Эмма увидела только старый экземпляр Vogue и фотографию Гаррета в спортивной форме и с мячом в руках.
Она даже еще раз заглянула в ванную, надеясь, что Саттон, широко улыбаясь, выпрыгнет из парной.
Но Саттон здесь была только во многих ракурсах на стенах.
Все согласились, что уже слишком пьяны, чтобы продолжать игру.
Шарлотта снова наполнила миску кренделями с солью и поставила первый сезон Голивудских холмов.
Девушки устроились либо на кушетке, либо в спальных мешках, либо на кровати Шарлотты.
Как будто отключение электричества успокоило всех, кроме Эммы.
Она чувствовала себя более бодрой и трезвой.
Саттон в доме? Она близко? Каждый звук, движение, которое она замечала около двери, убеждало девушку, что в комнату вот-вот должна ввалиться Саттон.
Она была так убеждена, что я почти поверила в возможность этого.
Девушки по очереди ложились и закрывали глаза.
Шарлотта уютно устроилась в своей постели.
Мэделин тихонько похрапывала на тахте.
Лилианна зарылась в большой черный спальный мешок, Габриэлла — в розовый.
Лорел свернулась клубочком на кушетке рядом с Эммой; ее пальцы немного подергивались во сне.
Эмма досмотрела диск до конца последнего эпизода, начались титры.
Она попыталась закрыть глаза, но спать не хотелось.
Саттон, появись.
Что станет с ее жизнью, когда Саттон вернется? Еще раз Эмма попыталась представить их встречу.
«Твоя жизнь — безумие какое-то!» — могла сказать Эмма Саттон.
Конечно, после всего, что прошла Эмма, ей разрешат остаться.
В конце концов, если это был какой-то извращенны тест, Эмма прошла его с честью, не так ли? Она представила как у Мерсеров отвалится челюсть, когда они поймут, что за завтраком Эмма говорила правду.
Возможно, они разрешат ей спать в комнате для гостей.
Выделят ей место за кухонным столом.
Можно ли было на это надеяться?
Я так не думаю.
Ничто из этого не сбудется.
Из-за водки Эмма не чувствовала свой рот.
Она попыталась нащупать стакан, но не нашла его.
Она встала с кушетки так тихо, как могла, вышла из комнаты на цыпочках и пошла на кухню.
Мраморный пол чувствовался, будто лёд на её ступнях.
Угловая вешалка, стоявшая возле входной двери, напоминала тарантула.
Эмма задержала дыхание и ступила вперед, в светлую прихожую.
Цифровые часы над микроволновкой и печкой горели ровным зеленым светом.
Металлическая люстра висела над центральным столом.
Кожа Эммы наполнилась смесью страха и восхищения.
Она подняла голову и прислушалась к звукам, которые Саттон издавала, крадясь за ней.
Дыхание.
Хихиканье.
Выжидание.
Но ничего не было слышно.
Эмма взяла из шкафа стакан и повернула кран.
Вода с шумом полилась в раковину.
Только девушка проглотила последний глоток и повернулась к лестнице, раздался скрип.
Эмма остановилась и огляделась.
Сердце бешено застучало.
Еще один скрип.
— Здесь кто-то есть? — прошептала Эмма.
В темноте ее зрение было расплывчато.
Внезапно, раздался сильный грохот.
Боль прострелила бедро Эммы.
Она попыталась повернуться, но кто-то силой прижал её к столу и прикрыл рукой рот.
Стакан выскользнул из рук Эммы и с грохотом упал на пол.
Горячий, подавляющий страх ударил в голову.
— Ммм! — закричала она.
Незнакомец не тронулся с места.
Его тело прижало её сзади, горячее и близкое.
— И не смей кричать, — прошептал ей чей-то голос.
Он был скрипучим и непонятным, как обычный шепот.
— О чем ты думала? Я же велел тебе подыгрывать.
Я не разрешал тебе уезжать.
Эмма попыталась развернуться, чтобы увидеть, кто это был, но незнакомец толкнул её вперед и прижал лицом к столу.
— Саттон мертва, — настойчиво прошептал голос.
— Продолжай притворяться, пока я не прикажу тебе иное.
И еще, больше не пытайся сбежать из города, иначе можешь стать следующей.
Эмма захныкала.
Рука так сильно сжала грудную клетку, что Эмма побеспокоилась за сохранность своих костей.
Что-то холодное и металлическое прикоснулось к шее.
Оно давило все сильнее и сильнее, пока Эмма не начала задыхаться.
Глаза Эммы стали выпуклыми.
Она пыталась сопротивляться, но проволока все сильнее сдавливало горло.
Эмма пыталась дышать, но не могла ни вдохнуть, ни сглотнуть.
Пока она боролась, ноги уже переставали её слушаться.
Я с ужасом смотрела на происходящее.
В моих глазах потемнело, также как и в глазах Эммы; могу сказать только, что у душителя широкие плечи.
Я подумала о темных тенях, паривших надо мной в багажнике.
Тот голос был очень похож на этот.
Но вдруг хватка незнакомца ослабла.
Кто бы это ни был, он поднял Эмму на ноги.
Цветные пятна танцевали перед глазами.
Воздух хлынул в легкие.
