– Да. Они, кстати, берут с собой ваш вездеход. Я видела, как он заезжал по платформе в грузовой отсек.
– Хм…. Его, наверное, выловили из океана, или волны вынесли его к берегу. Это – вездеход Арнольда. Интересно, как он там – сейчас?
– Это – ваш друг. Да?
– Да. После того, как Аника попала в беду, он отправился на поезде в город машин по подземным железным дорогам спасать её. Ему нужно найти сервер и выйти в киберпространство, а там найти Анику и вытащить её сознание из ловушки.
– Я ничего не поняла.
– Долгая история. Я потом как-нибудь расскажу. Гарэд Мэрлоу говорил в своём послании в будущее, что квантовый суперкомпьютер, зараженный экзоматерией, можно победить, только используя все три лампы, работающие на действии кварк-глюонной плазмы. Мы даже не знаем, как выглядит третья лампа, и в какой части Мирового океана она находится.
– А кто такой этот Гарэд?
– Учёный, создавший твою лампу и две других. Благодаря им, мы победили в войне с машинами.
– Вот оно что.
– Да. Надеюсь, Джонни укажет Арнольду верную дорогу.
– А это ещё кто такой – Джонни?
– Робот. Сын Гарэда Мэрлоу и хранитель трёх ламп. Гарэд скопировал всю память и сознание Джона на компьютер, но большая часть информации оказалась стерта, когда мы его нашли, или это он нас нашёл. Джон всё это время скитался по миру, в основном – по дну океана. Его воспоминания обрывочны и туманны. Так что мы толком ничего не узнали, подключившись к его памяти через искусственную нейронную сеть машин.
– Как всё запутанно. Для меня всё это слишком сложно. Я не понимаю ничего в компьютерах. У нас в замке из роботов – только собаки LX-3 и всё.
Наконец, принесли их заказ – широкую чашу, состоящую из трёх тарелей, установленных на одной вертикальной оси. На них красиво были разложены устрицы, креветки, лобстеры и ещё какие-то неаппетитные на вид обитатели морских глубин, которых Иона видела впервые, и стеклянные кубки, украшенные орнаментами и полудрагоценными камнями, с медовым камбучо.
Официантка пожелала приятного аппетита и ушла. Они быстро расправились с едой, расплатились и пошли пешком в порт, не смотря на смертельную усталость, через весь город, по опустевшим, унылым улицам, освещаемым редкими фонарями. К тому времени, как они добрались до порта, на горизонте уже занимался рассвет. Докеры загружали в трюм корабля последнюю партию груза.
Иона в восхищении застыла, рассматривая парусный фрегат, покачивающийся на волнах у пирса. На носу корабля красовалось позолоченное деревянное изваяние попугая, расправившего крылья. За кончики перьев его крыльев крепились канаты, удерживающие косые паруса, а на пике грот-мачты реял тёмно-синий флаг, с изображением чёрного полумесяца – эмблема королевства. На носу корабля стояли два гарпунометателя с железными тросами, намотанными на вращающиеся барабаны с переключающимися вручную кольцами, а на корме поместили паровую самозаряжающуюся катапульту, стреляющую шарами, раскрывающимися в полёте сетями.
У телеги, на которой везли бочки с водой, сломалось колесо. Сонные и злые рабочие кричали друг на друга и не обратили внимания на две фигуры в плащах, проскользнувшие в трюм, пока меняли колесо. Помимо воды телега была нагружена мешками с маниоковой мукой, клетками с цыплятами, ящиками с инструментом, тюками тёплой одежды и рыболовными снастями, и не удивительно, что колесо повозки не выдержало такой нагрузки.
Аника и Норд залезли в вездеход, накрытый голубым брезентом, и стали ждать отплытия корабля, надеясь на то, что никто не станет обыскивать трюм. К восходу солнца на берегу собрался народ проводить корабль «Надежда» в дальнее плавание. По палубе забегали матросы в синих парадных костюмах и фуражках с ленточками, расправили белые лепестки парусов, трёхмачтовый парусный фрегат отчалил от пристани и стрелою полетел с попутным южным ветром на север.
С берега послышались крики ликующей толпы, провожавшей корабль. Люди махали руками в след уходящему в море фрегату. Минут через пятнадцать парусник набрал скорость в один узел и вышел из трёхрукавной бухты в открытый океан, полный отчаяния и надежд, погребённых под толщею воды и льда. Они шли туда, чтобы возродить забытые мечты, пробудить жизнь в мёртвых глазах и зажечь звёзды в одиноких, истерзанных сердцах тех, кто остался на берегу и верил в их возвращение.
Норд и Иона решили не вылезать из вездехода до тех пор, пока корабль не отойдёт достаточно далеко от берега, чтобы капитан судна не повернул назад и не высадил прокравшихся в трюм зайцев. Часа через два катания на водном аттракционе у Ионы начали проявляться симптомы морской болезни, и им пришлось покинуть своё укрытие и искать гальюн.
Нордри проводил девушку через аркаду из деревянных арок к туалетной комнате и остался охранять её у входа на случай, если кто-то из матросов тоже захочет в туалет. Когда девушка вышла, у неё было красное и распухшее лицо. Теперь она уже совсем стала не похожа на принцессу, и Норд не опасался разоблачения.
