Когда он в последний раз ел блины? Люся не очень любила готовить.
— Кушать подано! — прозвучал призыв.
Геннадий Ильич независимой походкой пришел на кухню и сел. Они пили чай с вареньем и ели пустые, сложенные треугольниками блинчики — румяные, поджаристые и нежные. Что называется, пальчики оближешь. В прямом смысле.
— Вкусно, — похвалил он.
— Я знаю, — сказала Ольга.
Следовало проучить ее за излишнюю самоуверенность.
— Готовить у тебя лучше получается, чем взрывать рестораны, — поддел ее Геннадий Ильич.
— А по-моему, мне удалось и то и другое, — заявила она.
— Я, конечно, не специалист. Но, насколько я знаю, если взрывник не смертник, то в момент взрыва ему следует находиться как можно дальше. Ты же чуть не погибла.
— Так получилось, — коротко произнесла она. — Не по моей вине.
Насытившись, он отодвинул от себя тарелку и спросил:
— Взрывчатку где взяла?
— Зачем тебе?
Ольга подложила ему новую стопку блинов и вернула его тарелку на прежнее место. Удержаться было невозможно.
— Раз ты такой специалист по взрывным устройствам, — заговорил Геннадий Ильич, жуя, — то, может, обучишь меня? С пистолетом за бандитами не набегаешься. Гораздо удобнее их скопом убирать.
— Я не специалист, — призналась Ольга.
— Тебе кто-то помогал?
— Зачем тебе знать? — повторила она.
— Мне кажется, что мы со вчерашнего дня союзники, — сказал Геннадий Ильич. — Вместе влипли в одну историю, вместе ее расхлебывать. Я тебе доверился, привез к себе, не опасаясь, что ты меня выдашь. Почему же ты мне не доверяешь?
Ольга слегка нахмурилась, почувствовав справедливость упрека.
— Это не мой секрет, — сказала она.
— Как хочешь!
Сердито отодвинув тарелку, Геннадий Ильич встал. — Спасибо.
И с деревянной спиной покинул кухню. Ольга присоединилась к нему не раньше, чем вымыла посуду и прибрала со стола.
— Не обижайся, — сказала она, опустившись на краешек соседнего кресла. — Если бы это касалось только меня… Я не хочу подводить другого человека.
— Твое дело, — обронил он, обратив к ней каменный профиль со вздутым желваком.
— Гена, — окликнула она.
Он упрямо смотрел на экран, по которому беззвучно бегали фигурки футболистов.
Ольга была женщиной, чувствовала себя обязанной ему и не выдержала.
— Обещаешь никому не говорить? — спросила она.
Геннадий Ильич повернулся к ней:
— Даю слово.
— Хорошо. Но это длинная история.
— Мы куда-то торопимся?
Ольга вздохнула, сдавшись окончательно.
— Я работаю… работала в травматологической клинике, в дежурном отделении. Через три дня после Таниных похорон привезли семью, мужа и жену, обоих мертвых. Он был крупным бизнесменом, ему сеть «Эпицентров» принадлежала. Его расстреляли из автоматов в машине, а заодно и жена под раздачу попала…
— Бандиты? — спросил Геннадий Ильич.
— Да, — подтвердила Ольга.
— Из какой группировки?
— Осетины. Те самые, которых мы убили в «Тереке». Он называл их этносами.
— Кто он?
— Ты будешь слушать или вопросы задавать? — рассердилась Ольга. — Сейчас перестану рассказывать! Ты меня сбиваешь!
— Молчу, — сказал Геннадий Ильич и для наглядности закрыл рот ладонью.
Получилось смешно, но она не улыбнулась. Воспоминания, ожившие в ее памяти, не способствовали веселью.
Фамилия пострадавших была Осиповы. Они оба были живы, несмотря на множественные пулевые ранения и осколки костей, повредивших внутренние органы. Их сын приехал в больницу, когда обоих поместили в реанимационную палату. Ольга предложила сделать ему успокаивающий укол, но он ответил, что не нуждается в этом. Его звали Алик.
— Я в состоянии управлять собой и своими эмоциями, — холодно произнес он. — У них есть шанс выкарабкаться?
— Есть, — сказала она. — Всегда есть надежда, пока человек жив и борется.
— В новостях передавали, что машину изрешетили пулями, — сказал он.
— Да, ранений очень много, — подтвердила Ольга. — Тем не менее твои отец и мать очень сильны физически. Пока что нет оснований для паники.
— Я никогда не паникую, — отрезал Алик и сел в коридоре ожидать результатов двух ведущихся одновременно операций.
Он был красив несколько женственной красотой и носил длинные волосы, закалывая их на макушке. Издали его можно было принять за девушку, потому что он имел хрупкое телосложение и был одет в короткие джинсы, кроссовки и яркую куртку — вещи, которые скорее ожидаешь увидеть на представительнице слабого пола. Когда из операционной вышла медсестра, чтобы сообщить о смерти матери Алика, он кивнул и продолжал сидеть неподвижно, уставившись в стену напротив. Через несколько минут последовало известие о том, что Осипов-старший тоже скончался от потери крови.
Ольга подумала, что непроницаемое выражение лица дается Алику очень непросто. Бедняга осиротел этой ночью, потеряв сразу обоих родителей.
