В этот момент из-за угла дома появилась Вера. Она переоделась в белый костюм, такой же, какой был на мужчинах и остальных танцорах школы «Вила Изабел». Её волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Педро молча протянул ей последний чулок. Все четверо развернулись и двинулись в сторону входа.
«Домик неба» радушно распахнул перед участниками карнавала свои двери.
Мишель резко тронулся с места, едва Жан успел запрыгнуть на переднее сиденье «мерседеса». Они молчали до самого дома, и, лишь остановившись и заглушив мотор, Мишель повернулся лицом к Мусе.
— Ну?
— Все было почти, как ты сказал. — Жан сжал кулаки, пытаясь унять дрожь в руках. — Господи, проще убить кого-то, чем делать подобное.
Мишель неожиданно весело рассмеялся:
— Ты оставил документы им?
— Да. — Жан неуверенно улыбнулся в ответ.
— Ну, подождем.
Мишель вышел из машины и облегченно вдохнул морозной воздух полной грудью. Ему стало легко. У него было хорошее предчувствие.
Женя ненадолго покинул сестру, чтобы забрать реферат у друга. Он вышел из Симиной квартиры в полдесятого вечера, а в 22:11 раздался тот самый звонок. Серафима почувствовала это, не успев поднять трубку.
— Алло, — произнесла она спокойным голосом, удивившим даже её саму.
На том конце воцарилось тягостное молчание.
— Это кто? — спросил незнакомый женский голос.
— А это кто? — Сердце Серафимы ушло в пятки.
— Это Серафима? — Женщина зажала трубку ладонью и что-то пробормотала в сторону.
— Да, это я.
На мгновение Сима засомневалась, что это тот звонок, о котором предупреждал Мишель. Но в ту же секунду её невидимые собеседники отключились.
Не дожидаясь возвращения брата, Сима легла спать. И впервые за долгое время уснула, не заметив этого.
В голове что-то непрерывно гудело. Протирая глаза, Сима с кряхтением присела на кровати. За окном стояла ночь. Хотя в середине января было невозможно определить точное время суток лишь по темноте на улице. Могла быть ночь, раннее утро или четыре часа дня. Серафима растерянно озиралась по сторонам, пытаясь понять, откуда исходит неприятный звук добравшись до будильника, она нажала на подсветку, и часы показали 2:20.
Это уже слишком. Серафима поднялась с кровати и громко протопала в гостиную. Женя не вернулся. Зато на подлокотнике дивана судорожно дрыгался мобильный телефон Зайцева. Ну уж нет. Сима подскочила к аппарату и разом заткнула его противный тон.
Сделав это, она, громко топая босыми ногами, вернулась в кровать и закрыла глаза.
На этот раз ей не удалось мгновенно уснуть. В 2:53 по-ночному тревожная трель дверного звонка заставила Симу снова подпрыгнуть на постели.
Женя!!! Она стремглав бросилась в прихожую. Не думая ни секунды, она настежь распахнула двери. Мишель, тяжело дыша, ввалился в квартиру.
Он был без пальто, на его лице проступила непривычная бледность, а на лбу поблескивало несколько капель пота. Симе показалось, что он ранен, поскольку Мишель как-то странно прижимал правую руку к своему животу.
Но, слава богу, она ошибалась. Пытаясь отдышаться, Мишель привалился к стенному шкафу, у него не было сил двинуться дальше.
— Твой брат здесь? — прохрипел он.
Сима затравленно замотала головой. Она даже забыла удивиться такому вопросу.
— Ты должна уехать немедленно, — Мишель с усилием выпрямился во весь рост. — Времени мало. Ты должна срочно исчезнуть. Уехать как минимум на месяц.
— Ты с ума сошел?! — Сима обняла себя голыми руками за плечи. Она выбежала к нему в одной ночной рубашке и сейчас стояла босиком, поеживаясь от холода, который он принес с собой с улицы. — Меня уволят из гимназии. Я потеряю работу, что мне потом делать?
К Мишелю постепенно возвращалось его привычное самообладание, он сделал несколько шагов и оказался в гостиной. Окинув тоскливым взглядом ставшую такой родной комнату, он обернулся и посмотрел на Серафиму.
— Это вопрос твоей безопасности. Дело приняло нежелательной оборот. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Он сказал это негромко, без надрыва, но Сима почувствовала, что он в отчаянии.
— Ты говорил, никакого криминала, — отчеканила она. — Ты говорил, никаких нарушений закона, — она повысила голос.
— Я врал! — резко сказал Мишель. — Я использовал тебя в корыстных целях. Я обманывал тебя. Что теперь?
— Т-так объясни, в чем дело, — заикаясь, попросила она. У нее ещё оставалась надежда выяснить все до конца здесь и сейчас.
— Поздно. Тебе необходимо уехать. — Мишель покачал головой, не сводя с нее глаз.
— Ну уж нет! — Серафима сделала шаг, и её искаженное злобой лицо оказалось прямо перед ним. — Довольно!
— Сима, сейчас не время выяснять отношения. — Мишель достал из кармана сложенный вдвое билет на самолет. — Съезди в Венецию, развейся. Через месяц все уляжется, и ты сможешь вернуться.
