– Он может проведать об одном, двух, трех отрядах. Это для него несложно. Ты отправишь несколько сотен открыто, дабы они отвлекли внимание ищеек Семена Годунова. Остальные пусть идут тайно, окольными путями.
– Я постараюсь, великий князь.
– Постарайся. Заодно узнай, не было ли в отряде, который сопровождал нас к братьям Вишневецким, человека Годунова. Обязательно встреться с атаманом Петро Дугайло из Пирино. Передай ему, что настало время держать слово.
– Великий князь, нужны деньги.
– Завтра получишь сколько надо. Теперь ступай. Встретимся утром перед твоим отъездом.
Отрепьев прошел к хозяину усадьбы. Тот выдал ему деньги, необходимые для перехода казаков в Самбор. Утром Григорий проводил Бучинского.
К Отрепьеву начали прибывать польские наемники, появлялись и русские люди, бежавшие из своей страны. Для их проживания по указанию Юрия Мнишека у села были возведены бараки-казармы.
Помолвку Отрепьева с Мариной Мнишек назначил на 25 мая. К этому времени у царевича было около тысячи вооруженных людей.
На помолвку приехали князь Константин Константинович Вишневецкий и Урсула. Священник отец Дионий сделал рядную запись, в которой были отмечены обязательства жениха и время свадьбы, перечислено приданое невесты, и благословил молодых людей. С этого момента они становились официальными женихом и невестой и могли проводить время вместе.
Мнишек видел, что Григорий по-настоящему влюбился в его дочь, и решил воспользоваться этим. После помолвки он убедил Отрепьева отдать ему Смоленск и Северскую землю, которые он, мол, подарит королю, дабы укрепить поддержку Польшей похода царевича на Москву.
Отрепьев с легкостью подписал все бумаги, но Мнишек радовался напрасно. Да, Григорий полюбил Марину, был от нее без ума, нуждался в покровительстве польской шляхты и короля. Но он вовсе не собирался исполнять свои обязательства.
А воины все прибывали. Ставились новые казармы, подвозилось оружие, провиант, закупались кони. Подготовка шла своим чередом.
Но задерживались запорожские казаки, без них же начинать поход было невозможно. Очевидным становилось, что Отрепьеву не удастся двинуться на Москву в самое удобное время, то есть летом 1604 года.
Однако Отрепьев не отказывался от вторжения в этом году. В том числе и потому, что в некоторых областях не утихали народные бунты, что сулило царевичу немалые выгоды в войне.
Глава 15
Утром Отрепьев прошел в лагерь, где собирались наемники. Их было много, бараков не хватало. Люди ставили шатры, сооружали шалаши. Огромный табун пасся на лугу.
Осмотрев лагерь, Григорий вернулся в замок и прошел к Юрию Мнишеку, который что-то записывал в большую книгу.
– Доброе утро, пан Мнишек. Подсчитываешь прибыль от закупки оружия?
– Что ты, великий князь, какая прибыль? Я сам вложил сотню тысяч.
– Да что ты? Денег, выдаваемых магнатами, не хватает?
Мнишек показал на книгу.
– Глянь, сколько всего закуплено, а надо еще больше. Это без оплаты ратникам. Деньги для них должны от Адама Вишневецкого прийти.
Отрепьев присел на стул и проговорил:
– Был в лагере, тесно там. Скоро размещать людей будет негде.
Мнишек кивнул.
– Твоя правда. Я думал об этом. Здесь оставим казаков, которые сегодня должны прибыть, остальных отправим в Глиняны. Там их встретит полковник Адам Жулицкий. Его люди подготовили место для большого лагеря. Туда же и новых наемников отправлять будем. К Жулицкому присоединится Адам Дворжицкий. Оба опытные воеводы.
– Это ты верно решил. Сколько у нас сейчас людей?
– Тысяча триста.
– Говоришь, жалованье им не платил?
– Покуда нет.
– А не ропщут ратники?
– Особо нет. Они знают, что первые деньги получат на смотре.
– Когда думаешь устраивать его?
– Как соберется все войско.
– Тысячи четыре будет?
– Около того, а то и боле.
– Время мы упустили, пан Мнишек. Сегодня четырнадцатое июля. Стоило бы двинуться в поход, да не получается.
В дверь комнаты осторожно постучали.
– Кто там? – спросил хозяин поместья.
– Управляющий, пан Мнишек.
– Войди.
Славек Рубач зашел в комнату.
– Что тебе?
– Гонец прибыл из Кракова, вот это просил вам передать.
Мнишек взял свиток, развернул его, прочитал.
– Ступай, накорми гонца, место отдыха предоставь.
– Так он уже обратно подался.
– Ладно. Иди.
Управляющий ушел.
– Что в послании? – спросил Григорий.
– В Краков от русского царя прибыл стрелецкий голова Никита Смирной-Отрепьев. Он утверждает, что человек, находящийся в Польше и выдающий себя за Дмитрия, никакой не царевич, а расстрига и вор Гришка Отрепьев, его родной племянник.
– Вот как? И что в Кракове? Король принял его?
– Не тот он вельможа, чтобы во дворце принимать. Королю о нем доложили, он значения этому не придал. Посланник Годунова пожелал встретиться с коронным канцлером Замойским, но тот отказал ему. Тогда этот голова стрелецкий сказал, что хочет увидеться с Отрепьевым, якобы его племянником.
