— Кто там? — настойчиво повторила Сима. Последовала пауза, и мужчина представился: — Это отец Мити Рогожина.
Сима продолжала наблюдать за гостем в глазок, мужчина отошел от двери, давая ей возможность рассмотреть себя в полный рост. Серафима сразу узнала его по фотографии. Да и потом, их фамильная черта — светлые кудри, только у отца аккуратно подстриженные.
— Подождите, одну минуту.
Сима бросилась к телефону и набрала номер брата.
Заспанный голос Жени без промедления ответил:
— Алло.
— Женя, у меня за дверью стоит отец Мити Рогожина, и это как-то связано с Мишелем, — выпалила Сима. — Ночью он приезжал ко мне, умолял уехать на месяц из страны, говорил, что мне угрожает опасность. Я отказалась.
На другом конце провода воцарилось тягостное молчание.
— Серафима, я еду, — наконец произнес брат, окончательно проснувшись. Он уже выбрался из-под теплого одеяла, стараясь не потревожить подружку, и судорожно рыскал по чужой квартире в поисках своей одежды. — Прошу, не открывай ему, пока я не приеду, — взволнованно добавил он.
— Здравствуйте, — Сима отступила в сторону, пропуская мужчину в квартиру. — Проходите.
Гость остановился, в растерянности глядя на нее. Несколько секунд они не сводили друг с друга настороженных взглядов.
— Ну что вы, Александр Петрович, проходите, — Серафима Михайловна первой нарушила возникшую неловкость.
— Спасибо, — отец Мити облегченно вздохнул, — пожалуйста, зовите меня просто Александр, — попросил он, осторожно переступая порог гостиной.
Сима заметила, что в руках он сжимал тоненькую папку.
— Честно говоря, я в смятении, — начал Александр издалека, устроившись на диване.
Серафима Михайловна первые несколько минут откровенно разглядывала гостя, любуясь его аристократической внешностью. Да, сын взял от отца все самое лучшее. Тот же благородный профиль, голубые глаза, широкая добродушная улыбка. Александр Петрович выглядел человеком, с детства привыкшим к роскоши.
— Я в растерянности, — продолжил гость и, как бы иллюстрируя свое состояние, задумчиво посмотрел на свои холеные руки.
Он повернул голову и принялся изучать незнакомую обстановку. Неожиданно останавливаясь на чем-то, он с удивлением рассматривал заинтересовавший его предмет. Так было с рамкой для фотографий и красным абажуром. Он напоминал ребенка. Но что-то подсказывало Симе, что это первое впечатление обманчиво.
— Я приехал сюда не один, — неожиданно сообщил Рогожин и, с опаской поглядывая на Симу, вытащил из кармана мобильный телефон. — Там, на том конце, Жанна, и она слушает все, что я вам говорю.
Глаза Симы непроизвольно расширились от удивления.
— Я специально не взял её с собой, — слегка улыбнулся Александр. — Моя жена, как вы знаете, не самая уравновешенная женщина на этом свете. Она ждет внизу, в машине. Я бы не хотел давать ей возможность говорить до поры до времени. Она слишком эмоционально реагирует на происходящее, а мне необходимо разобраться во всем самому.
Сима продолжала наблюдать за гостем, не произнося ни слова. Скоро приедет Женя и спасет её от этих сумасшедших.
— Давайте договоримся, — предложил Александр, — откровенность за откровенность.
— Я не делала ничего плохого, — Серафима Михайловна прервала свое затянувшееся молчание.
— Я верю, — с готовностью согласился Рогoжин, — но мне нужно понять многие вещи, а без вашей помощи это невозможно. Я буду стараться быть максимально деликатным, — добавил он, покосившись на свой мобильный телефон. Я подозреваю, что вы стали пешкой в чьей-то плохой игре.
Сима устало опустилась в кресло напротив него.
— Мне нечего скрывать, — сказала она, — но я спешу разочаровать вас, я знаю ещё меньше, чем вы.
— Расскажите, — Александр наклонился и заглянул ей в глаза. — Расскажите все с самого начала.
— Нет уж, сначала мы послушаем вас, — Женя замер в проеме дверей.
— Наверное, лучше будет позвать Жанну. — Рогожин с достоинством протянул Жене руку: — Александр.
— Евгений, брат Серафимы.
— Очень приятно.
— Приглашайте жену.
— Я уже здесь, — Жанна широко распахнула дверь, входя в квартиру вслед за Женей. Уперев руки в бока, она театрально застыла на месте. — как приятно видеть собственного мужа в компании любовницы! Публика рукоплещет! — Она громко хлопнула в ладоши, изображая бурный восторг зрителей.
Сима в испуге посмотрела на брата.
Мистер Райхес внимательно прочитал первую статью из пачки, протянутой его гостем. Подняв глаза на собеседника, он впервые за вечер широко улыбнулся. Улыбка у него была задорная, по-детски добродушная и открытая.
— Неплохая работа, но это было полгода тому назад, и, насколько я знаю, все прошло успешно.
— Да, — мужчина кивнул, — никаких следов. Прочти остальное, — попросил он.
Мистер Райхес бегло пробежал глазами несколько статей. Одна носила громкое название «Самые загадочные похищения последних лет».
