Как-то вечером Петр Александрович после очередной «воспитательной» беседы заорал:
– Все, надоел, приходи завтра в ДСШ, я с Георгиевичем договорился, сделает он по чертежам роллеры твои. Мне вообще-то в спорткомитете обещали поспособствовать, из Москвы привезти, но когда это будет. Так что твори. Посмотрю, что у вас получится.
Октябрьским вечером Сашка спустился в бомбоубежище, где располагалась детская спортивная школа. Когда он зашел к кладовщику, тот в очках стоял у заточного станка и точил очередные коньки.
– А, Санек, привет, – сказал он, выключив наждак. – Проходи, располагайся, будем мараковать, как твои лыжероллеры построить.
Олег Георгиевич Ветров был мастер от бога. Он мог сделать все. Но возраст брал свое, и он был вынужден уйти с завода, несмотря на свой шестой разряд слесаря. Петр Александрович немедленно перехватил такого ценного кадра, пристроил его кладовщиком у себя. И сейчас Георгич чинил тут все – от велосипедов до замков.
Усевшись рядом с верстаком, Саша выложил на него чертежи. Вскоре два старика начали ворчливо перебраниваться друг с другом. Только минут через двадцать Олег Георгиевич с изумлением понял, что разговор у них идет на равных.
– Санька! Ты когда ума-разума успел набраться? – удивленно спросил он. – Откуда все эти премудрости выискал?
– Книжки читаю, Олег Георгиевич, – сообщил в ответ Петров. Он больше всего беспокоился, где найти резину на колесики роллеров.
Но старый слесарь заверил, что найдет такую резину и выточит кольца из нее на токарном станке. Платформы под крепления они решили делать из дюраля. Слесарь предложил еще делать трещотки на колеса, чтобы роллеры не проскальзывали назад, но Саша отказался от этой идеи.
Первые роллеры были готовы через неделю. Петр Александрович опробовал их лично и после устранения недоделок отдал Мироновой. Об этом позже смущенно поведал сыну, думая, что тот хотел их получить первым.
К его удивлению, сын не обиделся.
– Все правильно, батя, ей они нужнее, а я следующую пару подожду, – улыбаясь, сообщил тот.
– Вот и хорошо, – сказал Петр Александрович. – У нас первые соревнования в середине декабря, а когда снег ляжет, никто не знает. Может, только к тому времени и появится.
Глава пятнадцатая
Первый снег выпал в начале декабря. А спустя пару дней его уже хватало, чтобы пробить лыжню.
Этим делом группа лыжниц Петра Александровича и занималась. Все пятнадцать человек катились змейкой друг за другом, чтобы не только набивать лыжню, но и делать упор для палок.
Как Александр Петрович ни увиливал, но отец вновь вручил ему полтора десятка мелкоты.
– Ничего, все будет нормально, – сказал он, когда сын заявил, что должен сам тренироваться. – На второй тренировке свое возьмешь. Даром, что ли, у нас освещенная трасса появилась.
Сашка мысленно засмеялся. Двухкилометровое кольцо трассы было освещено редкими фонарями, и называть ее освещенной мог только энтузиаст своего дела. Но все же это было лучше, чем ничего. Вторая тренировка начиналась в четыре часа, когда на улице изрядно темнело.
Ленка тренировалась пока еще вместе с группой, но вскоре должна была отправиться на сборы, тренировать ее там собирался Петр Александрович.
Двухнедельные сборы команды должны были пройти на спортивной базе ДСО «Динамо». Поэтому уезжать из города не требовалось. Но для удобства все спортсмены должны были жить в динамовской гостинице.
Незаметно наступил канун Нового года.
«А ведь я здесь уже целый год, – неожиданно пришло в голову Петрову. – С одной стороны, вроде и немного, а с другой – удалось многое изменить в своей жизни. А главное, многое удалось изменить в себе. Так надо держаться и дальше, не отступать от намеченных целей».
И он не отступал. Родители, первое время поражавшиеся его фанатизму в тренировках, сейчас считали поведение сына вполне нормаль- ным. Тем более что в учебе он оставался хорошистом.
В классе Петров еще с прошлого учебного года приобрел репутацию не от мира сего, и его перестали привлекать к общественной жизни, считая сдвинутым на своих лыжных гонках. Только девочки периодически сплетничали между собой, какими качествами при такой нелюдимости Саша смог привлечь Лену Миронову.
«А вот и смог», – насмешливо думал Петров. Он вчера нечаянно подслушал разговор своих одноклассниц в гардеробной. Стоя за вешалкой, он узнал о себе много нового.
– Слушайте, девочки, я не понимаю, почему Ленка Миронова ходит с Петровым, с ним же вообще ни о чем нельзя поговорить, – удивлялась одна.
– Точно, я тоже не представляю, он вообще бревно бревном, – сообщила другая.
– А мне он нравится, – со вздохом сообщила Ирка Серова. – Вы ничего не понимаете, Саша увлечен спортом и хочет стать чемпионом, разве это плохо?
– Ой, брось глупости говорить, – возмутилась Любка Анушенкова. – Никаким чемпионом он не станет, просто слишком высокого мнения о себе. В комсомол вступил, а сам от любой комсомольской работы отлынивает. Даже с нами металлолом не ходил собирать, потому что ему нельзя тренировки пропускать. Надо его на комсомольском собрании хорошенько пропесочить.
