Они назвали развод «мирным», однако ничего мирного в нем не было. Перед тем как Трэвис ушел от Келли, у него больше года был роман на стороне. Судья-мужчина, усмехнувшись, отмахнулся от этого фразой «мужики такие мужики», посчитав, что Келли найдет его слова очень смешными.
Первым свидетелем был следователь Хэнк Филипс. В суде он держался совершенно непринужденно. Представляясь и отвечая на вводные вопросы, Филипс смотрел на присяжных. Келли попросила его восстановить хронологию событий; он отвечал ровным тоном, спокойно, старательно избегая эмоциональных эпитетов, которые можно было бы посчитать за свидетельство предвзятости. Келли услышала, как Лили, склонившись к Дилану, шепнула: «А он хорош!»
За три часа Дилан выдвинул тридцать одно возражение. По большей части они были отклонены, а за одно он даже удостоился замечания от судьи.
– Следователь Филипс, – сказала Келли, – сейчас я задам вам самый важный вопрос. Каким вам показалось поведение Арло Уорда?
– Возражение! – тотчас же заявил Дилан. – Для подобной оценки требуется экспертное заключение.
– Ваша честь, я лишь прошу свидетеля, имеющего за плечами двадцатичетырехлетний опыт работы в правоохранительных органах, высказать свои общие впечатления.
– Возражение отклонено. Следователь Филипс, вы можете отвечать.
– Он нервничал, конечно, но не слишком. Его движения указывали на то, что ему спокойно и привычно. Арло Уорд прекрасно понимал, что происходит и почему. На наши вопросы он отвечал кратко, и, как вы видели на видеозаписи, они не вызывали у него никакого недоумения. Больше того, если б мне не сказали об этом уже потом, я ни за что не предположил бы, что у него есть какое-либо психическое расст…
– Возражение, – сказал Дилан. Он оглянулся на Лили, которая также должна была бы вскочить с места, высказывая возражение. – Требуется экспертное заключение, ваша честь. Следователь Филипс не психолог и не может рассуждать о том, как должен или не должен вести себя человек, страдающий психическим расстройством.
– Возражение поддержано.
– Следователь Филипс, – сказала Келли, – сложилось ли у вас впечатление, что Арло Уорд был не в себе и не понимал характера…
– Возражение!
– Возражение поддержано.
Келли оперлась обеими руками на кафедру так, что у нее побелели костяшки пальцев.
– Арло Уорд показался вам…
– Возражение, – сказал Дилан, на этот раз поднимаясь на ноги. – Требуется экспертное заключение.
– Поддержано.
Келли шумно вздохнула.
– Вам…
– Возражение, требуется…
– Да сядьте же вы! – резко произнесла Келли.
– Ваша честь, я возражаю против подобного замечания со стороны обвинения и прошу суд…
– А я снова прошу защитника сесть, – перебила его Келли.
– Ваша честь! – произнес Дилан оскорбленным тоном, задевшим обвинителя больше, чем все его возражения. – Это совершенно непрофессиональное поведение; я оскорблен, можно даже сказать, шокирован тем, что…
– Стороны, подойдите ко мне, – перебил его судья Хэмилтон.
Келли и Дилан приблизились к его скамье.
– Говорю обоим: умерьте свой пыл, – тихо произнес судья. – Ваши пререкания выставляют нас с плохой стороны. Вы опасно близки к тому, что я обвиню вас в неуважении к суду.
– Скажите это ей! Это она задает недопустимые вопросы.
– Ох, увольте! Единственно, что недопустимо в этом зале, – вы. Вы бросаете пятно на нашу профессию. Такое впечатление, будто вы здесь только для того, чтобы манипулировать…
– Нашу профессию? С каких это пор вы считаете себя защитником, а не доблестным стражем порядка?
– Так, – раздраженно произнес Хэмилтон, – достаточно! Если вы оба не можете держать себя в руках, я прерву процесс на день и предъявлю вам обоим обвинение в неуважении к суду. Возможно, даже объявлю о нарушении процессуальных норм. Миз Уайтвулф, вам это нужно?