В 1997 году из галереи итальянского города Пьяченца была похищена одна из самых известных работ Густава Климта «Портрет женщины» стоимостью 12 млн фунтов. Вор использовал устройство, напоминающее удочку, подцепил картину и вытянул её, не активируя сигнализацию.
В мае 2004 года из Центра Жоржа Помпиду в Париже исчезла картина Пикассо «Натюрморт с шарлоткой», стоимость которой оценивается в 2,5 млн долларов.
Пропажа была замечена в ходе инвентаризации. После нескольких дней упорных поисков руководство Центра пришло к выводу, что произведение украдено, и заявило о случившемся в полицию. В последний раз натюрморт выставлялся на публике в январе. Центру Помпиду полотно было передано для реставрации музеем изобразительного искусства города Нанси.
В августе 2004 года вооруженные мужчины в масках похитили картины Эдварда Мунка «Крик» и «Мадонна» из музея художника в Осло. Ограбление произошло среди бела дня на глазах у потрясенных посетителей экспозиции. Угрожая охранникам пистолетами, злоумышленники сняли полотна со стен и скрылись на поджидавшем их у входа автомобиле.
Дочитав, мистер Райхес передал ворох бумаг через стол, и его гость проворно убрал их обратно в портмоне.
— Поздравляю, — он по привычке отряхнул невидимые крошки со своего светлого костюма, — прекрасная работа. Насколько я осведомлен, «Крик» был возвращен, — мистер Райхес снова улыбнулся.
— За «Крик» Норвегия заплатила неплохие деньги, больше, чем предложил заказчик, — гость усмехнулся в ответ.
— А говорили, что картину вернули бесплатно, — Райхес с притворным разочарованием покачал головой.
— Специально, чтобы другим неповадно было. Всегда найдется много желающих похитить шедевр и вернуть обратно в музей за вознаграждение. Это как выкуп за заложников, — терпеливо пояснил собеседник, — настоящие детали и условия сделок никогда не разглашаются. Ну да ладно, — он махнул рукой. — Как ты знаешь, я ничего не планирую сам. Есть заказ, есть предоплата, есть срок. Я нахожу исполнителей, они делают дело, я забираю товар, и он сразу попадает в руки заказчика. Если что-то идет не так, залог возвращается.
— Я понимаю, — Райхес кивнул. — Чего ты хочешь от меня? Ты же знаешь, я подобным не занимаюсь.
— Но ты слышал про похищение в Бразилии? — уточнил его друг, скосив глаза на портмоне.
Несмотря на то, что их язык вряд ли был понятен сидящим по соседству итальянцам, они всё же переговаривались почти шепотом, придвинувшись вплотную к столу.
— Конечно, великолепная история. Но это уже травой поросло. Кстати, — мистер Райхес подался вперед, — кто были твои ребята?
— Местные, — араб пожал плечами, мы всегда находим местных на такие дела. Они знают специфику своего города, быстрее разбираются в ситуации, им легче достать оружие.
— А где гарантия, что они принесут картины тебе? Райхес окончательно потерял интерес к еде, и официантка убрала тарелку карпаччо со стола.
— Посуди сам, куда они денут такие шедевры? гость развел руками. — На черном рынке — опасно, их могут кинуть, а могут и сдать за вознаграждение властям. Как я уже сказал, многие из «обиженных» стран заинтересованы в возврате национального достояния в музей. Сбыт товара — вот основная проблема. Они понимают, что картина стоит миллионы, но где им, простым бандитам, найти человека, который её купит. Покупателя такого уровня найти сложно, на аукцион не пойдешь. Куда сунуться нищему бразильцу, где искать посредников, как вывезти полотна из страны? А у нас отработанные схемы. — Он прервался и сделал глоток вина. — Неудачный урожай, — араб поморщился. — Не нужно Чиприани заниматься вином, пусть делает свое дело.
— Вот и я о том же. — Райхес наклонился в его сторону и понизил голос: — Ты знаешь, я занимаюсь только тем, что у меня лучше всего получается, и ты лучше других знаешь мою специфику. — Он сделал глоток из бокала. — Ты прав, вино не удалось.
— Я хотел узнать, в деле ты или нет? — Араб внимательно посмотрел на Рона. — Может, ушел на покой? Мы все слышали, что ты остался один.
Райхес медленно поднял на собеседника ставший непроницаемым взгляд.
— Я остался один, — убийственно четко произнес он, — но не умер.
Его друг примирительно рассмеялся:
— Ты уже год не работаешь, ты залег на дно, мы просто не знали, как это понимать. Ты бываешь в родном городе?
— Я собираюсь обратно, — неопределенно бросил Райхес. — У меня действительно были каникулы некоторое время. Как ты слышал, наше последнее дело дало мне возможность немного отдохнуть.
— Слышал, слышал… — Араб напряженно окинул взглядом полный зал ресторана. — А ты потянешь большое дело? — спросил он после недолгой паузы.
— Где? И насколько большое? — Мистер Райхес откинулся на спинку дивана.
— А ты, как всегда, берешь быка за рога, — довольным тоном произнес его собеседник, принимаясь за поданную пасту.