– Не мешайся, салага, – сквозь зубы выдохнул Акентьев, когда Петров, бежавший по параллельной лыжне, начал его обходить.
Сашка, не обращая внимания на соперника, ускорился и выскочил на главную лыжню впереди того. Размеренно толкаясь палками, он вышел на свой привычный ритм и начал уходить вперед, оставив Акентьева позади.
Почти километр он бежал в одиночестве, наблюдая впереди двух лыжников, стартовавших перед ним. На третьем километре дистанции он легко обошел их на крутом подъеме и, двигаясь дальше, услышал за спиной тяжелое дыхание преследователя.
«Блин! Акентьев догнал, зараза!» – понял он.
Действительно, опытный лыжник, разъяренный тем, как его легко сделал на старте сопляк, только начинающий свою спортивную жизнь, сейчас прикладывал все усилия, чтобы его обойти. Однако сил на этот рывок ему не хватало. Петров тоже ускорился, и сейчас они бежали друг за другом в одном темпе. Так, вдвоем, они и выскочили на стадион после первого круга.
– Сашкец! Отлично идешь, у тебя третье время сейчас, – радостным голосом закричал отец, – работай, работай, мать твою! Шевели ногами.
В этот момент Акентьев выскочил на параллельную лыжню и обошел Петрова.
– Хрен с тобой, – мысленно усмехнулся Сашка, – я тебя десятку за собой протащил, теперь ты меня пятерку будешь вести. А на финише поглядим, кто кого.
Действительно, за широкой спиной соперника бежать было значительно легче, и Петров не упустил своего шанса, держась впритык за ним. Так вдвоем они обошли еще с пятнадцать человек. Удачно повернули на крутом спуске, где контролеры убирали куски сломанных лыж.
И тут начался тягун, коронная фишка Петрова.
Акентьев первые пятьсот метров тягуна прошел в прежнем темпе, но затем начал сдавать.
«Пора!» – решил Петров и, крикнув «Лыжню!», начал обгонять соперника.
К концу затяжного подъема он уже прилично опередил своего упорного визави. Впереди оставалось всего около километра дистанции, но ускорение в подъем не далось так просто, в ногах начала накапливаться усталость.
Борясь с ней, он продолжал нестись вперед. Неожиданно сзади он услышал хриплый, срывающийся голос:
– Врешь, не уйдешь, давай лыжню!
Посторонившись, Петров вновь пропустил вперед Акентьева.
Впереди уже показался стадион, где одинокая лыжня разошлась на две. Саша выскочил на одну из них и побежал, догоняя своего оппонента.
Они неслись, бешено работая палками, не обращая внимания на окружающее, их взгляды были прикованы к финишной черте.
– Быстрей, еще быстрей, – кричали им тренеры, нервно поглядывая друг на друга.
У самого финишной черты Саша ускорился еще сильней и с диким воплем первым пересек ее. Долю секунды спустя до нее добрался и Акентьев.
– Сашкец! Ты понимаешь, что натворил! – подбежавший Петр Александрович тряс сына за плечи. – Ты чемпион страны! Чемпио-о-он!!!
По лицу отца текли слезы, он размазывал их рукавом и продолжал что-то говорить. Но тут его оттеснили в сторону парни из сборной команды, они подняли Сашку на руки и вместе с лыжами начали подкидывать в воздух.
Когда его наконец опустили на землю, к нему подъехал Акентьев и поздравил с победой. Хотя в его голосе слышалось немало сожаления, что та досталась не ему. Но стать серебряным призером чемпионата СССР тоже было неплохо. Петров ведь не совсем потерял голову, чтобы признаться ему, что в другой жизни он был в этой гонке первым.
Тут к нему через толпу собравшихся зевак и корреспондентов прорвалась Лена.
– Саша, ты молодец! – восторженно завизжала она. – Мы все за тебя переживали.
На ее груди на широкой ленте висела бронзовая медаль за третье место.
– Я смотрю, тебя тоже можно поздравить, – сказал Петров.
Лена смутилась.
– Понимаешь, у меня как-то не получилось победить, сама не понимаю почему.
Их беседу прервал Петр Александрович.
– Ну, вы совсем ничего уже не цените! – воскликнул он. – Лена, ты третье место заняла в чемпионате страны. Вы теперь оба заслуженные мастера спорта, члены сборной страны. Завтра еще будут гонки, побеждайте!
– Извините, – прервал монолог тренера какой-то мужчина. – Я корреспондент газеты «Советский спорт». Хотелось бы задать несколько вопросов сегодняшнему победителю и его тренеру.
Однако интервью пришлось отложить. Сашке только удалось сообщить, что он всю жизнь мечтал стать чемпионом страны и сейчас еще не до конца верит, что это произошло.
Почти сразу около него нарисовался тренер сборной команды ЦС ДСО «Буревестник» и с упреком обратился к старшему Петрову:
– Петр Александрович, как так получилось, что мы не в курсе, что ваш сын, оказывается, выступает за наше общество? Нехорошо скрывать таких спортсменов.
Петр Александрович скептически слушал собеседника. Он прекрасно понимал подоплеку его претензий. Если бы его сын был задействован в сборах центрального совета общества, все тренерские лавры достались бы, как обычно, москвичам.
«Сейчас начнет уговаривать Сашку переехать в Москву», – подумал он и угадал.