Если бы экипаж корабля узнал о том, что на борту корабля – сбежавшая из дворца принцесса, то капитан непременно бы распорядился разворачивать судно и возвращаться в порт. Новый фрегат, специально построенный для этой экспедиции в судостроительном доке, весь скрипел и вздрагивал под порывами ветра и от ударов свинцовых волн. Судно то летело резко вниз, то медленно поднималось, накреняясь вбок так, что Норд начал переживать, как бы оно не развалилось на части.
Взяв качающуюся девушку за руку, Норд постучал в каюту с надписью «Лазарет», но ему никто не открыл. Дверь оказалась не заперта, и они вошли внутрь, тихонько прикрыв за собой дверь. На полочках стояли пузырьки с лекарствами – каждый в своей ячейке, бинты, мази, в углу стояли костыли – на случай, если кто-нибудь из матросов или пассажиров подвернёт ногу.
Норд подпёр ручку двери костылём, потом помог девушке, прислонившейся к стене, дойти до койки и лечь. У неё кружилась и болела голова, всё ещё тошнило, но уже не так сильно, и разведчик обшарил все полки в поисках какого-нибудь лекарства от морской болезни, но такого не нашлось, и он дал принцессе настойку от головной боли и тошноты, и минут через пять ей стало немного легче.
Норд задремал, сидя в плетёном из лозы кресле, ведь он почти сутки не спал. Сквозь сон он слышал, как кто-то ломится в дверь, но потом звуки затихли, и он снова уснул. Проснулся он от глухого стука в дверь. Кто-то настойчиво тарабанил кулаком по двери и кричал, чтобы ему немедленно открыли, иначе дверь придётся выломать. Пришлось открыть. На пороге стоял мужчина лет сорока, с мужественным лицом, кирпичного цвета и шрамом – на правой щеке.
– Вы кто такие? – Спросил мужчина. – Как попали на корабль?
– Мы – сотрудники береговой охраны. – Ответил Норд, встав со стула. – Разве вы не видите по знакам на моей форме.
– А у вас есть удостоверение? – Спросил моряк. – И что вы здесь делаете?
– Нет. Удостоверения у меня нет с собой. – Ответил уверенно Норд. – Но мои слова может подтвердить капитан. Спросите у него. Мы – на секретном задании, и я не имею права разглашать информацию.
– Капитан, говорите, ну, ладно. Спросим у него. Что с вашей спутницей?
– У неё – морская болезнь.
– Аааа…. Сочувствую. От этого у нас нет лекарства. Дайте ей что-нибудь пожевать.
– Хорошо. Спасибо за совет.
– Вас что – здесь поселили? В лазарете?
– Да. Все каюты заняты.
– Хм. Странно. Ладно. Пусть девушка остаётся здесь, а Вы пойдёте со мной на капитанский мостик. Узнаем, правду ли вы говорите.
Боцман проводил Норда по длинной аркаде, образованной деревянными арками, мимо дверей кают, с надписями: «Кают-компания», «Библиотека», «Камбуз», «Столовая», «Штурманская», «Радиорубка». Коридор заканчивался винтовой лестницей, ведущей на верхние этажи, где располагались каюты матросов, и на капитанский мостик.
Мостик представлял собой помещение формы правильного многоугольника, наполовину застекленного, наполовину – обклеенного картами созвездий, морских течений, глубин и ветров, на которых красными чернилами были отмечены следы предполагаемого фарватера. В центре стоял широкий круглый стол, на котором в беспорядке валялись навигационные приборы и инструменты для чертежей.
Капитан корабля – бородатый низкорослый дядька в шортах и правым подбитым глазом стоял у штурвала и всматривался в туманную даль. Справа от него стояла девушка. Норд не сразу узнал её в новом наряде морячки – синей юбке, пиджачке с белыми наплечниками и галстуке. А она сразу узнала его и обрадовано воскликнула:
– Норд! Я не знала, что ты – с нами в этой экспедиции! Почему ты ничего не сказал? Ты здесь – на задании?
– Да, – замялся разведчик, узнав в девушке Лиану Рэй – ди-джея с радиостанции на маяке, – я здесь не один. Со мной – новая сотрудница, но она сейчас – в лазарете. Ей плохо. У неё – морская болезнь.
– О. Печально. Нелегко ей будет. Наше путешествие может затянуться на несколько месяцев.
– Так, значит, вы его знаете? – Вмешался в разговор боцман. – Этот человек действительно – из береговой охраны?
– Да. А что такое?
– Нам ничего не сообщили о том, что с нами будут сотрудники военной разведки.
– Ну, на то она и разведка, – затупилась Лиана за Норда, взяв его за руку, – пойдём, я тебе покажу, где я работаю, а ты мне расскажешь всё про свою совершенно секретную миссию.
– Ну, всё я рассказать не смогу. Сама понимаешь….
Лиана проводила программиста в свою радиорубку, где она работала – прослушивала все частоты в поисках какого-нибудь сигнала. Лиана увлекалась радиотехникой и у неё имелась самая настоящая старая военная радиостанция РГБ-1 на один киловатт, работающая даже на сверхнизких частотах, на которых раньше поддерживали связь радисты подводных лодок.
Лиана предложила Норду сесть в её рабочее кресло и надеть наушники. Выяснилось, что ей уже посчастливилось поймать какой-то сигнал с повторяющейся записью человеческого голоса, но из-за сильных помех, Норд не смог разобрать слова. Так что шли они не совсем слепую, а с надеждой найти выживших людей, после Великого потопа.