Когда я выбрался с боковой стороны замка, то увидел множество осколков разбитого стекла. Чем бы не закончилась сегодняшняя драка, Альбина Борисовна достойно отомстила за сожженную машину. Ремонт особняка встанет семье Бриллии в кругленькую сумму. Из дома слышались какие-то крики. Кто-то звал на помощь, женский голос причитал над неизвестным мне «Лёнечкой», и я молил всех возможных богов, чтобы никто из подручных Марата не выглянул сейчас в окно с моей стороны.
Мне много не надо. Одна-две очереди и нет Руслана Калмыкова.
Прижавшись к стене, я подбирался к краю стены, надеясь, что Марату не придет в голову прятаться от атак Сечкиной здесь же. Я осторожно выглянул из-за угла и увидел, что у парня есть другое более увлекательное занятие. Теперь его руки превратились в две огненные плети, которыми он пытался охаживать женщину.
Получалось, правда, не очень. Горело два дерева, весело потрескивала от языков пламени скамейка, стоящая возле дорожки, но порывы ветра пока надежно защищали Альбину Борисовну от гибких огненных змей. Более того, время от времени, Сечкина еще успевала швырять в Бриллию какие-то камни, куски брусчатки, выворачивая их с помощью своего Дара прямо из дорожки перед собой.
Гуреева нигде не было видно, но я был уверен, что генерал уже давным-давно подобрался к женщине и сейчас ждет только моего появления. Я высунулся из-за угла, надеясь, что Сечкина не примет меня за одного из подручных Марата и не швырнет мне в голову какую-нибудь тяжелую гадость.
От возбуждения мои руки тряслись, и я никак не мог прицелиться в постоянно двигающуюся фигуру молодого человека. Глубокий вдох… Выдох… Ствол парализатора перестал плясать, и я наконец поймал на мушку, стоящего метрах в двадцати от меня Марата. Еще один вдох…
Со стороны дороги послышался звук сирены, и я с изумлением увидел два автобуса спецназа Службы Правопорядка. Воспользовавшись тем, что одаренные тоже отвлеклись на новых действующих лиц, генерал выскочил из своего укрытия и выпустил в стоявшую к нему спиной Сечкину парализующий заряд.
Судя по всему, мама Романа не ожидала удара в спину. Из последних сил она попыталась повернуться, чтобы посмотреть, кто же помешал ей защитить свою семью, но действие препарата оказалось сильнее.
Я выстрелил в Бриллию, а ноги Сечкиной уже подгибались в коленях, не силах удержать красивое тело. Гуреев шагнул к женщине, чтобы надеть на неё наручники, а я аккуратно выступил из-за стены по направлению к своей цели.
Но я всё-таки опоздал! Увидев, как обмякает тело Альбины Борисовны, Марат в одно мгновение соорудил файербол и метнул его в сторону Сечкиной. Сгусток пламени пролетел возле лица генерала, заставив его отшатнуться, и жадно вцепился в обездвиженное тело женщины.
Я заорал от отчаяния и принялся выпускать в Бриллию заряд за зарядом. При каждом попадании стрелы с парализующим средством он дергался, но всё равно не переставал улыбаться…
Глава 17
Завод «Энергия», входящий в концерн семьи Карацевых, презентовал принципиально новый тип полупроводников. Внедрение подобной продукции в широкое пользование способно снизить стоимость массовых радиоприемников, как минимум на тридцать процентов, что сделает этот, несомненно нужный, прибор более доступным для населения.
Президент Республики на этой неделе встретился с руководством Совета Семей. В ходе более, чем двухчасовой встречи были обсуждены вопросы сотрудничества людей и Знати, а также выработаны общие подходы к ведению внешней политики.
Людмила Солнцева представила публике новую коллекцию зимней одежды, которая по мнению дизайнеров станет хитом этого сезона. На показе мод, который состоялся в Центральном зале искусств, всем желающим были продемонстрированы теплые плащи, куртки на меховой подкладке, а также комбинезоны для жителей районов Севера.
Жизнь не останавливается ни на секунду. Нужны действительно большие потрясения, чтобы стрелки часов замерли, а люди остановились в ожидании новостей. Кого-то убили, где-то украли… Это частности, неспособные остановить временной поток и течение жизни.
А вот ожидание у дверей больничной палаты способно сводить с ума.
Это не моя мысль, а факт, к несчастью, проверенный тысячелетиями. Там, внутри человек отчаянно борется за свою жизнь, изыскивая последние резервы организма, а ты сидишь возле стены в коридоре на стульчике и ничего не можешь поделать. Или нервно ходишь туда-обратно, пытаясь хоть какими-то движениями заполнить эту пустоту, но время всё равно растягивается в бесконечную вату, а стрелки настенных часов движутся невыносимо медленно.
Самое страшное, что ожидание может длиться практически бесконечно. В редких случаях, конечно, везёт и усталый врач, стягивая с рук резиновые перчатки, с улыбкой скажет: «Ничего серьезного. Через пару дней выпишем.»
Гораздо чаще друзья и родственники слышат стандартную фразу «Состояние стабильное. Без изменений».
