тот быстро отвел глаза, пытаясь скрыть раздражение. Вера в очередной раз унизила его друга перед ним и Жералем. Обнажила грудь, демонстрируя свои прелести окружающим. Сегодня, в этот день, она вновь эгоистично старалась не упустить ни капли внимания от всех мужчин Рио.
Жераль ухмыльнулся и, приподняв барабан, двинулся вперед, прокладывая путь в толпе для остальных. В этот момент какой-то пьяный аргентинец схватил Веру за плечо. Она взвизгнула от неожиданности и с ненавистью оттолкнула руку мужчины. Педро застыл, наблюдая за Реем.
Он знал своего друга и знал, что тот был способен зарезать парня на месте.
Но Рей лишь бросил на них угрюмый взгляд и, отодвинув аргентинца с дороги, прошел дальше. Вера разочарованно последовала за ним, прикрывая грудь скрещенными руками. Педро одобрительно похлопал друга по плечу, но тот нетерпеливо скинул с себя его руку.
Рей вновь впал в пограничное состояние между сном и явью. Он так долго не спал, что перестал ощущать время и пространство. Он просто шел вперед, не оборачиваясь, не останавливаясь, не думая ни о чем.
— Неплохо, неплохо, — Мишель одобряюще пощелкал языком, рассматривая Симу со всех сторон.
— Вульгарно, вызывающе, безвкусно, — торжественно подтвердила она, разглядывая себя в зеркало.
— То, что нужно! — он рассмеялся.
Сима с удивлением убедилась в том, что Мишель действительно работал во время её отсутствия. Она успела заметить, как он убрал две пухлые папки в свою спортивную сумку. Серафима почувствовала возбуждение. Неужели там, в папках, ответы на все вопросы?
Неужели она когда-нибудь узнает правду?
Раздался звонок, и Мишель, прильнув к мобильнику, не сводил с Серафимы глаз.
— Пора, — сказал он.
Сердце Симы сжалось от неизвестности.
— Сядешь на «яйцо», проедешь две остановки, дойдешь до ресторана «Шале де Пьер». Пройдешься по открытой веранде, зайдешь внутрь, поприветствуешь знакомых, если встретишь, и уйдешь, изобразив страшное негодование.
Сима недоверчиво посмотрела на Мишеля:
— И все?
— И все, — подтвердил он. — Войдешь уверенной походкой, голову держи высоко, на всех смотри с пренебрежением. Если заметишь Жана, виду не подавай, не здоровайся. Выполнишь задание и сразу возвращайся в гостиницу, — Мишель улыбнулся.
— Так идти? — Сима с испугом посмотрела на себя в зеркало.
Там было все: глубокое декольте, красная помада, мини-юбка, белые шерстяные колготки и даже мохнатые унты на каблуках.
«Господи, спаси и сохрани, — подумала Сима, поворачиваясь спиной к зеркалу. — Лучше этого не видеть».
Пока Серафима Михайловна разобралась с билетом на подъемник, пока, сжимаясь от ужаса, запрыгнула в «яйцо», пока с восторгом рассматривала горный пейзаж, залитый полуденным солнцем, прошло немало времени.
Войдя на веранду ресторана, она сразу заметила недовольную гримасу Жана, многозначительно поглядывающего на часы. Он сидел один, вернее полулежал на одном из лежаков.
Широкая веранда, покрытая деревянным настилом, была вплотную уставлена сервированными столами. Около каждого стола возвышался керосиновый обогреватель. Но в тот день в них не было необходимости. Стояла настоящая летняя жара, и на веранде не наблюдалось ни одного свободного лежака или стула.
Из открытых дверей ресторана ежеминутно выскакивали официанты, поторапливая друг друга и неся огромные блюда с устрицами или кастрюли с фондю.
Гости громко смеялись, пили шампанское и наслаждались солнцем.
Сима неторопливо двинулась вдоль столов с надменным выражением на лице, не снимая темных очков с зеркальными стеклами.
— Вот это да! — послышалось рядом. — Батюшки!
Потеряв самообладание, Сима в смущении остановилась посередине прохода.
— Серафима Михайловна собственной персоной! — громко объявила Жанна Рогожина, привлекая к себе всеобщее внимание.
Сима обернулась и сразу заметила их компанию. За поставленными в линию шестью столами сидели по меньшей мере человек двадцать взрослых и детей.
Они шумно общались и передавали друг другу бесчисленные бутылки вина.
Серафима Михайловна успела рассмотреть лишь несколько лиц, она узнала своего белокурого ангела Митю, родителей Маши (к своему бесконечному удивлению), пару вызывающе красивых инструкторов и Романова Петра Николаевича, управляющего из её банка. Он проворно вскочил из-за стола и кинулся к Симе с объятиями.
Сима вспомнила о своем наряде, хотя на самом деле не забывала об этом ни на секунду, и была готова провалиться сквозь землю. От нее не укрылось, что Жанна Рогожина и мама Маши Журавлевой в изумлении не сводили с нее глаз. Серафима Михайловна осознала, что, возможно, её преподавательская карьера постепенно подходит к концу.