– Молодой человек, – обратился тренер к младшему Петрову, – меня зовут Виктор Александрович Завьялов, я старший тренер сборной центрального совета добровольного спортивного общества «Буревестник». У меня к вам есть деловое предложение. Может, встретимся ближе к вечеру в гостинице, поговорим?
Для младшего Петрова в этом предложении все было ясно так же, как и для его отца. Он улыбнулся и сказал:
– Отчего же не встретиться, давайте – в четыре часа подходите, поговорим.
Вечером в номере тренеров карельской сборной царило праздничное настроение. Такого оглушительного успеха никто не ожидал. Лишь Петр Александрович, видевший тренировки сына, лелеял слабую надежду, что тот сможет войти в первую десятку, ближе к ее концу. Примерно такие же надежды он возлагал на Лену Миронову.
Но теперь, после того как в копилке сборной появились золотая и бронзовая медали, тренеров переполняли эмоции. Петр Александрович уже давно поднимал бы тосты за дальнейшие победы, но был вынужден ждать визита Завьялова. Зато Злобин и Егоров – третий тренер сборной – уже выпили не по одной рюмке коньяка.
Глянув на часы, Петров окинул завистливым взглядом празднующих коллег и отправился в номер к сыну. Там все парни сидели за столом и дружно пили чай с бубликами.
Злобин днем выразился коротко и ясно:
– Мы празднуем, нам можно. Если же кто-то из вас нарушит режим, очень сильно об этом пожалеет. Закончатся соревнования, вот тогда посмотрим.
Поэтому у спортсменов за столом сегодня не было даже шампанского, хотя им очень хотелось отметить сегодняшнюю победу.
– Пойдем, поговорим, – сказал Петр Александрович сыну, также сидевшему за столом. Они вышли в коридор и уселись на диван, стоявший в нише.
– Ну вот чего ты согласился говорить с Завьяловым, не понимаешь, что ли, о чем речь пойдет?
Саша улыбнулся.
– Понимаю, он начнет меня сватать в Москву. Наобещает с три короба пирогов.
– Вот-вот, – перебил его отец, – так они и переманивают к себе лучших спортсменов. Зачем тебе это надо? Ты стал чемпионом, тренируясь дома. Обойдутся там без тебя.
Петров вздохнул.
– Батя, понимаешь, не все так просто. Знаешь сам, как это бывает. Вот ты говорил, что мы с Леной будем зачислены в сборную страны. А ты помнишь, сколько там лыжников?
Отец задумчиво почесал голову.
– Понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что из ста человек на международные соревнования выберут не лучших, а тех, кого нужно.
– Вот именно, – припечатал Саша, – а посему никак нельзя ссориться с москвичами.
– Умен ты у меня, сынок, не по годам, – печально констатировал отец. – Ладно, послушаем, что нам этот Завьялов имеет предложить.
Глава двадцать третья
Виктор Александрович Завьялов явился на встречу без опоздания. Недоуменно глянув на дожидающихся его в коридоре Петровых, он поздоровался и предложил продолжить разговор в ресторане гостиницы.
Петр Александрович сразу согласился с этим предложением, да и Саша был не против, после гонки он еще не перекусывал.
В ресторане народа было немного. Несколько немногочисленных компаний сидели по углам обширного зала. Для оркестра время еще не пришло, и в зале царила гулкая тишина. Троица уселась за ближайший столик, где сразу завязался разговор, в котором Завьялов сразу взял быка за рога.
– Понимаешь, Саныч, от твоего сына никто не ожидал такого выступления. Молодой парень девятнадцати лет обошел всех наших авторитетов.
Петр Александрович хмыкнул себе под нос, услышав о возрасте сына.
– Разве я ошибаюсь? Он вроде бы в прошлом году уже выступал за юниоров? – спросил Завьялов, внимательно разглядывая младшего Петрова.
– Шестнадцать лет ему, – не выдержав, сообщил старший Петров.
– Саныч, ты ненормальный! – воскликнул Завьялов. – Разве можно ставить шестнадцатилетнего пацана на гонку мужчин? А если бы что-то случилось?
Петр Александрович громко засмеялся.
– Ха, так и случилось, Сашкец сегодня всем мужикам нос утер, и твоим в том числе!
Собеседник в раздумье потер ладонью лоб.
– Хм, я-то думал, что он старше. Трудно поверить, что ему шестнадцать, вон какой лосяра вымахал! Да, кое-что придется пересмотреть. Ладно, давай обговорим, как будем взаимодействовать в дальнейшем.
– Не вижу никаких проблем, – сообщил Петров. – У меня, как у тренера школы высшего спортивного мастерства, занимаются лыжники из «Трудовых резервов», «Динамо», ваши тоже не исключение. Так что будут тренироваться и дальше. Понятно, что моего сына вы включите в сборную центрального совета общества. Давайте договоримся так, на сборы он будет приезжать как и все, однако ты уж, Виктор Александрович, прости, но тренироваться он будет по моему плану, также как и Миронова. А если возникнут сложности или проблемы, ребята просто уедут домой или приеду я, навести порядок.
Завьялов слушал речь тренера с недовольным лицом, но молчал. Приходилось соглашаться. В Советском Союзе серьезно занимаются спортом сотни тысяч лыжников, но только тысячи становятся перворазрядниками, сотни – мастерами спорта, но чемпионами страны становятся единицы. А шестнадцатилетнего чемпиона в лыжном спорте страна не знала до сегодняшнего дня.