Я завел машину и крепче сжал руль, выезжая на улицу. Я все еще чувствовал вес хрупкого четырнадцатилетнего тела Евы в своих руках, когда я поймал ее при падении на заднем дворе. Текстуру ее волос, когда я убирал спутанные локоны с ее щек. Бешеный стук моего пульса, когда она посмотрела на меня, ее прерывистое дыхание замедлилось, и ее тело расслабилось рядом с моим.
Надежда в ее взгляде, когда я пообещал, что она в безопасности.
Если она действительно сбежала, я знал одно место, куда она могла бы пойти. Где-то она знакома. Место, где у нее были контакты. Костяшки моих пальцев белели по мере того, как я подъезжал все ближе и ближе к Питтсу. Я знал этот маршрут лучше, чем следовало бы. Но на этот раз, когда здания уменьшились в размерах, а улицы покрыли выбоины, я внимательно осмотрелся вокруг. Внимательнее, чем когда-либо.
Несколько женщин склонялись на углу, и я слегка замедлил шаг. Две из них выглядели достаточно взрослыми, чтобы годиться мне в матери. Их щеки ввалились, сигарета лениво торчала во рту у одной женщины, пока она наблюдала за мной. Она подмигнула, и ее взгляд из-под тяжелых век оценивающе скользнул по моей машине. Когда я переключил свое внимание на третью, что-то тревожное зашевелилось у меня в животе. Она вообще едва ли похожа на женщину. Ее глаза пусты, как будто она видела больше, чем кто-либо должен за свою жизнь, а беременный живот похож на арбуз на ее костлявых конечностях. Ей не могло быть больше семнадцати. Того же возраста, что и Ева. Моя челюсть сжалась, и я отвел взгляд, прежде чем полностью проехал мимо них.
Время тянулось, вытесняя из моих легких всякую надежду, пока я пробирался по улицам, которых никогда не видел. Я обходил квартал за кварталом, игнорируя угрожающие взгляды похотливых мужчин и провокационные призывы нетерпеливых женщин.
От нее не было никаких следов.
Во время моего второго проезда мой взгляд привлек знакомый скелет с граффити, и я замедлил шаг. Приближалась та же заброшенная стоянка, на которой я припарковался в прошлый раз, когда был здесь.
Мой большой палец барабанил по рулю, и я провел зубами по губе, когда мне в голову пришла мысль. Даже если я нашел бы Еву, я, возможно, смог бы задержать Пола на некоторое время, но этого недостаточно. Пол — это новая территория. Он был в моем гребаном доме, в одной комнате с ней. Я понятия не имел, как долго он за ней охотился и насколько пристально наблюдал. Я не мог недооценивать, насколько он опасен, и я не мог все испортить.
Горький образ Евы в моей спальне, заключенной в чьи-то чужие объятия, вспыхнул в моем сознании, задерживаясь надолго.
Гноящийся.
Еве потребовалось больше трех лет, чтобы позволить мне подержать ее. Что бы ни сделал этот парень, Александр, чтобы заслужить ее доверие, должно быть, потребовалось время. История. Если бы они были вместе в Питтс, он знал бы кое-что о ней — и о Поле, — это могло бы иметь значение для того, чтобы убедиться, что она осталась бы в безопасности навсегда.
Приняв решение, я свернул на парковку. Все, что выходило за рамки безопасности Евы, сейчас не имело значения. Может, Александр и был ее прошлым, но я — ее будущее.
И я позаботился бы о том, чтобы он знал об этом.
Запирая машину, я шагал по потрескавшемуся тротуару и свернул в знакомый переулок. Я не остановился, пока не достиг той же стальной двери, у которой в последний раз видел Еву. Той ночью я не мог подойти достаточно близко, чтобы ничего не разглядеть, не выдав себя. Сегодня переулок мертв, если не считать бездомного, который спал рядом с мусорным контейнером.
Выдыхая, я поднял кулак к помятой двери и постучал три раза. Я ждал мгновение, и когда никто не ответил, начал стучать снова, но дверь распахнулась.
Коренастый мужчина со шрамами на лице посмотрел на меня скептически.
— Я ищу Александра.
Его челюсть сжалась.
— Здесь нет никакого Алехандро.
Он сделал движение, чтобы закрыть дверь, но я остановил его ногой. Он прищурил глаза.
— Мы оба знаем, что это неправда. Недавно к нему приходила девушка. Ей нужна его помощь.
Он холодно наблюдал за мной, но в его взгляде мелькнул едва уловимый проблеск любопытства. Он знал, о ком я говорил.
— Ты выглядишь как гребаный коп, — обвинил он.
— Ну, а я нет.
Пока нет.
— Я гребаный старшеклассник. Так ты можешь найти его или нет?
Он сложил руки на груди.
— Кто ты?
— Я здесь из-за Евы.
Это все, что ему нужно знать.
— Знаешь, довольно глупо приходить сюда с его именем.
Я стиснул челюсти, и меня охватило разочарование. У меня не было времени на ерунду. У Евы нет времени.
— Скажи ему, что ее гребаная жизнь в опасности. Это должно подвести его к двери.
Мужчина усмехнулся.
— Ты действительно думаешь, что он здесь? В этом здании?
Мой взгляд сузился, и он покачал головой.
— Чувак, ты понятия не имеешь, — он выдавил из себя вздох и пробормотал: — У этой девушки вечно какие-нибудь неприятности, не так ли?
