– Не хотелось бы.
– А чего тебе хочется, Юшка? Вернуться в деревню? Хозяйство завести? Жениться, народить кучу детишек и постоянно думать, чем накормить семью?
– Хотя бы.
– Не получится.
– Почему?
– Люди Бориски не дадут. Прознают, что ты был на подворье Никитичей во время боя, и прощай, крестьянская жизнь. Мигом окажешься на плахе.
– Но не сидеть же здесь?
– Нет.
– А чего же делать?
– Вот об этом и будешь говорить с князьями. Пока ты под их покровительством, тебе ничего не грозит. Но если повернешь против них или станешь самовольничать, то не жить тебе, Юрий.
– Ну я и попал! Это мне теперь что же, придется исполнять все желания князей?
– До поры до времени. Что потом будет, от них узнаешь. Они тебя уже ждут. Поторопись.
Холодов прошел в горницу, где находились князья.
– Ну как там наш царевич? – с улыбкой спросил Губанов.
– В смятении, князь. Не может понять, почему оказался под вашим покровительством.
– Он и не должен понимать. Я поразмыслил и решил приоткрыться ему. А то как бы он от смуты в голове не дал деру отсюда. Прямо в лапы Борискиных палачей.
– Не мне судить хозяина, однако скажу, что решение верное. Юрий ночью растерялся. Это объяснить легко. Он впервые попал в настоящий переплет, почуял запах крови и смерти. Но Отрепьев человек сильный, цепкий, образованный и хитрый. Выгоду свою не упустит, хочет знать, что его ждет. Как поймет, что за интерес к нему у вас, быстро станет другим.
Холодов улыбнулся и сказал:
– Я бы тоже стал другим, если бы мне светила корона, но вот не свезло. Ничего не поделаешь, не всем судьба дарит такие подарки, как Юрию. Когда он придет?
– Да уже должен. Что нам с Фадеем делать?
– А не прогуляться ли вам по Москве? Послушаете, о чем люди говорят, узнаете, какие настроения у народа.
Андрюша взглянул на Губанова.
– Езжайте на Москву, осмотритесь! – приказал тот.
– Слушаюсь, князь.
За дверью Холодов едва не столкнулся с Отрепьевым, которого сопровождал Степан Закатный.
Он пропустил товарища, подмигнул ему и шепнул:
– Не бойся, Юрий, все будет хорошо.
Отрепьев вошел в горницу, поклонился.
Харламов улыбнулся.
– Проходи, присаживайся, как говорится, в ногах правды нет.
Отрепьев устроился на лавке.
Губанов посмотрел на него, кивнул и сказал:
– Ну вот, сегодня другое дело. Отошел ты. Это хорошо. В нашем деле нужна ясная голова.
– Простите, в каком деле?
Князья переглянулись, и Губанов спросил:
– Тебе известно, Юрий, что ты схож с покойным царевичем Дмитрием Углицким?
– Да. Андрюша говорил мне об этом. Правда, это было давно.
– Знаю. Ты у Романовых, да и у образованной родни своей ума-разума поднабрался, а посему должен понимать, что смерть царевича Дмитрия была выгодна Борису Годунову.
– Да, князь. Однако Андрюша говорил, что Дмитрий сам закололся в припадке падучей.
– Так и было. Но если бы этого не случилось, то его все одно убили бы. Мешал он нынешнему царю на пути к трону.
– Да, жаль. Я слышал, что он натурой в отца своего был, в государя Ивана Васильевича.
– А теперь, Юрий, представь, что погиб не царевич Дмитрий.
Отрепьев с удивлением посмотрел на Губанова, перевел взгляд на Харламова.
– Кто же тогда?
– Мальчик, очень похожий на Дмитрия и выданный Нагими за него.
– Откуда он взялся?
– Мария Федоровна, царица вдовая, могла найти его, – сказал Харламов. – Она знала, что Годунов не упустит случая извести ее сына, поэтому и готовилась бежать к князю Ивану Петровичу. – Он кивнул на Губанова. – В том ей помогал Андрюша, верный слуга Марии Федоровны.
– Но я слыхал, что в Углич князь Шуйский ездил и установил, что царевич сам зарезался.
– Шуйский посмотрел на мертвого царевича, допросил челядь, а больше занимался побоищем, которое устроили Нагие в отместку за смерть Дмитрия. Ведь там народ всех людишек Годунова насмерть забил. Большая смута была. Шуйский сделал то, что требовалось Борису Годунову. Наследник похоронен. Нагие отправлены в ссылку. На пути Годунова к трону оставались Романовы. Что с ними произошло, ты лучше нас знаешь. Теперь Годунов на троне. Оказывается, он тяжело болен и готовится передать корону сыну своему Федору. А тут вдруг выясняется, что царевич Дмитрий жив. К чему это может привести?
– К великой смуте. – Юрий посмотрел на Губанова. – А ведь по Москве уже разошлись слухи, что царевич Дмитрий жив?!
Князь улыбнулся.
– А еще пошла молва, что невинного мальчика, которого Мария Федоровна представила сыном, убили люди Годунова, по его личному приказу. Случайная гибель – всего лишь сказка, придуманная самим Годуновым, дабы скрыть свои злодеяния. Как и о кореньях на подворье Романовых, с помощью которых те хотели якобы извести царский род.
– Какие коренья?
– Ты же ничего не знаешь. Решение о нападении на подворье Романовых Борис Годунов принял после того, как получил известие о том, что они готовят покушение на него.
