Когда он заказывал этот бизнес-чартер, то впервые за два года расплатился с того счета.
После некоторых непредвиденных трат, связанных с организацией перелета в Италию, у него на счету остался миллион девятьсот шестьдесят тысяч.
Эти деньги Арнольд украл и сохранил во имя своей мечты, до исполнения которой оставалось совсем немного.
Накануне, прикоснувшись к своим средствам всего лишь путем нажатия нескольких клавиш на компьютере, он впервые за два года почувствовал вкус привычной жизни. Если все будет хорошо и сделка пройдет успешно, он заработает ещё четыре миллиона, и это даст ему возможность заниматься тем, что он любил больше всего на свете.
Он станет известным галерейщиком с кристальной репутацией и солидными клиентами. Он будет богатеть честно, и ему больше не придется растрачивать жизнь на разных глупцов, лишая их заработанных денег. Он будет помогать начинающим художникам, проводить выставки, он купит домик во Флоренции.
Арнольд погрузился в радужные мысли, не останавливаясь, бесцельно наматывая круги по замершему городу Проезжая мимо Пушкинского музея, он вспомнил о Морозове, который приобрел весь марокканский триптих Матисса. Вот бы заняться этими полотнами. Стоп, после этого дела только легальный бизнес.
Только честные картины.
Через час он заехал на съемную квартиру забрать те немногочисленные вещи, которыми старался ограничиваться во время «работы». Закончив сборы, он выбрался на пожарную лестницу, оттуда на крышу с нее легко перебрался на соседнюю и так далее. Этот маршрут он изучил в первый день своего переезда сюда, и квартиру выбирал исходя из этих соображений. Все его приключения всегда заканчивались одинаково.
Квартира. Вещи. Крыша. Аэропорт.
Слежки он не заметил. Но на всякий случай зашел в метро и, доехав до конечной станции, вышел из вагона, с удовлетворением оглядев пустую платформу. Никого.
Он довольно быстро добрался до аэропорта. Таможенник бегло посмотрел на его багаж и махнул рукой. Обычный бизнесмен с маленьким рабочим кейсом и портпледом. Внуково-3 специализировалось на частных рейсах, которыми пользовались богатые пассажиры, ценящие свое время. Там никто не обыскивал вас и не доставал ненужными вопросами.
Арнольд направился прямо к самолету, куда его сопроводила длинноногая сотрудница аэропорта. Очутившись в салоне, он застыл, не в силах оторвать взгляд от улыбающегося Мусы и двух его приятелей, которые вальяжно расположились в светлых кожаных креслах.
Серафима дрожащей рукой включила компьютер и зашла в школьную базу она искала мобильный или домашний телефон Жанны Рогожиной. Все это время Женя напряженно наблюдал за ней, стоя у окна.
У парня были дурные предчувствия, но он ещё не предполагал, чем могут обернуться игры с Асламбеком Саламовым. Он предвидел, что их с сестрой не оставят в покое.
— Они-и-и убили его! — Жанна завыла в трубку, услышав голос Серафимы. — Они убили-и его!
Сима беспомощно посмотрела на брата.
— Он уехал на встречу и не вернулся. Он не вернулся, — продолжала причитать Жанна. — Я не знаю, что делать! Я боюсь признаться мужу в том, что мы натворили. Он не поверит мне! Он отправит меня в сумасшедший дом. Бек убьет меня. Они убьют меня!
Сима молча передала трубку брату. Она была не в состоянии произнести ни слова. Её саму полностью парализовал страх.
— Жанна, успокойтесь и расскажите, что случилось. — Женя постарался, чтобы его голос звучал как можно ровнее. Он слушал некоторое время, затем сказал: — Пока ничего не говорите мужу. Уезжайте к маме, подруге, спрячьтесь вместе с ребенком. — Он быстро взглянул на сестру и вздохнул. — Я сам попробую встретиться с Асламбеком и утрясти проблемы. Когда он возвращается в город? — Евгений перестал мерить комнату шагами. — Значит, до среды не высовывайтесь.
Осталось всего два дня. Я попытаюсь уладить дело так, чтобы никто не пострадал. Я уверен, что Арнольд жив. Не вижу смысла убивать его до того, как вы подпишете бумаги.
— Собирайся, — бросил он сестре, закончив разговор. — Мы уезжаем, здесь больше небезопасно.
Арнольд замер в проходе.
— Неувязочка вышла, Арнольд Андреевич, — Муса усмехнулся. — Куда это вы собрались? Надеюсь, в Лондон. Хотя… — Он озадаченно посмотрел на своего товарища. — Как так, Аслан, объясни мне. У него же билеты на коммерческий рейс на понедельник вместе с Жанночкой и её сыночком. Зачем же ему арендовать самолет и лететь сегодня, в пятницу? — Муса недоуменно развел руками.
Его сообщник Аслан натужно рассмеялся. Арнольд почувствовал холод внизу живота. Всю жизнь он старался избегать подобных ситуаций. Не связываться с такими людьми. Не переходить границу их территории.
И вот, впервые нарушив правило, поплатился.
«Думай, думай, — его голова лихорадочно заработала. — Если бы они хотели, то давно бы покончили со мной. Что там говорила Жанна?
Что Асламбек не такой, что он не будет действовать с помощью насилия, если можно решить вопрос мирно. Значит, он один из нас, — решил Арнольд. — Значит, можно будет договориться, он же бизнесмен».
