Пробежав первые пять километров в основной группе, тоже начинающей растягиваться, Саша переместился в ее голову, а когда до финиша оставалось три километра, прибавил темп. Он легко оторвался от спутников и начал догонять первую пятерку, Та уже растянулась по дорожке метров на сто. Кросс в основном проходил по аллеям парка, и было сложно сказать, что делается впереди.
«А ведь получается! – пронеслась ликующая мысль в голове. – Получается! Дыхания хватает, ноги не вязнут, можно прибавить».
И Петров прибавил. Еще двух человек он успел обогнать, перед тем как выйти на финишный спурт.
Вот только соревноваться было не с кем, троица, бежавшая впереди, уже финишировала, и он рванул вперед, борясь только с самим собой.
Когда остановился, тяжело дыша, за финишной чертой, к нему ринулся улыбающийся Богданов.
– Ну ты дал стране угля! – воскликнул он. – Пропустил только мастера спорта и двух кандидатов. Мои парни отдыхают.
Помолчав, он добавил уже с меньшим энтузиазмом:
– Везет Петру Александровичу. Вон он, довольный, прыгает вокруг твоей пассии, та первое место заняла. Надо же, лыжница сделала всех легкоатлеток! Когда такое было!
Пригладив мокрые от пота волосы, Саша направился в ту сторону.
– Ты как пробежал? – поинтересовался отец.
«Вот это да! – беззлобно удивился Петров. – Батя даже не следил за мной, все внимание Лене уделил».
– Нормально, пап. Я занял четвертое место, – сообщил он отцу.
– Черт тебя дери! – сердито воскликнул тот. – Я же просил не выеживаться! Прибежал бы во втором десятке. Сейчас начнутся разборки. Вон уже Холманский сюда идет. Будет выяснять, кто ты такой, откуда взялся. Переманивать в легкую атлетику начнет.
«Во житуха, в кои веки выдал результат, а тренер недоволен, – засмеялся про себя Александр Петрович. – Кому рассказать, не поверят».
– Петр Александрович, не поделишься секретом, как тебе удается таких ребят воспитывать? – с ходу задал вопрос подошедший тренер. – Это что за паренек, откуда взялся?
– Сын, – как бы нехотя ответил Петров-старший. Но Сашка-то видел, как отцу было приятно это говорить.
– М-да? – произнес Холманский. Он шел к Петру Александровичу с вопросом, не захочет ли тот отдать талантливого парня в его руки. Опытный тренер видел задатки стайера у мальчишки. Но сейчас его одолело сомнение, вряд ли Петров захочет отдать будущее сына в чужие руки.
– Не, Леша, даже и разговор не заводи, – прервал размышления легкоатлета Петров. – Сын тренируется у меня, и баста.
Не успел разочарованный тренер отойти, как рядом нарисовался представитель спорткомитета.
– Петр Александрович, к сожалению, все лето вас не было в городе, мы не могли с вами связаться. В начале сентября на очередном нашем заседании будет разговор о лыжной сборной республики.
– Ну, я-то тут при чем? – спросил Петров, вполне понимая, при чем.
– Как же, речь пойдет о Елене Мироновой, в этом году она первый кандидат на включение в состав сборной.
– Ясно, – произнес Петр Александрович и добавил: – Можете сразу включить в повестку мои требования. На сборах и соревнованиях с Мироновой работаю я, и никто другой.
«Правильно, батя, – мысленно воскликнул стоявший рядом сын. – Я даже знаю, кого хотят поставить тренером сборной. Толку от него никакого, как бы хуже не стало».
– Но, Петр Александрович, это не в нашей компетенции, – опешил чиновник.
– Бросьте, – махнул рукой Петров, – все можно сделать. Есть кому за меня в спортивной школе это время поработать. Так что думайте.
Дождавшись награждения, Сашка наградил подругу веткой клена уже с желтеющими листьями.
– Это мой лавровый венок победительнице, – торжественно заявил он.
– Ты тоже молодец, – улыбнувшись, заявила Лена. – Если бы знали, сколько тебе лет, так вообще медаль надо давать.
– Надеюсь, ты нигде такого не говорила? – встревожился Сашка.
– Что я, дура? – обиделась Миронова. – Конечно не говорила.
Умолкли громкоговорители. Народ начал постепенно расходиться. Петр Александрович исчез в компании тренеров, наказав сыну сообщить матери, что отец сегодня домой припоздает.
«Понятно, – подумал Сашка. – Сейчас они отметят сегодняшнее выступление».
– Пошли, покачаемся на качелях, – предложила Лена.
Петрову качаться совершенно не хотелось. Ему хотелось быстрей попасть домой и залезть под душ. Но чего не сделаешь ради женщины. Они прошли к аттракционам, купили билеты по десять копеек и двадцать минут увлеченно раскачивались под Ленкин визг.
Затем ребята шли, обнявшись, по улицам, стараясь выбрать самый дальний путь до дома. Они увлеченно целовались в телефонной будке, не замечая, что за ними пристально наблюдает директор школы, пытаясь понять, кто из его подопечных этим занимается.
Миронову он узнал сразу, а вот коротко стриженного, высокого крепкого парня он припомнить не мог.
– Старею, – вздохнул он. – Не помню ни фига. Но ведь где-то видел я этого мальчишку.
