— Отец заставлял меня учить любые данные о семьях одаренных, — с неохотой ответил Сечкин. — Он считал, что это поможет мне в будущем, если у наших семей возникнет конфликт.
— Конфликт? — я почувствовал, как мои глаза округляются от недоумения. — Какое вообще пересечение могло быть у вас с врачами? Это же не ваш бизнес.
— Да будет тебе известно, — как-то горько усмехнулся Роман, — семьи одаренных воюют между собой не переставая. Не в открытую, конечно, но интриг и подковерных игр хватает. Кстати, именно поэтому Семицветов попросил вашего генерала закрыть дело в отношении меня. Конфликты среди одаренных не принято выносить на суд общественности.
— Ничего себе, — присвистнул я. — Подумаешь, мелочь какая. Всего навсего шесть трупов. Так что, Зорин был прав? Ты устроился к нам на работу, чтобы остаться в живых?
— Нет, — коротко ответил Роман. Просто «нет» и всё, даже не пытаясь хоть как-то оправдаться или что-то объяснить.
— А зачем тогда? — решил проявить я настойчивость.
— Руслан, давай не сейчас, — Сечкин сидел, опустив глаза в стол и задумчиво вертел в руках чайную ложечку. Я подумал и решил, что лезть с расспросами дальше не стоит. Если суждено, то рано или поздно Рома всё расскажет сам. Да и не в тех мы с ним отношениях, чтобы он мне душу изливать начал.
— Ладно, проехали, — махнул я рукой. — Ты рассказал мне много интересного и познавательного, но так и не ответил на главный вопрос. Почему ты уверен, что в смерти семи человек виноват именно Павлик Долчанов?
— Все очень просто, — улыбнулся Рома. — Однажды он уже убил человека таким образом. Скажем так, я при этом присутствовал.
Глава 6
Я уже говорил про день сюрпризов? Чувствую, что моя нервная система может не выдержать. Я смотрел на Рому и мне казалось, что на самом деле это всё происходит не со мной. Ну вот прямо как будто в зрительном зале смотришь кино со стороны и удивляешься фантазии режиссёра.
Хотя нет, я не сплю, это точно. Сегодня днём проверяли, да и мясо здесь слишком вкусное, чтобы оказаться иллюзией. Но голова у меня откровенно пошла кругом.
Ничего себе признания!
— Рома, — вкрадчиво спросил я. Примерно таким же тоном я разговаривал с «Вольдемаром», собакой моих соседей, от которой, в принципе, не угадаешь, чего ожидать буквально в следующую секунду. — Ты вообще адекватный? Ты понимаешь, что только что признался, как минимум, в двух преступлениях, причём тяжких?
— Слушай, Руслан, — вздохнул Сечкин. — Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Я ни в чем таком тебе не признавался, а Совет семей даже не рассматривал смерть безродной, хотя о ней и было известно. Долчанов-старший заплатил миллион рублей родителям погибшей девушки, а Служба правопорядка закрыла дело, как самоубийство.
— Сколько? — из всего сказанного Романом мой мозг зацепился только за цифру. — Ты, наверное, шутишь? Миллион? Откуда у него такие деньги?
Знаете, когда в первом классе учительница рассказывает вам про цифры, то в какой-то момент они из реальности переходят в разряд сказок.
Одно яблоко — это понятно. Если отнять яблоко у девочки Маши, то у тебя будет два яблока. Это тоже вполне укладывается в сознание. Пять, десять, восемнадцать… Не совсем понятно, конечно, почему папа каждый День Рождения говорит, что маме опять исполнилось восемнадцать и куда делись остальные числа, но родителям надо верить.
Сотни, тысячи… Это тоже цифры из окружающей действительности. А вот миллион уже нет. По крайней мере, для меня, получающего около четырёхсот рублей в месяц, единичка с шестью нулями переходит в абстрактный разряд «очень много». Есть ещё «офигеть как много», это миллиард. Но это тоже из области фантастики. Потому что пощупать руками такую кучу денег у меня возможности нет и никогда не будет.
— Миллион, — равнодушно подтвердил сказанное ранее Рома. — Но Павлик почему-то решил, что папа за него платить будет всегда.
— А тебе это вдруг перестало нравиться? — внезапно появившаяся злость удивила даже меня самого, но я ничего не мог с ней поделать. Наверное, причиной резкой смены моего настроения было понимание, что мы с Сечкиным люди из абсолютно разных миров. Вроде бы ходим по одной земле, дышим одним воздухом, а живем совершенно каждый в своем аквариуме, которые четко разделены между собой толстыми стеклами. Кажется, вполне можно посмотреть, что там у соседей происходит, вот только понять со стороны происходящее в другой реальности абсолютно невозможно.
— Слушай, я с тобой разговариваю вроде бы на одном языке, но ощущение, что ты инопланетянин, — вскипел Сечкин. — Ты что, с луны свалился? Я тебе радио подарю, чтобы ты хотя бы иногда интересовался происходящим вокруг.
— Я и без тебя его послушать могу, — совсем уже обиделся я. — Чай, не в деревне живем.
