В доме царил беспорядок: повсюду валялись бутылочки с молочной смесью, упаковки подгузников, игрушки и детская одежда. В воздухе пахло табачным дымом и дешевой косметикой.
Патриция уселась на протертый зеленый диван. Не дожидаясь приглашения, Дилан осторожно присел на край деревянного кофейного столика. Подавшись вперед, он оперся коленями о локти. Сложив руки за спиной, Лили прислонилась к противоположной стене.
– Итак, когда вернется Лина?
Закурив сигарету, Патриция подозрительно смерила его взглядом и пододвинула к себе пепельницу.
– Скоро. Убежала в магазин. О чем вы хотите с ней поговорить?
– На самом деле обо всем. Я хочу узнать, вдруг она скажет что-нибудь такое, что поможет спасти Арло. С полицией ваша дочь говорить отказалась, поэтому мы понятия не имеем, что ей известно.
– Ну да, – усмехнулась Патриция, – эти свиньи заявились сюда, задавали самые разные вопросы и грозились арестовать Лину и ее малышку за… как там это называется… что-то связанное с правосудием.
– Препятствие работе правосудия. Под этим подразумевается, что ваша дочь или лгала полицейским, или умышленно скрывала что-то такое, что могло помочь следствию.
Кивнув, Патриция выпустила дым носом.
– Я им ответила: «Делайте свои мерзости, свиньи!» Именно так я им и ответила.
Открылась дверь. Вошла молодая женщина, по крайней мере на пять-шесть лет моложе Арло. Она была в серой рубашке и зеленой куртке армейского покроя, волосы у нее были перетянуты резинкой. В руках женщина держала пакеты с продуктами. Она застыла в дверях с раскрытым ртом, потрясенная тем, что ее мать впустила кого-то в дом.
– Лина, это Дилан Астер. Он адвокат Арло, и ему нужна твоя помощь.
Глава 42
Лина долго молча смотрела на Дилана, и у того возникло ощущение, что она раздумывает, то ли ей бежать, то ли вызвать полицию. К счастью, мать забрала у нее из рук пакеты с продуктами и отнесла на кухню. Лина стояла неподвижно, лишь скрестила руки на груди. Взглянув на Лили, она снова посмотрела на Дилана.
– Привет, – сказал Дилан, стараясь скрыть переполняющее его смущение. – Мм… извините за то, что пожаловали без приглашения. Я полагал…
– Мне известно, кто вы такие. Что вам нужно?
Взгляд Дилана упал на лежащую на кофейном столике погремушку. Не зная, чем занять свои руки, он взял погремушку и покрутил ее.
– Вы знаете, что вашему мужу грозит смертный приговор, так?
Колебание.
– Да, знаю.
Оглянувшись на Лили, Дилан сказал:
– И вам известно, что его нашли окровавленным, после чего он сознался в совершении этого преступления?
– Вы не сказали мне ничего нового. Просто говорите, что вам нужно, и уходите.
Положив погремушку на стол, Дилан сверкнул глазами.
– Я хочу спасти жизнь вашему мужу, но, по-видимому, во всем чертовом мире я единственный, кто этого хочет. Брат Арло не хочет нам помогать, прокурор намерена требовать только смертной казни… и даже сам Арло не хочет, чтобы я заявил о его невиновности, и утверждает в суде, что это он во всем виноват. Мы сражаемся за него в одиночку. Но я не сдаюсь и по-прежнему надеюсь на то, что мы не одиноки. Надеюсь на то, что, может быть, хоть кто-нибудь знает, что, черт возьми, происходит, и поможет нам.
– Лина, вы хотите, чтобы Арло казнили? – спросила Лили. – Если да, так прямо и скажите нам, и мы не будем напрасно отнимать у вас время.
– Проклятье, как вы вообще можете задавать мне такой вопрос? – рявкнула Лина. – Он отец моего ребенка! Меньше всего на свете я хочу смерти своему мужу!
Дилан оглянулся на Патрицию: та разбирала покупки, делая вид, будто не обращает никакого внимания на происходящее.
– В таком случае почему вы не хотите поговорить с нами? Я могу понять, что вы не говорите с полицией, но с нами?..
Вздохнув, Лина закрыла дверь.
– Мне так сказал Арло.
– Почему?
– Не знаю. Но он сказал, что очень важно, чтобы я ни с кем не говорила.
Дилан заметил у Лины на руках шрамы. Давно затянувшиеся. Еще у нее были порезы на запястьях, тонкие и прямые. Нанесенные умышленно.
– Ну, Арло в беде, и если вы не поговорите с нами, он умрет.
Какое-то время Лина молчала, глядя на суетящуюся на кухне свою мать. Затем закурила и села в кресло у двери. Она смотрела на адвокатов так, словно ожидала от них какой-то вопрос, но сама ничего не сказала.
– У вас в доме есть оружие? – спросил Дилан.
– Нет.
– Нет даже ножей?
– По крайней мере, я не видела. – Лина покачала головой.
– Когда Арло узнал, что у него шизофрения? – спросила Лили.
– В подростковом возрасте, но симптомы у него были, сколько он себя помнит. Просто его родителям было все равно, и они его никому не показывали.
– Как шизофрения влияет на Арло в повседневной жизни? – спросил Дилан. – Вы часто замечали у него необычное поведение?
Глубоко затянувшись, Лина выпустила дым носом.
