Выбор присяжных растянулся на тридцать два дня. Арло, насколько запомнилось Дилану, за все это время не задал ни одного вопроса о происходящем. Он заполнил восемь блокнотов рисунками, изображающими все подряд, от цветов до реактивных самолетов.
Со стороны защиты отбором присяжных занималась Лили, что получалось у нее значительно лучше, чем у Дилана. Она быстро формулировала нужные вопросы и каким-то образом получала честные ответы, в чем Дилан, как он сам прекрасно сознавал, был не силен.
Время от времени кто-нибудь из консультантов, присутствующих в зале суда, отправлял сообщение, и у Келли начинал вибрировать телефон. После чего она задавала кандидату в присяжные новые вопросы и просила судью дать ему отвод. Это происходило настолько часто, что Дилан начинал испытывать раздражение, однако Лили сохраняла полное спокойствие и как ни в чем не бывало двигалась вперед.
К последнему дню выбора присяжных число кандидатов усохло до восемнадцати человек – двенадцать присяжных и шесть замещающих. Мужчины и женщины распределились поровну, по шесть человек, не считая замещающих; девять белых, один азиат, трое афроамериканцев. Все с по крайней мере полным средним образованием; все заявили, что ничто не помешает им вынести смертный приговор, если этого будет требовать закон.
– Ваша честь, – когда все это закончилось, сказал Дилан, вставая и разминая ноги, затекшие от двенадцатичасового пребывания в строгих ботинках, – я бы хотел выдвинуть возражение.
– Так, минуточку! – Хэмилтон сообщил присяжным, что стороны желают обсудить кое-что без их присутствия.
Пристав попросил присутствующих освободить зал.
– В чем дело, мистер Астер? – спросил судья.
– Ваша честь, обвинение заявило, что будет требовать для подсудимого смертного приговора, и у нас тут процесс отбора присяжных для вынесения соответствующего вердикта. Я возражаю против этого.
Келли лишь фыркнула.
Оглянувшись на нее, Дилан продолжал:
– Ваша честь, многочисленные исследования показывают, что процесс отбора присяжных для вынесения смертного вердикта исключает непропорционально большое число тех, кто выступает против смертной казни. Таким образом, создается предвзятая группа, которая уже не отражает состав сообщества, из которого ее избирали. Поддержка смертной казни в нашей стране неуклонно снижается, однако подавляющее большинство присяжных, отобранных для процесса с перспективой высшей меры, продолжают выносить смертные приговоры. Почему? Потому что эти коллегии благодаря самому процессу отбора предрасположены к этому. Точно такой же будет коллегия, которой предстоит определять виновность мистера Уорда. Выбор коллегии, одобряющей смертную казнь, является фундаментальным нарушением прав моего клиента на справедливый судебный процесс.
Келли вскочила с места:
– Адвокаты десятилетиями пытались провернуть подобные штучки, однако Верховный суд неизменно их останавливал. Только представьте себе противоположный сценарий: люди, выступающие против смертной казни, решают, можно ли назначать ее в качестве наказания. Несомненно, в этом случае в нашей стране не выносилось бы ни одного смертного приговора.
– Ваша честь, лучше ошибиться и сохранить жизнь, не так ли? Я намереваюсь составить ходатайство и представить его на рассмотрение.
– Это какой-то абсурд! – взорвалась Келли.
– Вы считаете стремление к справедливому суду абсурдом? – гневно возразил Дилан.
– Ваша честь, защита могла бы высказать возражения до начала процедуры выбора присяжных, но умышленно дождалась ее завершения. Налицо очередная попытка защиты затянуть разбирательство в надежде получить…
– Вы издеваетесь над правосудием, выбирая присяжных, которые с большей вероятностью вынесут обвинительный вердикт! Необходимо отложить процесс и…
– Вы защищаете чудовище, которое…
– Так, хватит, оба! – рявкнул судья Хэмилтон. Мельком оглянувшись на телекамеры, он помолчал, стараясь взять себя в руки. – Мистер Астер, ваша просьба запоздала, поскольку присяжные уже выбраны, а вы…
– Ваша честь, я вынужден был дождаться того, когда будут выбраны присяжные, чтобы…
– Пожалуйста, не перебивайте меня! – Судья пристально посмотрел на Дилана, ожидая, что тот будет настаивать, а когда этого не произошло, продолжал: – Я нахожу ходатайство защиты несвоевременным и потому отказываю.
– В таком случае защита подает чрезвычайную апелляцию.
Лицо Хэмилтона приняло такое выражение, будто он собрался заорать во весь голос. Промежуточная апелляция отправит дело прямиком в суд высшей инстанции, а его рассмотрение в суде первой инстанции будет заморожено. Для разрешения этого спора потребуются месяцы, а если апелляция дойдет до Верховного суда, то, возможно, и годы. Судья Хэмилтон лишится внимания средств массовой информации, а может быть, у него даже отберут дело.
Вдруг Арло легонько тронул Дилана за локоть:
– Я этого не хочу. Я хочу суда.
На какое-то мгновение оглушенный адвокат лишился дара речи. Он даже не предполагал, что Арло обращает внимание на происходящее и тем более имеет на этот счет какое-то мнение.
– Арло, этот процесс несправедливый, – склонившись к своему подзащитному, зашептал Дилан, – и мы должны с этим бороться.
