дметом. Жуткий скрежещущий звук. Она поежилась, мурашки побежали по спине, ладони стали влажными. Господи, что же это такое! Неужели Ричард запер кого-то в подвале? И, если исходить из того, что в доме никто не жил три года, то этот кто-то не мог быть живым существом. Еще один вампир? Этого только не хватало. Нет, не может быть. Переезжая сюда, они проверили каждый закоулок дома. Может, собака забралась? Это предположение уменьшило ее страх. Но идти в подвал одной было слишком рискованно. А вдруг собака бешеная, набросится на нее. Что же делать? Пока Мила нервно соображала, как лучше ей поступить с наименьшим риском для нее самой, за входной дверью послышались чьи-то шаги. Женщина снова напряглась, но облегченно вздохнула, когда услышал скрежет открываемой ключом двери.
— Вадим, слова Богу, ты вернулся! — через несколько секунд она уже была в надежном тепле его объятий. Он с легким удивлением смотрел на нее.
— Может, объяснишь, зачем ты бродишь в полной темноте с фонарем по дому в три часа ночи? — спросил он, мягко улыбаясь, и включая свет в гостиной.
— Я так испугалась, Вадим. — пробормотала она, уткнувшись лицом в его грудь. Он пах бензином и сигаретным дымом. — Сначала, у меня в спальне погас свет, потом в коридоре перегорела лампочка. И мне показалось, что в подвале кто-то скребется. Пойдем, посмотрим, умоляю тебя. Там кто-то есть.
Вадим приподнял ее лицо за подбородок и настороженно заглянул в испуганные глаза.
— О чем ты говоришь, дорогая? Там никого нет.
— Есть. — упрямо закричала она. Розовский покачал головой. Взгляд его глаз говорил, что он ей совершенно не верит.
— Я не психованная беременная. Я действительно что-то слышала! — заявила Мила.
— Хорошо. Пойдем, посмотрим. — сдался Вадим.
Вместе они спустились в подвал. И, конечно же, никого там не обнаружили. Вадим снисходительно улыбнулся и развел руками.
— Ну, что? Где твои монстры? — спросил он, насмешливо глядя на нее. — Меня испугались? Так, я вроде не страшный.
— Перестань! — Мила хмуро взглянула на него. — А как ты объяснишь казусы со светом?
— Старая проводка. Где-то замкнуло. Вот и все. — спокойно ответил Вадим. — Я говорил, что переезжать в такой большой дом не разумно. Ты дрожишь, как осиновый листок. Вряд ли в нашей старой квартире тебя бы испугала перегоревшая лампочка.
Он медленно подошел к ней и заключил ее свои объятия. Мила чуть не прослезилась, почувствовав себя полной дурой.
— Ты почему вернулся? Говорил же, что до понедельника не удастся освободиться. — спросила она. Вадим подхватил ее на руки и понес по направлению к спальне. Заботится о ней, как о маленькой, а она еще кричит на него. Как стыдно.
— Я просто знал, что тебя нельзя надолго оставлять одну. — мягко ответил Розовский. Он открыл ногой дверь спальни, и осторожно положил ее на кровать.
— Спи, хорошо? — он заботливо накрыл ее одеялом. — Я пойду приму душ и вернусь. Четыре часа на машине.
— Нет. — Мила откинула одеяло и задержала его, схватив за руку.
— Что значит — нет? — от ее взгляда у него мурашки по телу побежали. Она медленно поднесла его ладонь к губам и провела теплыми губами по ее внутренней поверхности. Усталость словно рукой сняло. Кровь начала медленно закипать в венах. — Я — грязный, Мил, мне нужно помыться. — слабо протестовал он предательски хриплым голосом.
— Потом. Я не могу ждать. — выдохнула она, призывно и томно улыбаясь.
— Что ты делаешь? — спросил он, когда, она скинула халат на пол и стянула ночную рубашку. В оранжевом освящении ее гладкое нежное тело выглядело безумно соблазнительным, зеленые глаза сверкали из-под длинных ресниц, влажные губы порочно улыбались. Его взгляд остановился на ее груди и он двинулся к кровати.
— С тобой просто невозможно спорить. — страстно прошептал он приоткрытые губы. Ее пальцы проворно освобождали его от одежды.
— А ты не спорь. Просто люби меня. — Проворковала она.
Глава 3
Вадим задумчиво смотрел на спящую женщину. Черные волосы в беспорядке разметались по подушке. Она выглядела бледной и уставшей. Первые солнечные лучи ворвались в спальню, а он еще не ложился. Сегодня Мила была просто неукротима, выжав его, словно лимон. Наверно, испуг так подействовал на нее. Он с нежностью погладил любимую по щеке. Не смотря на то, что инцидент с ее ночными видениями был исчерпан, смутное чувство надвигающееся беды не оставляло его. Вадима пугал этот дом. Он не хотел жить здесь, воспитывать детей. И не понимал, зачем Мила снова гоняется за приведениями. Именно сейчас, когда, у них все так ровно и хорошо, ей понадобилось приобрести этот дом, полный призраков прошлого, ее прошлого, в которое она его не впускает. Вадим знал, что если он попытается втиснуться в эту территорию ее сознания, закрытого для него, то потеряет ее. Мила должна сама решить. И ему казалось, что она приняла это решение еще три года назад. Так к чему это возвращение? Эта мысль мучила его, не давала покоя. Слишком сильна была его любовь и забота об этой странной красивой и ранимой женщине. Он сделает все, чтобы защитить ее, помочь, вернуть ей покой и счастье. Но дом мешал ему. Он словно вставал между ними. Необходимо убедить Милу съехать отсюда. Но как? Она упряма, как ослица. И зачастую делает все наоборот, чтобы просто позлить. Наверняка, она сама уже пожалела о своем опрометчивом поступке. Ну, что ж, время все расставит по своим местам. А теперь можно и душ принять.