Она наклонилась и закашляла.
А теперь опусти голову и досчитай до ста, — приказал душитель.
— Не смотри вверх, пока не закончишь.
Или еще куда-нибудь.
Дрожа, Эмма прижалась лбом к поверхности стола и начала считать.
— Один… два… — сзади раздавались шаги.
Я пыталась разглядеть, кто это был, но мне это не удалось.
- \десять… одиннадцать… — Считала Эмма.
Дверь хлопнула.
Эмма осторожно подняла голову.
Кухня стала такой же тихой и скромной, какой была пять минут назад.
Она на цыпочках дошла до входной двери и осторожно выглянула, но душитель уже ушел.
Она с хрипом упала на колени.
Как только она встала снова, что-то ударило ее по ключице.
Она осторожно ощупала кожу.
С цепочки вокруг горла свисал круглый медальон — медальон Саттон.
Тот медальон, который она искала в ее шкатулке с драгоценностями, но не нашла.
Тот, который был на Саттон из того видео с удушением.
Цепочка оставила идеально ровные красные углубления на шее Эммы.
Мир Эммы вновь перевернулся с ног на голову.
Саттон действительно мертва.
В этом нет сомненья.
Горячие слезы полились из глаз.
Она закрыла рукой рот, приглушая рыдания.
Она развернулась, отчаянно всматриваясь через дверной проем кухни на комнату, забитую книжными шкафами, на двойную лестницу, на величественную переднюю дверь.
Её взгляд остановился на сверкающем, ничем не прерываемым красным луче выше дверного косяка.
Потом она осмотрела на панель управления системой безопасности, на которой зеленым светилась надпись «Заблокировано».
Эмма на цыпочках подкралась к устройству.
Она немного жила в Рено, с приемными родителями, у которых была такая же охранная система — у них был целый кабинет с ценным фарфором от Веджвуд, и все же, они заставляли четверых приемных детей спать в тесной спальне; тогда приемный брат показал Эмме, как пользоваться этой сигнализацией.
Она нажала кнопку «вниз», и высветился список последних действий — включений и выключений — с указанием времени.
Последний раз она была включена в 20.12.
Как раз когда миссис Чемберлен закрыла дверь, впустив Эмму и Лорел.
Не было записи о том, что из-за отсутствия электричества система выключалась.
Не написано было и то, что миссис Чемберлен снова её включала.
Ну и записи о том, что сигнализация сработала, что могло произойти, когда душитель вошел через двери или окна.
Так… как он вошел? И как вышел?
Эмма подняла голову, холодное, скользкое чувство прошло по её телу.
Может, ему и не надо было входить или выходить.
Потому что он был в доме с самого начала.
Она припомнила голос душителя.
«Я приказал тебе играть свою роль».
«Я приказал тебе не уезжать».
А затем она вспомнила сегодняшний разговор с Шарлоттой и Лорел.
Лорел спрашивала: «Ты на станции Грейхаунд?»
Есть ли связь?
Я была достаточно уверена, что она есть.
Я сконцентрировалась на своих воспоминаниях.
Широкоплечая фигура, вытаскивающая меня из багажника.
Потрясение от рыжих волос, когда она вышла на свет.
Тот, кто пытался задушить Эмму, действительно был сейчас здесь, в доме. И этот кто-то — один из моих лучших друзей.
Глава 20ДОРОГОЙ ДНЕВНИК, СЕГОДНЯ Я УМЕРЛА
Как только Лорел подъехала к дому Мерсеров в субботу утром, Эмма пулей вылетела из машины, рывком открыла дверь и помчалась вверх по лестнице.
Она чуть не врезалась в миссис Мерсер, которая шла по коридору с грудой белья в руках.
— Саттон?
— Я просто… — пробормотала Эмма и умолкла.
Она добежала до спальни Саттон, захлопнула за собой дверь и закрылась на замок.
Первой в глаза бросилась огромная куча розовых конвертов, лежащих на кровати Саттон.
«Ответ на приглашение» значилось на них.
Эмма уставилась на незнакомое женское имя, написанное розовым карандашом в верхней части карточки.
«Не могу дождаться», — добавила девушка.
Эмма перевернула карточку.
«Вечеринка по случаю восемнадцатилетия Саттон Мерсер, 10 сентября, пятница.
Подарки по желанию, быть потрясающими обязательно».
В куче лежали по меньшей мере пятьдесят карточек.
Эмма плюхнулась на кровать, несколько карточек упало на пол.
Голова, казалось, была зажата в тиски.
Каждый раз, закрывая глаза, она чувствовала прикосновения душителя, слышала его голос.
«Продолжай быть Саттон, или ты следующая».
Эмма, вооруженная новой информацией и напуганная нападением на кухне, всю ночь провалялась без сна в спальне Шарлотты.
Главное меню диска «Голливудские холмы» играло снова и снова.
Кто-то убил Саттон — и этот кто-то один из ее лучших друзей.
Как моя подруга или сестра могли сделать такое? Но потом я вспомнила какой была той ночью у источников.
Что если я была такой все время? А что если еще хуже?
Эмма плюхнулась на кровать и уставилась на розовый бумажный фонарь, висящий у окна, пытаясь все обдумать.