На этом разговор завершился, потому что народа в гардеробе прибавилось.
Через пару дней на тренировке Саша увлеченно объяснял второклассницам, как правильно подниматься в подъем, когда к нему подъехал отец.
– Слушай, Сашкец, мы тут вчера с тренерами посоветовались и решили провести соревнования на приз нашей спортивной школы. Скоро Новый год, так что для старшеклассников призом будут билеты на новогоднюю елку в драматическом театре. – Он сделал паузу и спросил: – Побежишь «пятнашку» с десятиклассниками?
– Побегу, конечно, – тут же согласился сын.
– Только матери не говори, – озабоченно сказал отец. – Узнает, убьет и тебя и меня.
Двадцать девятого декабря с утра шел снег, градусник показывал ноль градусов.
Саша не поленился и сбегал на улицу посмотреть на снег. После чего начал дискутировать с отцом по смазке. Они почти кричали друг на друга, когда из комнаты выглянула Клавдия Васильевна и быстро их утихомирила.
После этого они почти сразу пришли к консенсусу, одну лыжу смазали как хотел отец, вторую – как сын. К удивлению отца, лыжа, смазанная сыном, шла практически без отдачи, и накат на ней был не в пример лучше.
Быстро сняв смазку с лыж над газовой плитой, они оделись и направились к школе, где их уже ждали девочки.
На обширном болоте, сейчас представляющем собой заснеженное поле, стояла небольшая дощатая будка. В ней устроились судьи. Рядом с будкой висели транспаранты «Старт» и «Финиш».
Первыми, как обычно, ушли на старт младшие возраста, бежавшие от двух до трех километров.
Сашка, смазавший лыжи девчонкам, болтал сейчас с парнями, большинство из которых не видел с осени. Они вспоминали спортивный лагерь и были совсем не прочь в следующем году поехать туда снова. О предстоящей гонке предпочитали не говорить, как и о прогнозах.
Но вот ушли на дистанцию старшие девочки, им предстояло бежать «пятерку». Парни из девятых и десятых классов через полчаса отправились на «десятку».
На пятнадцать километров тренеры заявили всего восемь человек, выбрав самых выносливых ребят. Учитывая небольшое количество соревнующихся, на старте их выпускали через тридцать секунд.
Сашка стоял, ожидая старта, ноги подрагивали от спортивного мандража. Наконец судья скомандовал:
– Пошел. – И хлопнул его по плечу.
С первыми шагами Петров понял, что со смазкой он угадал. Лыжи не проскальзывали, и пока все было нормально.
На старт он ушел седьмым. На первом пятикилометровом круге ему удалось обойти четырех парней.
– Молодец, хорошо идешь! – крикнул ему отец, на ходу подавая стакан сладкого клюквенного морса. – Второе время пока.
Второй круг он закончил все так же, со вторым временем, обогнав еще кого-то. Только Толя Цветков обходил его почти на полторы минуты. На третьем круге начала накапливаться усталость, но самое главное, стало теплей, и лыжи начали проскальзывать.
– Надо прибавлять, – подумал он, но бежать становилось все трудней. На одном из поворотов он увидел впереди Цветкова, похоже, у него были те же проблемы со смазкой. Даже издалека было видно, как проскальзывают его лыжи.
Понемногу спина Цветкова становилась ближе и ближе. А впереди уже открывалось большое заснеженное болото с транспарантом финиша. Хрипя от напряжения, Сашка обошел Цветкова и начал ускоряться. Он уже предвкушал радость победы, когда носок его лыжи попал в неприметный бугорок. Раздался треск, и лыжа сломалась.
Отстегнув лыжи, он схватил их в охапку и бросился к финишу, утопая по колено в снегу, пот заливал лицо, но времени его вытереть не было. Через пару секунд его обогнал Цветков и первым пересек финишную черту, и только через минуту ее пересек Александр и грохнулся на снег ничком вместе со своей ношей.
– Ну ты зверюга! – воскликнул Цветков, когда Сашка поднялся и, сняв рукавицы, начал руками вытирать мокрое от пота и снега лицо. – Когда меня обошел, я уже надежду потерял, а тут смотрю, ты умудрился лыжей куда-то въехать.
Тут к Толе подбежал Петр Федорович и хвастливо заявил тренерам, стоявшим рядом:
– Я вам что говорил? Цветков будет первым.
– Да ладно заливать-то, – заявил Василий Иванович. – Если бы у Петрова лыжа не сломалась, он бы первое место занял.
– Если бы да кабы, то во рту росли грибы, – парировал Богданов.
Петр Александрович стоял с огорченным видом и молчал. По всему было видно, что он рассчитывал на победу сына, но досадная случайность перечеркнула его надежды. Тем не менее сын пришел вторым, пусть всего из восьми человек, но он был на два года младше любого из них.
Зато Миронова, как всегда играючи, вышла на первое место, пробежав «пятерку» за восемнадцать минут.
Около будки горел костерок, на котором кипел чайник. Саша налил себе полную эмалированную кружку заваренного до черноты грузинского чая и, присев на бревнышко, начал его пить мелкими глотками, чтобы не обжечься. Рядом с ним села Лена.