Заботясь о любимых, мы порой забываем спросить, нуждаются ли они в нашем покровительстве, и тем самым отталкиваем их. То, что кажется правильным нам, не обязательно является истиной для наших близких. Нельзя забывать, что ни один человек не сможет постичь желания и порывы другого, каким бы долгим и близким не было их знакомство. Порой нужна целая жизнь, чтобы настолько хорошо узнать друг друга, но иногда и жизни мало. Мы можем быть уверены, что поступаем верно, но вновь ошибаемся. Может, просто дать свободу действий и решений любимому человеку или подождать, пока он не попросит о помощи сам. Умение прислушиваться, а не убеждать — вот основа понимания.
Приняв душ, Вадим присоединился к спящей Миле. Сон моментом увлек его в страну забвения, но вернувшись из нее, он обнаружил, что в постели один. Утро давно перешло в глубокий полдень. Потянувшись, он нехотя встал с постели и отправился на поиски Милы. Скорее всего, она на кухне. В последнее время, аппетит у нее, как у мужика. Но ни на кухне, ни в гостиной, ни в саду ее не было. Вадим не на шутку встревожился. Куда могла уйти беременная женщина в тапочках и халате. Его сомнения разрешила Марина, которую он застал за уборкой в одной из доверенных ей комнат. Девушка лучезарно ему улыбнулась. Она была одета в коротенький летний сарафанчик, подчеркивающий все достоинства ее молодого стройного тела. И она явно ему симпатизировала. Это и льстило и раздражало Вадима одновременно.
— Добрый день, Вадим. — приветствовала она его тонким нежным голоском. — Вы ищите Людмилу?
— Да. — он напустил на себя серьезный вид. Если бы Мила заметила эти красноречивые взгляды Марины, она моментом бы ее уволила, а Вадиму не хотелось снова к кому-то привыкать. Его, вообще, напрягало нахождение в доме постороннего человека.
— Я видела ее в последней комнате в конце коридора. Назад она не проходила. — девушка мягко улыбнулась. — Она часто там бывает. А мне так эта комната кажется жуткой. Голые стены и никакой мебели. И что там можно делать?
— Спасибо за информацию, Марина, — сухо бросил Вадим и решительно пошел в указанном направлении.
— Всегда, пожалуйста. — догнал его мелодичный женский голосок.
В несколько шагов Вадим очутился у комнаты, которую отметила своим вниманием Мила, распахнул ее, но любимой женщины там не обнаружил. Вадим подошел к окну. Оно было плотно закрыто. Глубоко вздохнув, он встал и огляделся. Голые стены угнетали его. Создавалось впечатлений покинутости, опустошенности, которых он объяснить не мог. Старые плотные обои местами выгорели, дорогой ламинат был покрыт слоем пыли. Куда она делась? Вадим пошел к выходу, замерев на пороге, он снова оглянулся и в гневе ударил по стене. И тут произошло невероятное. Стена начала двигаться. Раздался какой-то механический звук, и перед Вадимом открылась дверь, ведущая в темное помещение. Розовский осторожно вошел. У него дух перехватило. Коморка освещалась тусклым светом. Окон в ней не было, стены выкрашены черной краской, темно-бордовый ковролин устилает пол, прямо посередине возвышается огромная кровать с пологом, накрытая кроваво-красным покрывалом. Для каких бы целей не служила раньше эта потайная комната, Вадим был уверен, что ее стены видели немало страшных вещей. Ни один нормальный человек не смог бы долго находиться в этой ужасной жуткой комнате. Завороженный дикими расцветками и мрачной аурой этого места, Вадим не сразу заметил Милу, сидевшую в углу этого языческого убежища, словно созданного для кровавых оргий или еще чего похуже. Женщина сидела прямо на ковролине, обхватив колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Вадим почувствовал, как больно сжалось сердце. Судорожно сглотнув, он подошел к ней и присел на корточки.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, пытаясь заглянуть в ее лицо. Но Мила, словно не видела его. У нее был отстраненный пустой взгляд, обращенный куда-то ему за спину. Вадим нежно сжал ее руки, холодные, как лед.
— Что с тобой, Мила? Посмотри на меня. — с мольбой произнес он. Она не реагировала. Вадим обернулся, чтобы увидеть то, к чему приковано все ее внимание.
— Господи, что это? — воскликнул он. Его взгляду предстала большая картина. На фоне пожелтевших деревьев, стояла женщина. Ее волосы беспорядочно раскидал ветер, зеленые глаза горят весельем, губы растянуты в живую искреннюю улыбку. От всего ее облика веет радостью и теплотой. Такое неуместное произведение искусства в этом мрачном помещении. Вадим всмотрелся в лицо женщины на картине, удивительно живое и чистое, полное любви, юное и невыразимо прекрасное, лицо его любимой женщины. Вадим с трудом проглотил образовавшийся в горле комок.