Отрепьев задумался.
– Добро, послушаю тебя. Иногда ты дельные вещи говоришь.
Вернулся Бучинский, доложил, что гонцы по отрядам отправлены.
– Хорошо. Пошли людей в Моровск, чтобы доставили сюда воеводу Лодыгина и его помощника Толочанова. Говорить с ними желаю.
– Дозволь, великий князь, самому в Моровск съездить.
– Желаешь посмотреть, что за крепость первой сдалась нам?
– И это тоже.
– А что еще?
– Думаю стрельцов к присяге привести, не откладывая, посмотреть, сколько ратников оставить здесь и взять в войско.
– Вот это правильно. Но отдельный отряд из них создавать не будем. Разбросаем по казацким сотням. С наемниками они не сговорятся. Добро, езжай и не задерживайся.
К вечеру Лодыгин и Толочанов были доставлены в лагерь. Сотник привел их в шатер. После непродолжительной беседы Григорий объявил, что милует их и отпустит через день.
Такого решения пленники не ожидали. По пути в лагерь они уже простились с жизнью.
Не слишком ли милостив самозванец? Может быть, этот статный, спокойный молодой человек не выдает себя за царевича Дмитрия, а является таковым? Вдруг он и есть настоящий наследник престола?
На это и рассчитывал Отрепьев. Эти людишки были нужны ему для распространения утверждения о его милосердии. Иначе Григорий, не задумываясь, снес бы саблей обоим головы прямо в шатре. Но они могут быть полезны, а посему останутся в живых. До освобождения Отрепьев приказал содержать Лодыгина и Толочанова в одном шатре под усиленной охраной.
После чего он принялся изучать карту Черниговских земель. Через двое суток Григорий намеревался начать наступление на эту крепость. Чернигов не Моровск, там и гарнизон сильнее, и артиллерия мощнее, и воеводы покрепче.
В Чернигове тоже были разбросаны прелестные письма царевича Дмитрия. Но сработают ли они там? У Отрепьева не было уверенности в этом. Значит, следовало готовиться к осаде города.
Сообщение о сдаче Моровска вызвало в Чернигове сильное волнение. Весть о приближении к городу царевича Дмитрия взбудоражила народ. Жители Чернигова были готовы признать его власть.
Среди стрельцов не было единодушия. Кто-то заявлял об исполнении клятвы царю Борису, но большинство было готово нарушить ее.
В такой ситуации воевода Чернигова не нашел ничего лучшего, как собрать верных людей, закрыться с ними во дворце и готовиться к обороне, оставив посад восставшему народу. По сути, он сдал город Отрепьеву еще до подхода его отрядов. Надежды на помощь Москвы таяли с каждым днем.
Ситуацию усугубило появление в Чернигове Лодыгина и Толочанова, прилюдно отпущенных в Моровске. Это укрепило веру простых людей и стрельцов в справедливости наследника престола. Уже ни у кого не возникало сомнений в том, что поход против Годунова начал царевич Дмитрий Иванович.
Из Чернигова в Моровск была направлена выборная делегация. Ее члены из простого народа заявили о поддержке законного наследника.
Григорий тут же приказал Белешко идти на Чернигов. К тому времени к Отрепьеву подошли отряды наемников, в основном польских. Он пока придерживал их, рассчитывал, что Белешко сможет добиться сдачи Чернигова.
Поздно вечером в шатре ужинали Отрепьев, Мнишек и Бучинский. Настроение у всех было хорошее.
К ним заглянул казак и сообщил, что в лагерь из Киева прибыл русский вельможа. Он требует немедленной встречи с царевичем.
Мнишек удивленно посмотрел на Отрепьева и спросил:
– Ты кого-то ждешь, великий князь?
– Нет, – ответил Григорий и приказал казаку привести вельможу.
В шатер вошел князь Губанов, поздоровался со всеми.
Отрепьев быстро справился с растерянностью, поднялся.
– Долгих лет тебе, князь. Почему не предупредил о приезде? Я встретил бы тебя как дорогого гостя.
– Это лишнее, царевич. Да и ненадолго я, проездом.
Отрепьев усмехнулся.
– Как и всегда.
– Дела, великий князь. Никакого спокойствия от них нет.
– Проголодался поди в дороге. Поужинаешь с нами? Изысканных блюд нет, питаемся в походе скромно, но того, что есть, хватает.
– Нет, царевич, спасибо. Да времени у меня на это нет.
– А разговор серьезный имеется?
– Да. И лучше без свидетелей.
Мнишек недовольно посмотрел на Отрепьева и спросил:
– Нам с Бучинским выйти?
– Да, – ответил Григорий.
Магнат и сотник направились к выходу.
Отрепьев покинул шатер вслед за ними. Мнишека видно не было, а Бучинский стоял недалеко, разговаривал с казаком из караула.
– Ян!
Сотник обернулся.
– Я, великий князь!
– Подойди!
Сотник подчинился.
– Убери-ка ты отсюда этого казака и сам постой у шатра. Не допускай к нему никого!
– Даже пана Мнишека?
– Никого!
– Понял, сделаю.
Отрепьев вернулся в шатер.
Губанов улыбнулся и спросил:
– Лишние уши убрал?
– А они нужны?
– Нет. Все правильно. Теперь послушай меня. То, что сумел принудить Лодыгина к сдаче Моровска, очень хорошо. Так же верно ты поступил, не наказав никого. Впереди Чернигов. Тебе надо поторопиться.