— А я сестру похоронила, — сказала она Алику. — Мы вместе выросли, были неразлучны, а теперь ее нет. Сначала я думала, что не переживу. Но вот… — Она развела руками. — Шок прошел, боль утихла, жизнь продолжается. И вообще, мне нельзя умирать. — Она посмотрела по сторонам и прошептала: — Я им отомщу.
— Кому? — поинтересовался Алик.
До последней фразы он, как казалось Ольге, тяготился ее присутствием и хотел поскорей уйти. Но не ушел. Стоял и ждал ответа, склонив голову к плечу.
— Бандитам, — сказала она. — В городе осетинская банда орудует. Слышал про такую?
Алик кивнул:
— Да. Сегодня я впервые узнал об их существовании. В новостях сказали, что родителей убили представители этнической группировки. Этносы.
— Этносы — это что-то другое, — неуверенно произнесла Ольга.
— Все равно. Для меня они этносы. Ты правда собираешься им отомстить?
Он склонил голову к другому плечу. Изучал ее, как изучал бы пес, обнаруживший перед собой любопытное насекомое.
После самоубийства сестры Ольга постоянно заглушала боль то алкоголем, то барбитуратами, поэтому находилась не в самом ясном и трезвом сознании.
— Правда, — сказала она.
— Могу помочь, — сказал Алик.
Только теперь до нее стало доходить, что она слишком уж разговорилась.
— Спасибо, я сама, — поспешно произнесла она.
— Я могу дать тебе взрывное устройство, — продолжал Алик так, словно не услышал отказа. — С его помощью ты отправишь на тот свет сразу десять или двадцать этносов. Я расскажу, что и как. Проинструктирую. Тебе останется лишь заложить бомбу, нажать на одну маленькую кнопочку, а дальше все произойдет само собой. Таймер можно выставить на любое время.
Ольга хотела убежать, но осталась. Ее ноги словно приросли к полу. Планы поквитаться с осетинами начали обретать реальность. Таня бы одобрила.
— Это шутка? — спросила она. — Или провокация?
— Не то и не другое, — спокойно ответил Алик. — Это предложение, которое остается в силе.
— Почему бы тебе самому не взорвать бандитов?
— Если мы заключим союз, то у каждого будут свои задачи. Один делает свою работу, другой — свою.
Ольга почувствовала, что этот симпатичный юноша вызывает у нее уже не такое сильное сочувствие, как несколько минут назад.
— По-твоему, расправляться с бандитами — женская работа? — спросила она.
— Почему нет? — холодно произнес он. — Тебя никто не заподозрит. Приблизишься к цели вплотную и нажмешь кнопку. Остальное сделаю я.
— Ничем не рискуя, — заметила Ольга язвительно.
— Ошибаешься, — возразил Алик. — Мне предстоит изготовить взрывчатку и собрать устройство, каждую секунду рискуя взлететь на воздух.
Она задумалась и поняла, что он говорит правду.
— Я позвоню, — сказала она и добавила на всякий случай: — Наверное.
Они обменялись телефонами и расстались. Первым позвонил Алик Осипов.
— Готово, — сказал он. — Можем встретиться, если хочешь.
«Нет!» — подумала Ольга.
— Когда и где? — спросила она.
Он назвал время и место, и они встретились…
Геннадий Ильич выслушал рассказ молча. Когда Ольга закончила, он посмотрел на нее и спросил:
— Где Алик назначил встречу?
— По дороге в парк Комсомола. Где памятник стоит, знаешь?
— Площадь, — кивнул Геннадий Ильич. — Оттуда обзор отличный. Незаметно не приблизишься. Вы, наверное, ранним утром встретились? Когда там ни души?
— На рассвете, — согласилась Ольга. — Откуда ты знаешь?
— Этот тип очень хитрый и осторожный, раз добивался цели чужими руками.
— Я же объяснила почему…
— Это его объяснение, а не твое, — напомнил Геннадий Ильич. — Отмазка, я бы сказал.
— В любом случае он свою часть договора выполнил, — пожала плечами Ольга. — Привез взрывчатку в рюкзаке, а меня предупредил, чтобы я оделась по-спортивному. Объяснил, как и что действует, дал мне подробную инструкцию.
— Письменную или печатную? — быстро спросил Геннадий Ильич.
— Конечно распечатанную! Кто сейчас от руки пишет?
— Некоторые пишут. Я, например, этим только на службе и занимался.
— Алик современный юноша, — сказала Ольга. — Что ты к нему прицепился? Он нам может еще пригодиться.
Геннадий Ильич криво усмехнулся:
— Ты ему звонила?
— Звонила, — подтвердила она.
— Он ответил?
— Нет.
— И адреса его ты не знаешь, верно?
— Хочешь сказать, что он от меня скрывается? — спросила Ольга. — Ничего удивительного. Пока что он осторожничает, а потом объявится.
— Очень сомневаюсь, — сказал Геннадий Ильич. — Сдается мне, что он из тебя смертницу собирался сделать, Оля.
Она опешила:
— Это как?
— Почему взрыв произошел, пока ты еще находилась в помещении ресторана, ты не задумывалась?
— Я…
Она действительно задумалась. Алик говорил, что у нее будет пятнадцать минут на то, чтобы одеться, покинуть заведение и отойти на безопасное расстояние. На самом деле Ольга успела лишь выйти из зала. Бомба сработала, когда она находилась в небольшом закутке, отделяющем зал от служебных помещений. Но ведь все равно рвануло не сразу. Замышляй Алик недоброе, у нее не было б