— Уходи! — Серафима Михайловна не шутила. — Уходи, я сказала! — заорала она. — Вон!
Мишель вздохнул и направился в сторону двери. Обернувшись у самого выхода, он посмотрел на нее, и Симе показалось, что в его глазах стояли слезы.
Она так никогда и не узнает, были ли они на самом деле, или это был всего лишь плод её возбужденного воображения.
— Я прошу тебя последний раз, уезжай. Рейс до Милана в восемь утра. Ты успеешь собрать вещи.
— Ты обещал мне, что все будет хорошо, тихо произнесла она.
Мишель растерянно развел руками.
Сима повернулась к окну чтобы не видеть, как за ним закроется дверь.
Глава 24
Она знала, что никуда не поедет, но ей хотелось, чтобы брат вернулся и был с ней рядом в этот тяжелый момент. Женя пропал, наверняка загулял с одной из своих подружек. Оставшееся до рассвета время Серафима провела на кухне за чашкой кофе и глубокими раздумьями.
Предательство Мишеля сделало её уязвимой, но одновременно Серафима Михайловна почувствовала такую злость, что дальнейшие действия не вызывали у нее никаких сомнений. Месть. И пусть кто-то попробует встать у нее на пути.
В девять утра десятого января, в погожий зимний денек Серафима Михайловна надела высокие черные сапоги на каблуках и приготовилась выйти из дома, чтобы навестить родителей. Она уже потянулась к ручке двери, когда с другой стороны раздался требовательный стук. У Жени не было привычки так тарабанить.
Сима резко отдернула руку от двери и бесшумно прильнула к глазку. На площадке было темно, и она не смогла отчетливо разглядеть гостя.
— Кто там? — настороженно поинтересовалась Сима.
— Серафима Михайловна, откройте, пожалуйста, — попросил незнакомый голос.
— Я умру, умру, — слезы градом катились по мокрому лицу Веры, смешиваясь с каплями пота. Фальшивые ресницы отклеились, тушь оставляла темные потеки на её щеках. Она полулежала на теле Рея, изнемогая от жары и страха.
Внутри дракона температура достигала сорока градусов. Педро с Жералем тяжело дышали и старались не двигаться. Они были прижаты к тяжелому внутреннему механизму — устройству, позволяющему дракону открывать и закрывать пасть, извергая потоки огня.
Они потеряли счет времени, они задыхались, внутри царила невыносимая духота и темнота. Казалось, эта процессия никогда не остановится. Прыгая вниз, в дракона, с трехметровой высоты верхней части платформы, Рей неудачно приземлился и сильно ударился головой. Его бездыханное тело обмякло под Верой, прыгнувшей следом за ним.
Ей было страшно. Все произошедшее напоминало сон; Но свернутые холсты, спрятанные внутри барабана, говорили о том, что все осталось позади.
Послышалась знакомая мелодия. Жераль тихо напел: «Дорогой, я скоро вернусь».
— Рей, Рей, — позвала Вера, захлебываясь слезами.
В темноте она попыталась рукой пощупать его тело, провела ладонью по лицу. Глаза закрыты. Она задержала руку у его ноздрей — не дышит. Слезы снова хлынули из её глаз.
Дракон должен поднять свой хвост при подъезде к «Маркеш ди Сапукаи», тогда они смогут выбраться наружу с другой стороны платформы и скрыться в толпе, растворившись среди самбистов. Если план не удастся, придется отсиживаться внутри до конца выступления. Еще около трех часов. За это время полиция может напасть на их след или они задохнутся.
Дракон размером с многоэтажный дом из-за сложных внутренних механизмов представлял собой один сплошной капкан внутри. Они боялись пошевелиться, чтобы не угодить под цепь или насос. Рей продолжал лежать неподвижно.
В темноте Жераль аккуратно подполз к Вере и крепко сжал её руку. Она с благодарностью вцепилась в его пальцы, но в этот момент он громко сказал:
— Заткнись, сука.
Вера отпрянула, силясь в темноте разглядеть его лицо.
— Хватит рыдать. Скоро будем выбираться, нужно будет тащить Рея, нести барабан» вокруг полно зрителей и полицейских, миллион свидетелей, а ты бьешься в истерике.
Вера зло размазала слезы кулаком по лицу. Она попыталась успокоиться, но вместо этого отчаянно завопила:
— Мы не выберемся с Реем! Как мы понесем его, мы же должны танцевать?!
— Так брось его, — проговорил Педро из темноты. В его голосе слышалась насмешка. — Ты ведь этого хочешь. Брось его, спасай свою шкуру. Так всем будет легче.
Вера не успела ответить, потому что в этот момент Рей очнулся и попробовал сесть, отталкивая её от себя. Она вскрикнула, стараясь удержаться, справа и слева с лязгом крутились железные колеса с широкими массивными цепями.
Что случилось? — Рей обеими руками схватился за голову.
— Ты неудачно упал, когда мы прыгали, — Вера с облегчением прижалась к нему.
— Попробуй пошевелить руками и ногами, — произнес Педро. — Ты сможешь идти?
Рей попытался на ощупь проверить свое тело. Он согнул ноги в коленях и еле слышно застонал. Потом подвигал руками и покрутил шеей.
— Нога, что-то с ногой, — как можно спокойнее сообщил он.