В случае с Сечкиной и Бриллией было именно так.
У Альбины Борисовны оказалось обожжено почти шестьдесят процентов тела, и врачи только удивленно качали головой, удивляясь крепости её организма. От файербола вспыхнула одежда, поэтому досталось женщине по полной программе. Как я понимаю, многочисленные медицинские процедуры проводились просто потому, что так было положено, но изначально работники больницы уже не верили в благополучный исход. Однако Альбина Борисовна в очередной раз всех удивила. Уже третий день, пускай и не приходя в сознание, она цеплялась за этот мир и видимо совсем не собиралась умирать. Я даже вспомнил прочитанную где-то мысль, что человек не умирает, пока у него есть незаконченное дело. Судя по всему, у мамы Романа такое дело было.
Жизни Марата Бриллии ничего страшного не угрожало. Просто он был без сознания и в ближайшее время очухаться был не в состоянии. У парализатора есть четкая инструкция по применению, в которой написано, что одному человеку нежелательно вводить более двух доз препарата. Длинный перечень противопоказаний и побочных эффектов, конечно же, тоже присутствовал, но сомневаюсь, что его читал хоть кто-то из курсантов нашего Института.
Короче, я выпустил в Марата все восемь зарядов и ведь, что удивительно, ни разу не промахнулся. В больнице, конечно, ввели антидот и поставили сразу две капельницы, но как-то особо юноше это пока не помогало. Остаётся только надеяться, что рано или поздно парень все-таки очнётся и не останется полным идиотом.
Если честно, то я считал именно себя виноватым в том, что Сечкина и Бриллия уже третий день находятся в больнице, и врачи опасаются давать хоть какие-нибудь прогнозы относительно их будущего. Нет, мои начальники были не склонны вешать на меня всех собак, наоборот, всячески старались поддержать, но я снова и снова возвращался к тому злополучному моменту, когда Марат бросил файербол в маму Ромы.
Мне казалось, что я упустил что-то важное и если бы мой выстрел из парализатора случился хотя бы на секундочку раньше, то мы бы дежурили не в больнице, а у дверей допросной. Как бы меня ни убеждали, что всё закончилось неплохо, я всё равно не находил себе места.
Тем более, по факту меня самого практически посадили под арест в этой больнице. Весь наш отдел плюс выделенные по команде генерала сотрудники вместе с Гвардией одарённых рыли носом землю, пытаясь отыскать тех, кто спровоцировал конфликт между Бриллией и Сечкиной, а я был вынужден дежурить у палат больных, ожидая, когда кто-нибудь из них придет в сознание.
Мне моё положение виделось ссылкой. Мои коллеги каждый день узнают что-то новое, ищут ответы на возникающие вопросы, а я обречен сидеть на стульчике. Впрочем, со стульчиком я, конечно, немного перегнул. Для меня и моего сменщика Пельменя освободили целую палату, в которой можно было вполне комфортно не только посидеть, но и полежать. Однако я постоянно переживал, что могу пропустить момент пробуждения своих подопечных, и предпочитал дежурить в коридоре, постоянно перемещаясь от одной двери палаты к другой и внимательно прислушиваясь к происходящему внутри.
Это единственное, чем я сейчас мог помочь своим коллегам. Любые попытки объяснить Веденееву, что я хочу работы «в поле», а не сидения в больнице, разбивались о железобетонный аргумент «Не надо нервировать одарённых!»
Судя по новостям, которые мне изредка рассказывали заглядывавшие коллеги, Знать действительно очень сильно заинтересовалась моей персоной. Судя по просочившимся в медиапространство новостям, драку Сечкиной и Бриллии остановил лично начальник столичного управления Службы Правопорядка, которому помогал тот самый старлей, с которым подружился Роман Сечкин. До генерала добраться достаточно проблематично, а вот познакомиться со мной, по мнению большинства, несоизмеримо проще. Вопрос только в том, что именно они хотели бы от меня услышать?
Лучше бы пообщались с папой Сечкина. Владимир Николаевич показался мне крайне неоднозначным мужчиной. По крайней мере, его появление оставило у меня вопросов гораздо больше, чем я ожидал. Серьезный, я бы даже сказал, импозантный мужчина. Всё, как я и предполагал, симпатичный снаружи и с огромной внутренней энергией внутри. Когда он шел по коридору больницы, расступались все, даже хирурги, которые, в принципе, никого не боятся.
Мне казалось, что, увидев жену в таком состоянии, Сечкин-старший должен выйти из себя, начать проявлять эмоции, а, возможно, немедленно кинуться отомстить тем, кто посмел сделать такое с его супругой.
Ничего подобного!
Он отозвал в сторону генерала и довольно долго, но предельно спокойным тоном беседовал с ним, по итогу попросив разобраться, действительно ли Альбина являлась зачинщиком этого безобразного происшествия…
После этого он крепко пожал генералу руки и просто ушел. Просто ушел! Даже не зайдя еще раз в палату к жене и не сделав попытки хоть как-то помочь ей в её состоянии. Я ожидал, что в клинику приедут врачи из центра Долчанова, а может быть привезут и самого заслуженного академика, но ничего подобного не произошло.