– Это же ложь.
– Нет, Юрий, это хитрость, повод для действия. Годунов всегда шел к своей цели самыми мерзкими и подлыми способами. Так и теперь. Годунов получил, что хотел, но сильно озаботился, когда узнал про Дмитрия. Сейчас окольничий Семен Годунов, троюродный брат царя, повсюду ищет, кто слухи распускает и где может скрываться тот человек, который выдает себя за Дмитрия.
– Да где ж он прячется столько лет? Наверняка где-нибудь в дальних глухих местах.
– Вовсе нет. Царевич Дмитрий на Москве.
– Тогда Семен Годунов найдет его.
– Нет. Он в надежном месте.
Отрепьев растерянно взглянул на князей.
– Простите, но вам откуда это известно? Вы знаете, где царевич?
Губанов усмехнулся.
– Знаем!
– И где же? – вырвалось у Отрепьева.
Харламов поднялся, подошел к Юрию.
Тот тоже встал и услышал:
– А тебе зачем это знать?
– Да так, князь, просто любопытно.
– Ладно, отвечу. Здесь царевич Дмитрий, в моем доме, более того, в этой горнице.
Юрий непроизвольно огляделся.
– Но здесь только я и вы.
– Воистину так. Мы люди известные, да и пожилые уже, а вот ты…
Отрепьев попятился, упал на лавку и пробормотал:
– Уж не хотите ли вы сказать, что царевич Дмитрий – это я?
– Нет, конечно, ты не царевич, а всего лишь Юшка Отрепьев, но никто не мешает тебе стать наследником престола.
Юрий вытер со лба рукавом рубахи крупные капли пота.
– Мне стать царевичем? Это-то как? Объявиться самозванцем?
Губанов строго взглянул на Отрепьева. От приветливости и следа не осталось.
– Делать то, что скажем мы! Тогда ты получишь возможность завладеть престолом. Это не шутки, Юрий. Все очень серьезно.
– Но почему я?
– А ты еще не догадался?
– Потому, что похож на погибшего Дмитрия?
– И потому, что похож, и потому, что подходишь на эту роль, обладаешь способностями, которые еще предстоит подвергнуть огранке, как драгоценный камень. Это все исполнимо, но лишь в том случае, если ты согласишься стать царевичем.
– Но меня же разоблачат быстро. О матери, брате Василии многие знают.
– Не беспокойся, твоя мать и младший брат Василий будут спрятаны так, что их никто не найдет.
– На кладбище?
– Не говори глупостей. Мы не людишки Годунова, предоставим твоей семье надежное убежище. Кстати, перед этим можно пустить слух, что именно у вдовой Варвары и был взят сын, двойник царевича. Но это обсудим. Скорее всего, никому в голову не придет заниматься розыском этого двойника. Коли подмену устроила Мария Федоровна, то она обязательно позаботилась о бесполезности таких попыток.
– А коли я откажусь?
Губанов посмотрел в глаза Юрию.
– Не откажешься. Ты же не хочешь оказаться в пыточной избе у палачей Годунова. Хотя до этого дело не дойдет. Там ты будешь опасен для нас.
– Ладно, – сказал Отрепьев, – вижу, выхода у меня нет. Что я должен делать?
– Все хорошенько обдумать, понять, в какую игру ты вступаешь, что можешь получить. Поговори с Андрюшей, он плохого не посоветует. На сегодня достаточно. Ступай к себе, думай. Вернется Андрюша, пошлю к тебе. Ну, что, царевич, – строгость на лице Губанова сменилась приветливостью, – договорились?
– Да, князь!
– Эх, Юрий, не ведаешь ты покуда, как может измениться вся твоя жизнь. Потом поймешь. Ступай. Во двор выходи только в сопровождении Андрюши, Фадея либо Степана Закатного. За ворота же вовсе не суйся! Понял меня?
– Да, князь.
– Ступай!
– Степан! – крикнул Харламов.
Холоп тут же появился в проеме двери.
– Да, князь?
– Проводи гостя в его комнату и находись рядом, покуда не придет Андрюша. Потом зайдешь, дам тебе новый наказ.
– Слушаюсь, князь.
Ближе к обеду вернулись из города Андрюша и Фадей.
Холодов тут же прошел в горницу, знал, что князья его ждут.
– Проходи, Андрюша, садись, рассказывай, что видели, что слышали на Москве, – сказал Губанов.
Холодов устроился на скамье.
– На Москве, князь, народ волнуется. Много людей у подворья Романовых, от которого остались головешки. Там стрельцы. Близко никого не пускают, по всему городу ходят, народ разгоняют.
– Обычное дело. Что говорят в народе?
– Да разное. Одни твердят, что Романовы хотели отравой извести царя и его семью и зелье то нашли. Другие, что Романовы слишком уж открыто выступали против царя, потому он и решил их наказать. А вот третьи, каковых немало, говорят, что причиной разгрома подворья явилось то, что именно там, у Романовых, скрывался царевич Дмитрий. Посему, мол, стрельцы и пытали пленных холопов. Всех Романовых увели в Кремль. Народ недоволен. Никто из государей прежде не позволял себе такого, а вот Годунов, пробившийся к власти через сестру свою Ирину, осмелился. Его люди повсюду трубят, будто скоро холопы Романовых будут принародно казнены, чтобы чернь знала, что на царя нельзя