Между прочим, радиоприемник был и у нас в кабинете. Периодически я порывался купить это чудо техники в личное пользование, но основным аргументом, который останавливал меня становилась даже не цена, а время, которое я провожу в своей холостяцкой конуре. Какой смысл покупать дорогую вещь, если будешь пользоваться ей урывками, да и то не каждый день?
— Вот то-то я и поражаюсь твоему кругозору, — скривился Сечкин, но поскандалить от души нам так и не дали.
— Добрый вечер! — голос у меня за спиной прозвучал крайне неожиданно. С недоумением на лице и легкой досадой, что последнее слово всё-таки осталось за Романом, я обернулся и увидел коренастого мужчину в строгом чёрном костюме. Он был не очень высок ростом, наверняка ниже меня сантиметров на десять, но весь его облик нес какую-то монументальную твердость, так что первым моим впечатлением было чувство опасности.
А вот выражение лица мужчины напрочь отбрасывало даже малейшей попытки предположить в нём официанта или менеджера заведения, как, впрочем, и охранника. Это явно была птица более высокого полёта, поэтому пробежавший по спине неприятный холодок меня совсем не удивил. Казалось, что на нас сейчас не просто смотрят, а мысленно прикидывают, как удобнее будет нас хоронить…
— Меня попросили поинтересоваться, довольны ли вы обслуживанием в нашем заведении? — произнес неизвестный, видя, что мы не очень горим желанием вступать с ним в беседу.
— Господин Долчанов так завуалированно намекает, что нам пора уходить? — поинтересовался Роман. Сейчас он уже не растекался по дивану в расслабленном состоянии, а наоборот весь подобрался и напрягся, как будто изготовившись к прыжку.
— Он не настаивает, — на лице мужчины не дернулся ни один мускул. — Но искренне надеется, что вы действительно пришли сюда отдохнуть, а не создать проблемы ему и другим гостям.
— Интересно, а сам лично он мне это сказать постеснялся или побоялся? — протянул Сечкин, буравя подошедшего взглядом. — Передай своему хозяину, что я хочу с ним поговорить, и в его интересах сделать это побыстрее.
К моему удивлению, мужчина не отреагировал и на эту хамскую реплику. Он медленно переводил взгляд с Романа на меня, как бы оценивая степень исходящей от нас угрозы, а затем произнес.
— Следуйте за мной, пожалуйста!
— Куда? — немедленно поинтересовался я. — И я вынужден предупредить вас, что мы оба сотрудники Службы Правопорядка, и в настоящий момент находимся при исполнении.
— Тем более, — на лице у этого мужика явно была восковая маска. Я не верю, что можно разговаривать и не демонстрировать при этом абсолютно никакой мимики. — Вам придется пройти со мной.
— Вообще-то, — откинулся Рома на спинку дивана. — Мой друг задал вам вопрос и до сих пор не получил на него ответа. Это неправильно.
— Пройдемте со мной, — настойчиво повторил неизвестный. — И вы получите ответы на все вопросы. Как вы понимаете, я просто исполняю приказы.
Я посмотрел на Сечкина. Мне уже совсем не нравился и этот ресторан, и та ситуация, в которой мы оказались. Вечер явно переставал быть томным, а в свете признаний моего нового коллеги, он вообще мог закончиться абсолютно непредсказуемо. Интересно, а за мою шкурку кому-нибудь миллион заплатят?
— Ну если вы очень настаиваете, — на губах Романа снова заплясала его фирменная ухмылка, и я понял, что без приключений мы точно не обойдемся.
Увидев, что мы начинаем вставать с наших мест, мужчина развернулся и направился куда-то вглубь заведения. Уверенной походкой пройдя вдоль танцпола, он подошел к барной стойке и остановился сбоку от нее. Что меня поразило, так то, что по пути он даже не сделал попытки посмотреть, идем мы следом или нет.
Вот и сейчас, как оказалось, он задержался вовсе не подождать нас, а только лишь для того, чтобы набрать цифровой код на панели возле неприметной двери в стене. Правда, обернувшись, я обратил внимание, что мы с Романом идем вслед за неизвестным уже не сами по себе, а в сопровождении. Примерно в трех-четырех шагах позади нас следовали три перекаченных парня в таких же строгих костюмах, как и у разговаривавшего с нами мужчины.
Я толкнул Сечкина в бок и показал ему на парадный эскорт, но он только хмыкнул и пренебрежительно махнул рукой.
— Не переживай, мальчики на работе!
За дверью оказался узкий коридор, заканчивающийся лестницей, круто уходившей вниз.
Так и не представившийся незнакомец показал нам на нее рукой и всё с тем же отрешенным выражением лица проговорил:
— Вас ожидают!
«Он еще и разговаривать по-человечески разучился», — думал я, спускаясь вслед за Сечкиным по ступенькам. — «Может быть он робот? Или какой-нибудь мутант?»
Почему-то мысль о том, что кабинет директора ресторана должен располагаться наверху, а явно не в подвале, пришла мне в голову последней…
Помещение, в которое нас в итоге привел так и не представившийся мужчина с замороженным лицом, на камеру пыток, конечно же не походило. Вполне себе симпатичные обои, мягкие дорогие ковры на полу, мерный гул вентиляции, удобная кожаная мебель. Небольшой столик с батареей бутылок алкоголя и разнообразной посудой, рядом тележка с тарелочками закусок…