– По большей части с ним все в порядке. Особенно если он принимает все лекарства. Но когда перестает их принимать, все меняется.
Дилану столько раз приходилось видеть то же самое, что он нисколько не удивился. У лекарств от шизофрении жуткие побочные эффекты, но они помогают стабилизировать состояние больного. И тут многие начинают выдавать желаемое за действительное и воображают, что болезнь отступила не из-за лекарств. Они перестают принимать препараты из-за побочных эффектов, и через пару недель, а то и раньше, приступы возвращаются.
– Каким становится Арло, когда не принимает лекарства?
Выпустив облачко дыма, Лина уставилась на пол, зажимая сигарету двумя пальцами.
– Он начинает видеть вещи, которым нет объяснения.
Дилан подался вперед.
– Демона.
– Демона, – кивнула Лина.
– Когда Арло видел его в последний раз?
– Не знаю, – сказала она, стряхивая пепел в пустую банку из-под содовой. – Наверное, где-то за пару месяцев до ареста. Однажды Арло разбудил меня среди ночи. В руке у него был телефон, и он сказал, что демон хочет говорить со мной. Разумеется, никто ему не звонил. Я спросила у него, когда он в последний раз принимал лекарства, и Арло сказал, что три недели назад. Поэтому я сама стала каждое утро давать ему лекарства, и ему стало лучше.
– Расскажи им про Ричи, – окликнула с кухни Патриция.
Оглянувшись на мать, Лина снова повернулась к Дилану.
– Кто такой Ричи? – спросил тот, переводя взгляд с одной женщины на другую.
– Это мальчишка, которого едва не сбила машина, – снова выпустив облачко дыма, сказала Лина. – Он переходил улицу, уткнувшись в телефон. Машина появилась из ниоткуда. Водитель тоже говорил по телефону. Арло стоял на тротуаре. Поняв, что сейчас произойдет, он спрыгнул на проезжую часть и оттолкнул мальчишку в сторону. Машина ударила его в бедро, он получил серьезный перелом и с тех пор хромает. Но Арло не раздумывал ни минуты и даже не думал о том, что может погибнуть. Он просто выбежал на дорогу и спас мальчишке жизнь.
– Значит, вы не верите, что Арло убил тех ребят? – спросила Лили.
– Нет. Я знаю этого человека, как никто другой на свете. – Лина перевела взгляд на шрамы на руках. – Одно время я встречалась с настоящим подонком и знаю, какими жестокими могут быть мужчины. Арло не такой.
– Он часто отправлялся в тот охотничий домик? – спросил Дилан.
Лина кивнула:
– Он отправлялся туда, когда чувствовал приближение очередного приступа. Даже несмотря на лекарства, у него иногда случаются приступы. Ему начинает казаться, будто его кто-то преследует. Арло не хочет вываливать это на нас с Эми, поэтому отправляется на пару дней в домик, пока приступ не закончится. Я говорила ему, что мне не страшно, что я хочу за ним ухаживать, но он утверждал, что не хочет, чтобы Эми видела его в таком виде. – Она печально улыбнулась. – Как будто малышка может понять, что папа ведет себя как-то не так…
– В каком состоянии был Арло, когда отправился в охотничий домик в последний раз?
– Он был в полном порядке. Я засунула таблетки в шоколадные батончики и сказала ему обязательно съедать каждый день по батончику. А о том, что случилось, узнала, только когда среди ночи нагрянула полиция.
Закончив разбирать пакеты с покупками, Патриция стояла у стола и внимательно слушала.
– Лина, в другом охотничьем домике недалеко от места преступления была обнаружена бейсбольная бита. Арло ничего не говорил вам об этом?
– Нет, он мне ничего не говорил, – покачала головой Лина. – Но я никогда не видела у нас в доме биту и точно могу сказать, что Арло не играет в бейсбол.
– Он ничего не говорил про нож, который так и не может найти полиция?
– Ничего. – Она снова покачала головой.
– Что Арло рассказывал вам о случившемся после своего задержания? Он сообщал какие-нибудь подробности?
– Он только сказал, что все будет хорошо, а я никому не должна ничего говорить.
– Арло никогда не делился с вами своими мечтами стать знаменитым? – спросила Лили.
Лина еще раз глубоко затянулась.
– Делился, и так часто, черт побери, что мне становилось тошно. Как-то раз корреспондент взял у него интервью по поводу какой-то глупости, открытия нового моста или чего-то в таком духе, а Арло просто проходил мимо, когда снимали репортаж. Так вот, он заставил нас просмотреть это видео чуть ли не десять раз.
– То есть вы полагаете, что он принимает на себя вину за эти убийства, так как думает, что это сделает его знаменитым?
– Я знаю только, что Арло заявил, что нам с Эми больше никогда не придется переживать из-за денег. Что он передаст мне права на свою книгу, и может быть, о нем даже снимут фильм.
– Этот мальчишка – безмозглый дурень, – заметила Патриция.
– А насчет его брата? – спросила Лили.
– А что насчет него?
– Что собой представляет Эван?
– Мы с ним не общаемся. – Лина пожала плечами. – Они с Арло терпеть друг друга не могут.
– Никчемный человек, – добавила ее мать. – Сколько раз попадал в тюрьму за то, что лупил своих подружек, – со счету собьешься… По крайней мере, так говорит Арло.