– На то есть причины?
– До Бориски дошла весть о сдаче Моровска. Это вызвало у него ярость и очередной приступ болезни. Оклемавшись, он тут же вызвал к себе окольничего Петра Федоровича Басманова, а это опытный военачальник. Бориска приказал ему скорым ходом идти к Чернигову с крупным отрядом стрельцов. По моим данным, около тысячи человек.
– Откуда Бориска узнал, что я пойду на Чернигов?
– Чтобы понять это, большого ума не надо. Обходить Чернигов, оставлять у себя в тылу довольно сильную крепость, весьма опрометчиво. Среди твоих людей наверняка есть и те, которые засланы Москвой.
– Басманов уже вышел?
– Да, он с отрядом верстах в ста пятидесяти от Чернигова.
– Да, быстро идет. Значит, Чернигов важен для Москвы.
– Ты должен успеть захватить крепость до подхода Басманова и встретить его орудийным огнем.
– Это понятно. Ему надо три дня, чтобы дойти до Чернигова, мне – вдвое меньше.
– Это если ты сегодня же двинешься к крепости.
– Так и будет. Благодарю за важные сведения, князь. Это все, что ты хотел мне сказать?
– Нет. К тебе подошли отряды польских наемников, верно?
– Ты хорошо осведомлен. У тебя тоже есть свои люди в моем войске?
– Не без этого. Но они тебе не враги.
– Ясно. Так что польские наемники?
– Насколько мне известно, князь Иван Андреевич Татев, воевода Черниговский, с верными стрельцами закрылся в замке, оставил посад в руках взбунтовавшегося народа.
– Это так.
– Я подумал, было бы неплохо, чтобы поляки, войдя в Чернигов, пограбили народ. Но не слишком, дабы не довести дело до бунта уже против тебя.
– Зачем это?
– Затем. Чтобы еще раз показать народу, что ты воистину милостив, справедлив, в то же время достаточно жесток в отношении тех, кто обижает простых людей. Не уразумел?
– Поляки пойдут грабить посад. Я узнаю об этом и повелю наказать их?
– Именно.
– Но это может вызвать недовольство среди наемников.
– Да, если наказание будет приведено в исполнение.
– Устроить игрища?
– Разве это сложно? Как и что, решишь сам.
– Хорошо, князь, я подумаю над твоим советом.
Губанов поднялся.
– Теперь все.
– Уезжаешь?
– Да. Дела. А ты отправляй войско.
– Где Андрюша и Фадей?
– На Москве у князя Харламова. Но скоро ты увидишься с ними.
– Когда?
– Как только они будут нужны тебе. А это произойдет, думаю, совсем скоро.
– Что стоит за твоими словами?
– Узнаешь, Григорий, придет срок. Поторопись. До свидания. Удачи тебе!
– Благодарю. До свидания.
Князь Губанов вышел из шатра.
В тот же день отряды Отрепьева ускоренным маршем пошли к Чернигову. Они опередили войско окольничего Басманова, и это предрешило исход дела.
Черниговцы открыли ворота, и первым в город ворвался отряд атамана Белешко. Он с ходу попытался штурмовать замок, но людей у него было мало. Атака была отбита. Однако это только отсрочило поражение воеводы князя Татева.
Казаки и наемники, подошедшие к ним, готовились к новому штурму, как над замком взвилось белое полотенце. Стрельцы осознали бесполезность сопротивления, понадеялись на милость царевича, арестовали воеводу и предпочли сдаться.
Чернигов пал в тот момент, когда отряд окольничего Петра Федоровича Басманова находился всего в пятнадцати верстах от города. Получив сообщение о сдаче крепости, он развернулся и пошел в сторону Новгорода-Северского.
В Чернигове наемники начали грабеж. Но он был быстро пресечен активными действиями казаков. Они разоружили мародеров и вывели из крепости.
Местное население приветствовало войско царевича, несмотря на грабежи.
Отрепьев въехал в город на следующий день. Ликование народа вселило в него еще больше уверенности в успехе начатого дела. Он уже утвердился в мысли о том, что непременно станет царем.
В замке его ожидали пленные, князья Иван Андреевич Татев и Петр Михайлович Шаховский, знатный дворянин Никифор Семенович Воронцов-Вельяминов. Отрепьев предложил им перейти на его сторону. Татев и Шаховский присягнули царевичу на верность. Воронцов-Вельяминов отказался признавать расстригу государем и тут же был казнен.
Войско Отрепьева пополнилось новыми людьми. В городе было захвачено двадцать семь крепостных орудий. Постепенно Григорий обретал артиллерию.
Имущество, разграбленное наемниками, было возвращено людям, что тоже сыграло на руку Отрепьева. Князь Губанов оказался прав. Провокация подтвердила репутацию царевича Дмитрия как справедливого правителя, достойного сына своего великого отца.
Глава 17
Вечером 11 ноября войско Отрепьева встало на отдых невдалеке от Новгорода-Северского.
Григорий вызвал Бучинского в свой шатер, где находился и Мнишек.
– До крепости десять верст, Ян.
– Сильной крепости, – вставил магнат. – Я предлагал идти в глубь Московии, к Белгороду. Туда подошли бы и казаки с Дона. Но нет, царевича разве разубедишь? У него свой план.