Он перекинул авоську с молоком и батоном в другую руку и пошел по направлению к дому. Читать мораль ученикам он не собирался.
Проводив Лену, Сашка быстро пришел домой. Близился вечер воскресного дня, и Клавдия Васильевна была уже на вздрыге, а когда услышала, что муж задерживается, то всю злость отыграла на сыне. Саша стоически перенес мамины вопли и сбежал к себе в комнату. Мама за ним не последовала, но продолжала возмущаться, обещая Петру Александровичу страшные кары.
Саша дремал, когда домой пришел отец. Но от шума довольно быстро проснулся.
Когда вышел из комнаты, родительская ссора уже завершилась. Петр Александрович сидел за столом и ужинал. Увидев сына, он громко произнес:
– Как думаешь, мать, кто перед тобой? Не знаешь? Так вот, будущий чемпион Союза в лыжных гонках. Это я тебе говорю, Клава, твой муж.
«А не хреново батя набрался, – решил Саша. – Конечно, они там без закуски пили».
Петр Александрович замолчал, пережевывая пельмени, затем продолжил, обращаясь к сыну:
– Я тебя просил не выделываться? Просил. А ты что сделал? Так что поздравляю, ты в сборной юниоров города. В начале сентября первенство республики.
– Какие юниоры?! Петя, окстись, – завопила Клавдия Васильевна. – Мальчику только-только пятнадцать исполнилось, ты что там нахимичил?
Веселость у Петра Александровича как ветром сдуло.
– Ну, понимаешь, Клава, я тут подумал, раз так парень повзрослел, то можно его и в юниоры записать. Короче, прибавил я ему два года.
– Слушай, Петров, ты в своем физкультурном вузе для сапог чему учился? Ты об акселерации слышал когда-нибудь? Ты в курсе, что в период быстрого роста нагрузки желательно снижать? Я что, за тебя должна твои журналы научные читать, – разъяренно выдала Клавдия Васильевна.
– Мама, успокойся, папа по моей просьбе сделал? – попытался заступиться за отца Сашка.
– А ты вообще молчи, тебя никто не спрашивает, у тебя порок сердца, ты вообще заниматься спортом не должен! – обрушилась Клавдия Васильевна на сына.
Петр Александрович из-за спины жены подмигнул сыну, намекая, чтобы тот свалил с кухни.
Саша ушел к себе и взял в руки читанный сто раз журнал «Искатель».
В кухне крики понемногу стихали. И вскоре послышался смех и звучное чмоканье.
Первого сентября был ненастный, хмурый день, он как бы отражал Сашино настроение. Идти в школу не хотелось. Хотелось купить бутылку водки и откровенно нажраться.
«Нет, закончу восьмой класс, и баста. Только в профтехучилище или техникум. Там все-таки постарше ребята. Мне это детство золотое на хрен не сдалось», – угрюмо размышлял Александр Петрович. Но сейчас он стоял на торжественной линейке, слушал слова директора школы и удивлялся, почему тот уставился именно на него.
В классе царило приподнятое настроение. Ребята, не видевшие друг друга три месяца, оживленно делились впечатлениями. Но к сидевшему с унылым видом Петрову никто не подходил.
«Очень хорошо, – думал он, – достала мелкота до смерти».
Краем уха он слышал свою фамилию и догадывался, что обсуждали его. О чем конкретно говорили, он не слышал, но думал, что ничего хорошего.
А тут он сильно ошибался. Девочки наперебой обсуждали, как вырос и возмужал Петров, как не повезло, что Миронова, старуха из десятого класса, его околдовала.
А парни обсуждали другую тему. Они спорили, сможет Петров вырубить Филимонова с одного удара или нет. И больше склонялись к версии, что сможет.
Первый урок, как назло, вела Наталья Юрьевна. Видимо, она боялась встречи с Сашей, поэтому зашла в класс с несчастным видом. И старалась не смотреть в его сторону. Однако к концу урока немного приободрилась, и ее голос зазвучал бодрее.
Петров спокойно смотрел на свою первую женщину в этом новом мире, за две недели он свыкся с тем, что она ушла из его жизни, и считал это закономерным. Наташе надо думать о будущем, а не о том, как бы не обидеть наглого восьмиклассника.
«Да и вообще, все, что ни делается, все к лучшему, – думал он. – Если бы о наших отношениях узнали, шуму было бы море. Так что все отлично».
И тем не менее на душе оставалась легкая грустинка.
Худо-бедно учеба вошла в нормальную колею. Отношения с классом если и не стали нормальными, то враждебности больше не было. Незаметно для себя он стал в классе авторитетом. С ним советовались по множеству вопросов, удивляясь про себя, откуда все это Петров знает.
На чемпионате республики он вновь выступил удачно в юниорском забеге на пять тысяч метров, заняв первое место. Клавдия Васильевна в который раз поддалась на уговоры мужа и не препятствовала этому событию. В школе после этой победы Сашина известность резко выросла, по утрам с ним считали за честь поздороваться выдающиеся школьные хулиганы. Только Витька Васильев, недовольный таким поворотом судьбы, пытался что-то вякать. Но на его ехидные выступления никто особо внимания не обращал.
Между тем ежедневные беседы с отцом принесли свои результаты. Саша все лето ему трындел о необходимости использования в тренировках лыжероллеров.