– Вот истинная причина приезда этого человека.
– О чем ты, великий князь?
– Ты знаешь, что вместо меня в Угличе погиб другой мальчик?
– Слышал. Князь Вишневецкий говорил.
– А как звали того мальчика?
– Не помню.
– Григорий Отрепьев. Бориска распускает слухи, что я не царевич, а тот самый младший сын стрелецкого сотника, зарезанного в кабаке, понимает, что народ не за него, а за меня встанет. Но это все ерунда. Смирной-Отрепьев приехал вовсе затем, чтобы убеждать короля и высший свет в том, что они приняли самозванца. Бориска хитрый и умный. Он хочет знать, что я делаю в Польше, сколько войска собрал, где оно стоит. А главное – когда и как именно я намерен вести войска.
Мнишек усмехнулся.
– Вельможи в Кракове того не знают, откуда ж ему проведать?
Отрепьев задумался.
– О чем мысли, великий князь? – спросил Мнишек.
– Готовь, пан Мнишек, надежного человека, который якобы сбежал отсюда и знает о том, что мы собираемся делать.
– Не понимаю тебя, великий князь.
– А что понимать? Желает Бориска узнать, как я хочу вести поход на Москву, пусть узнает.
– Прости, великий князь, но это же глупо!
– Вовсе нет.
– Объясни, великий князь, чего ты желаешь этим добиться.
– Твой человек должен встретиться с посланником Годунова и сказать, что войско собирается в Самборе. Дело идет плохо, медленно, поляки требуют слишком большой платы. Король и высшие вельможи Речи Посполитой не помогают мне. Отдельные магнаты выделяют средства, которых не хватает. Поэтому летом самозванец точно не пойдет на Москву, а осенью, когда дороги превратятся в сплошную грязь, это станет невозможным. Твой человек толком не знает, что на уме у расстриги и вора. Он слышал, что тот намеревался идти на Москву обычным путем, через Оршу, Смоленск, Вязьму.
– Но тогда Годунов перекроет это направление.
– Пусть перекрывает. Этого и надобно добиться.
– Ты совсем сбил меня с толку, великий князь.
– Мы не пойдем на Смоленск. Без осадных орудий эту крепость не взять. Двинемся кружным путем, через Чернигов и Северскую землю.
– Позволь узнать почему?
– Крепости там слабые, ратников в них мало. Денег им почти не платят. Я слышал, что они нередко промышляют разбоем, к войне не готовы. Так, кружным путем мы без серьезного сопротивления можем дойти и до самой Москвы. Пушки заберем в крепостях. Бориска закроет нам дорогу на Смоленск, но оголит юг. Быстро переместить свои рати он не сможет из-за непроходимой грязи на дорогах.
– Превосходный план! – воскликнул Мнишек.
– Конечно! Но это еще не все. Нам потребуются отряды, которые будут идти впереди войска и распространять весть о том, что законный царевич ведет рать, дабы занять престол, сбросить с него убийцу и насильника Бориску. Тех, кто пойдет вместе с законным наследником, ждет великая царская милость. В эти отряды надо отбирать людей, которые могли бы убеждать народ, не поляков с литвинами, наших, русских. Можно из казаков.
– Сделаю, великий князь.
– Постарайся, пан Мнишек. Твоя дочь будет русской царицей. Ты станешь самым богатым человеком на Руси, если не пожелаешь вернуться в Польшу. Все, пойду я, а ты человека сегодня же подыщи и отправь в Краков.
– Найду и дам наставление.
Во дворе Отрепьев увидел Бучинского, держащего коня под уздцы. Вид у него был усталый, но довольный.
Лицо Яна расплылось в улыбке.
– Долгих лет тебе, великий князь.
– Здравствуй! Когда приехал?
– Только что.
– Устал поди?
– Есть немного.
– Сколько людей привел?
– Две сотни. Завтра еще столько же будет. А через пару недель подойдут и остальные, в основном казаки атамана Дугайло.
– Сколько всего соберем?
– Две тысячи. К атаману Дугайло казаки с Дона приезжали. Он рассказал им о тебе. Они заявили, что поддержат законного наследника, когда ты войдешь в пределы России.
– Хорошая новость. Спасибо тебе, десятник.
– Я сотником стал. Так казаки на кругу порешили. А благодарить меня не за что. Я же слово дал, что за тебя хоть в огонь, хоть в воду пойду, до конца стоять буду.
– А просьбу мою насчет казаков из отряда исполнил?
– Да. Всех тайно проверил. Изменников среди них быть не могло. Иначе мне не удалось бы тихо казаков в Польшу привести. Узнал бы Борис, выслал бы войско на перехват. Ан нет. Сколько сотен уже прошло и ни одной стычки.
– Наверное, ты прав. Место для отдыха есть у тебя?
– Не смотрел еще. Как приехал, сразу сюда.
– Здесь отдохнешь. Я с управляющим поговорю. Будет тебе и банька, и обед сытный, и постель мягкая да чистая.
Бучинский отрицательно покачал головой.
– Извиняй, великий князь, но я вместе со всеми.
– Хорошо, что со всеми, но ты нужен мне под рукой.
– Вот обустроятся сотни, и приеду, но завтра, коли позволишь.
– Конечно. Я рад тебя видеть. С утра жду.