Достав из кармана сложенный лист бумаги и ручку, он протянул их мне.
— Напиши свой номер на обороте, но я ничего не обещаю.
Я записал свою информацию, затем вернул ему бумагу и ручку.
— Спасибо.
Он кивает, и я начал уходить.
— Эй.
Я остановился и оглянулся на него.
— Без чепухи. Ее жизнь действительно в опасности?
— Если бы это было не так, меня бы здесь не было.
Его губы поджались, и он еще раз кивнул, прежде чем исчез в клубе.
Я вернулся к своей машине, завел ее и выехал на улицу. Мои глаза прикованы к дороге, я улавливали каждую деталь. Я не сдался бы. Я бы искал ее столько, сколько потребовалось бы.
Я проехал несколько кварталов и заметил тех же женщин, мимо которых проезжал ранее. Только две из них все еще там. Курильщица и беременная девушка. На этот раз беспокойство в моем животе обволокло ребра, и, прежде чем я понял, что делал, я остановился перед ними. Обе женщины подошли ко мне, и я опустил стекло.
Та, что постарше, улыбнулась, сигарета болталась у нее в пальцах.
— Привет, красавчик, — сказала она скрипучим голосом. — Две по цене одной для тебя.
Мой взгляд скользнул к младшей девушке, и у меня внутри все похолодело, когда она посмотрела сквозь меня. Ее рука лежала на выпуклости живота, и я заметил, что ее джинсы застегнуты на молнию, чтобы они сидели впору.
Я прочистил горло и отвел взгляд, чувствуя себя чертовски скользким.
— Сколько?
Тот, что постарше, посмотрела на мою машину и пожала плечом.
— Сто баксов.
Я знал, что она обыгрывала меня, но это не имело значения. Залезая в бумажник, я достал две сотенные и протянул их ей.
Курильщица собиралась схватить наличные, когда беременная девушка засунула мою руку обратно в машину и прошипела:
— Господи, это у тебя в первый раз или что-то в этом роде? Ты платишь нам после.
Я снова протянул деньги.
— Возьми. Ты стоишь больше, чем все, что я мог бы положить в свой кошелек, но это все, что у меня есть.
Девушка нахмурилась, глядя на деньги. Она снова подняла взгляд на меня, и ее рука задрожала, когда она, наконец, взяла их. Пожилая женщина протянула открытую ладонь, и девушка дала ей одну из сотенных, засовывая свою в задний карман джинсов.
— Я ищу кое-кого. Девушку, семнадцати лет. Раньше она жила здесь и, вероятно, только что вернулась в город.
Беременная девушка сделала шаг назад, оглядывая меня с ног до головы.
— Ты коп?
— Нет, — я раздраженно выдохнул. — Я не коп, ясно? Я… она… Я ее брат.
— Что ж, — сказала курильщица, — в любом случае мы ничем не можем вам помочь. Извини.
Мой телефон зажужжал.
— И это все? — спросила женщина, прежде чем затянулась сигаретой.
Я посмотрел на идентификатор на экране.
Абонент неизвестен.
— Мы тебе не нужны? — спросила та, что помоложе.
Я поднял на нее глаза, нажал принять, и мой взгляд метался между ними двумя.
— У меня кое-кто есть. Она — все, что мне нужно.
Они обе смотрели на меня, пока я отъезжал, и я прижал телефон к уху, пока искал место, где мог остановиться.
— Алло?
Голос, который ответил, низкий и спокойный.
— Истон Резерфорд.
Мой взгляд сузился, и я заехал на парковку.
— Это Александр?
— Да. Я слышал, что моя кузина в опасности.
— Твоя кузина… — мои брови нахмурились, и слова Евы снова зазвучали в моей голове. Это не то, что ты думаешь. Мне так жаль. Я не могу тебе сказать.
Ее двоюродный брат. Он ее гребаный двоюродный брат.
Выдох сорвался с моих губ, моя хватка на телефоне дрожала, и я почувствовал себя гребаным мудаком.
— Совершенно верно.
Наступила пауза.
— Держу пари, теперь все обретает смысл. Приятно познакомиться. Итак, Истон, — спокойствие в его голосе исчез, и в трубке послышался угрожающий тон. — Скажи мне, кого мне нужно убить.
Ева
— Это прекрасный день для жизни. Ты согласна, Эванджелина?
Тошнота накатила на меня с каждым вращением колес машины. Окна закрыты так плотно, что я не могла дышать. И он такой, такой громкий.
— На самом деле, я не видел такого прекрасного дня уже, о, я не знаю… Четыре года, десять месяцев и шестнадцать дней.
Я закрыла глаза, но это не отгородило его.
Он ненастоящий, — говорила я себе. На этот раз жалкая ложь — это дым, который душил меня. Я так упорно боролась, чтобы задушить кошмар, который жил внутри меня, и теперь монстр выбрался из моей сломанной коробки. Невозможно бороться, когда я даже не могла дышать.
— Тебя трудно поймать, я отдаю тебе должное.
Я заставила себя открыть глаза, чтобы увидеть соль и перец, соль и перец — и внезапно я стала такой, такой маленькой.
— Отпусти меня, — прошептала я.
Глупая маленькая девочка.
Его ледяной взгляд пронзил меня через зеркало заднего вида.