– Я хочу суда, Дилан. Я ваш клиент и не хочу того, что вы делаете.
– Арло, я тоже полагаю, что мы должны бороться, – поддержала партнера Лили.
– Я полностью согласна, – добавила Мэдлин.
– Нет. Не хочу. Не хочу сидеть в тюрьме, всеми забытый, п-п-пока вы будете этим заниматься. Я хочу суда, немедленно.
Посмотрев на Дилана, Лили сказала:
– Дилан, приглашай присяжных.
– Лил…
– Он наш клиент. Мы работаем на него. Приглашай присяжных.
– Мы обязаны защищать клиента, который, возможно, не понимает…
– Арло, у вас сейчас нет никаких проблем с головой? Вы понимаете, что происходит?
– Да.
– Что именно?
– Дилан хочет потянуть время, оспорив выбор присяжных. Но я этого не хочу. Я не хочу сидеть в тюрьме, пока вы будете этим заниматься. Я просто хочу суда.
Лили выразительно посмотрела на Дилана.
Тот сперва стоял на своем, но затем был вынужден признать то, что Лили права. Адвокат нужен для того, чтобы объяснять клиенту опасность того или иного шага, однако если клиент упорно настаивает на своем, защитник не может идти наперекор ему. Если б Арло был не в себе и не мог принимать решения, исходя из своих интересов, Дилан мог бы действовать вопреки его желаниям. Однако Лили продемонстрировала, что Арло в трезвом рассудке и понимает суть происходящего.
– Я бы хотел, чтобы мое замечание было отражено в протоколе. В этом случае я смогу сослаться на него, если буду подавать апелляцию впоследствии.
– Замечание будет занесено в протокол. А теперь пусть присяжные вернутся в зал.
Когда присяжные снова заняли свои места, украдкой поглядывая на журналистов и зрителей, судья Хэмилтон сказал:
– Миз Уайтвулф, это те присяжные, которых выбрало обвинение?
– Да, ваша честь.
– Миз Риччи, это те присяжные, которых выбрала защита?
– Да, ваша честь.
– В таком случае, дамы и господа присяжные, судебный пристав доставит вас в гостиницу. Пожалуйста, помните, что вам будет запрещено смотреть телевизор, а также пользоваться интернетом и сотовыми телефонами. И мне хотелось бы еще раз поблагодарить вас за то, что вы согласились на такие ограничения ради того, чтобы в этом деле восторжествовало правосудие. – Он повернулся к столам защиты и обвинения: – Завтра начнутся вступительные речи. А сегодня я объявляю заседание закрытым.
Глава 38
Вечером Келли и Джеймс приехали в офис консультационной фирмы «Дельфы». Офис располагался в роскошном административном здании. На улице дежурили служащие, несколько этажей занимал крупный инвестиционный банк.
– Ого! – заметил Джеймс, когда они вышли из пикапа Келли и служащий забрал у нее ключи от машины. – По-моему, мы с тобой выбрали не ту профессию.
Пол в кабине лифта был застлан ковролином, вместо стен – зеркала. Фирма «Дельфы» находилась на десятом этаже. Приемная располагалась за стеклянной перегородкой. Секретарша сказала, что Питер и Марк скоро подойдут.
В ожидании Келли и Джеймс уселись в кресла.
– Что ты думаешь насчет присяжных? – спросил Джеймс.
– Хорошая команда.
– Меня беспокоит присяжная номер шесть. Сигурни как-там-ее.
– Сигурни Темплс.
Джеймс кивнул.
– Она сказала, что в предыдущем деле ей удалось переубедить остальных присяжных, собиравшихся вынести оправдательный вердикт. Полагаю, именно ее выберут старшиной.
– На мой взгляд, она как нельзя лучше подходит нам – и Марк с Питером того же мнения.
– Да, но что, если она захочет оправдать Арло, а остальные будут против? Возможно, ей удастся их переубедить.
– Ну, некоторый риск, конечно, есть. Темплс замужем за государственным служащим, выступающим за смертную казнь. Выросла она в зажиточном районе с низким уровнем преступности… не знаю. По-моему, это лучшее, на что мы могли рассчитывать.
Джеймс засуетился, поочередно прикасаясь кончиками больших пальцев к остальным пальцам.
– А меня беспокоят присяжные, которые являются сильными личностями…
– И напрасно, – сказал Питер, вошедший в этот момент в приемную вместе с Марком. – Вам нужно будет просто работать с ними, а уже они убедят за вас всех остальных.
Марк кивнул, соглашаясь с ним.
– Но прежде чем мы начнем, ребята, может быть, вы хотите что-нибудь поесть или выпить? Сейчас уже время ужина. Если желаете, я с радостью закажу для вас что-нибудь.
– Нет, спасибо, – сказал Джеймс.
– Мне тоже ничего не надо, спасибо, – добавила Келли.
– В таком случае давайте посмотрим, что мы имеем. По-моему, все очень даже неплохо.
Они прошли в просторный зал для совещаний. Вдоль длинного стеклянного стола стояли не меньше двадцати кресел, обтянутых черной кожей. Все сели перед большим экраном, подключенным к цифровому проектору. На экране застыло изображение комнаты с двенадцатью людьми, перед которыми стоял Питер.