— Послушай, — Арнольд сделал шаг вперед по направлению к Мусе. Он ещё не был уверен в том, что будет говорить дальше, но понимал, что молчать больше нельзя. Необходимо срочно начинать переговоры. — Я буду откровенен. Мне очень нужна эта картина. Я не имею никакого отношения к Рогожину, но я заинтересован именно в этой картине. Я не собирался её красть.
Муса приподнял брови и ухмыльнулся.
— Я бы расплатился с вами за нее.
— А как же женщина? — Аслан осуждающе покачал головой. — А ты подлец, пацан! — процедил он сквозь зубы.
— А ваш шеф? — Арнольд слегка улыбнулся. — Думаете, Рогожин не скажет то же самое, когда вся эта история всплывет наружу.
— А может, и не всплывет, — Муса поднял на него тяжелый взгляд.
— Вообще, соедините меня с Асламбеком Дадашевичем, я готов предложить ему сделку, которая его заинтересует.
Арнольд почувствовал, что задыхается. В салоне было душно. Австралийский пилот высунулся из кабины и вопросительно посмотрел на Арнольда.
— Еще пару минут, — произнес он, улыбнувшись, давая понять команде, что все в порядке.
— Говори с нами, мы уполномочены вести все переговоры. — Муса слегка наклонил голову набок.
«Вы ни черта не понимаете в искусстве!» — хотел заорать Арнольд, но вместо этого упрямо повторил:
— Соедините меня с ним. Я буду говорить только с ним.
Муса с напарниками переглянулись и заговорили между собой на родном языке. Арнольд начал молиться. Впервые за много лет. Слава богу, что он дотошно изучил вкусы Саламова за эти месяцы. Возможно, это спасет ему жизнь.
Наконец Муса нехотя набрал номер и в течение минуты что-то монотонно вещал в черную трубку. Закончив монолог, он выслушал собеседника, не сводя при этом глаз с Арнольда, затем, усмехнувшись, протянул ему телефон.
— У тебя три минуты, — сказал он. — Ты не имеешь права произносить его имя. Ты не имеешь права произносить название картины. Будь осторожен. — Взгляд Мусы, острый как бритва, полоснул Арнольда прямо по лицу. — Ты понял?
— Понял. — Арнольд прочистил горло и повторил: — Понял.
Едва заслышав характерные мягкие интонации, Арнольд сразу узнал Саламова. Он не раз подходил к телефону Рогожина и хорошо знал голос Асламбека. Это было важно, поскольку Саламов не любил ждать и не любил разговаривать с незнакомцами.
— Добрый день, — поздоровался Арнольд. И быстро начал говорить: — Я готов купить у вас эту картину за два с половиной миллиона. Это неплохое предложение, учитывая, что вы платили за нее не больше двух. Продать её будет сложно, поскольку она обречена на нелегальную судьбу, ей нужен особенный владелец. Вы сами знаете. Если хотите, я могу представлять ваши интересы в определенных кругах и, возможно, найду для вас что-то ещё более стоящее.
— Хорошо, — Асламбек не торопился, делал длинные паузы между словами. — Я продам вам мой «Сад». Если честно, я заплатил за него намного меньше, чем вы думаете.
Арнольд воспитанно рассмеялся.
— Но вы должны знать, я не продаю в кредит, — неожиданно четко произнес Асламбек. — Хотите картину — деньги вперед. Вы уж простите, но я как-то не склонен вам доверять, учитывая место, откуда вы звоните.
— Но мой клиент не заплатит, пока не увидит товар. Давайте договоримся, что ваши люди слетают со мной.
— Нет, — прервал его собеседник. — Деньги сразу. И ещё. — Он замолчал, заставляя Арнольда мысленно зажмурить глаза и затаить дыхание. — Вы обязуетесь заставить вашу женщину продать мне компанию.
На сей раз замолчал Арнольд, его голова судорожно соображала. «Господи, как трудно принимать такие решения в одиночку. С другой стороны, я почти ничем не рискую».
— Хорошо, — наконец выдавил он. — Я могу заплатить вам сейчас миллион девятьсот тысяч. А остальные — после встречи картины и клиента.
«Именно такого случая ты ждал, — успокаивал Арнольд разбушевавшуюся жадность. — Возможности удвоить свой капитал».
— Передайте трубку моим людям, — велел Асламбек.
Муса уважительно посмотрел на телефон и прижал его к уху. Вскоре, произнеся лишь два непонятных слова, он отключился.
Рей слегка поморщился, когда хирург грубо ощупал его колено, освободив ногу от гипса.
— Ну, как?
Он осторожно опустил ступню на пол и, оттолкнувшись от медицинского стола, сделал шаг вперед.
— Не бойтесь, наступайте смелее, — подбодрил его врач. — Кости срослись нормально, давайте, давайте, вы не инвалид.
Рей улыбнулся.
— На следующем карнавале блеснете во всей красе, — врач довольно потер руки, не отрывая взгляда от белой щиколотки Рея.
По сравнению с остальными частями тела его нога заметно побледнела под гипсом.
— Восемь недель, — тихо сказал Рей, — нужно привыкнуть.
— Ну, давайте привыкайте, а мне пора бежать. Если будут беспокоить боли, попейте это, — доктор протянул Рею пластиковую баночку с маленькими желто-белыми таблетками. — Не злоупотребляйте, обезболивающее сильное, постарайтесь не принимать его дольше двух первых недель, пока не разработаете ногу.