Разъяренная Келли бросила взгляд на Дилана.
– Нет, ваша честь.
– Мистер Астер, а вам?
– Нет.
– В таком случае я предлагаю всем выдохнуть, прежде чем продолжить заседание.
Глава 50
Прокурор и защитник вернулись на свои места, и судья объявил десятиминутный перерыв.
В зале поднялся гул голосов, народ устремился в туалеты и курилки.
– Я хочу с тобой поговорить, – посмотрев на Лили, сказал Дилан. – Предлагаю выйти на улицу.
Они вышли из здания суда. Засунув руки в карманы, Дилан обвел взглядом улицу и проезжающие по ней машины. Для небольшого городка перекресток казался весьма оживленным.
– Лил, после того звонка вчера вечером ты за миллион миль отсюда. Что случилось?
– Ничего.
– Определенно, что-то случилось.
– Ну, если и случилось, я не хочу об этом говорить. И, по правде говоря, тебя это никак не касается.
– Касается, если это имеет отношение к нашему клиенту. Ты ведь отдаешь себе отчет, что этот процесс может закончиться для него смертным приговором, так? Присяжные смотрят на нас, стараясь понять, как им себя вести. Ты отвернулась в сторону и не обращаешь внимания на происходящее. Раз уж собственные адвокаты Арло считают дело проигранным, какова вероятность того, что присяжные взглянут на него иначе?
– Для тебя все так просто, да? – Лили покачала головой. – Только черный и белый тона… Нужно любой ценой защитить клиента, а все остальное потом. Но, может быть, для кого-то из нас на первом месте собственная жизнь.
Встав за кафедру, Келли закончила допрос следователя Филипса. Дилан подал всего лишь два возражения.
– У меня больше нет вопросов к этому свидетелю. – Прежде чем вернуться на свое место, Келли оглянулась на Филипса и сказала: – На самом деле есть еще один. Следователь Филипс, в ту ночь Арло Уорд произвел на вас впечатление человека, не отдававшего отчета в своих действиях?
– Опираясь на то, что я видел, а также на собственный опыт, я считаю, что Арло Уорд в ту ночь полностью отдавал себе отчет в своих действиях.
– Благодарю вас.
Филипс налил себе воды в пластиковый стаканчик.
– Мистер Астер, ваша очередь, – сказал судья Хэмилтон.
Дилан не встал за кафедру. При перекрестном допросе свидетелей он предпочитал оставаться в «колодце», промежутке между кафедрой и местом для свидетелей. В ходе допроса Дилан медленно приближался к свидетелю. По мере сокращения разделявшего их расстояния нарастали темп и напор его вопросов. Приближаясь к свидетелю и повышая голос, Дилан добивался того, что тот начинал волноваться, а взволнованный свидетель чаще совершает ошибки.
– Вы служите в полиции уже больше двадцати лет, правильно?
– Да.
– Не сомневаюсь, за такое время вам многое пришлось повидать.
– Это уж точно.
– Вам известны все без исключения детали уголовного расследования, так?
– Я отношусь к своей работе серьезно, если вы это имели в виду, – пожал плечами Филипс.
– Раньше вы работали в отделе расследования убийств, правильно?
– Да.
– В управлении полиции Солт-Лейк-Сити?
– Да.
– И практически во всех убойных отделах страны есть специальная «доска убийств», не так ли?
– О других подразделениях судить не могу, но в тех, в которых я работал – в нашем штате и в Юте, – такие доски есть, это правда.
– Что такое «доска убийств»?
– Это просто большая белая доска, на которой перечислены все дела об убийствах, которыми занимается отдел в настоящее время. Это позволяет следователям визуально оценивать количество текущих дел.
– «Доска убийств» также помогает понять, насколько эффективно работает отдел, правильно?
– Да, наверное, в этом и есть одна из ее главных целей.
– Следователь Филипс, что такое «висяк» и «верняк»?
Оглянувшись на Келли, тот откашлялся.
– Это распространенные термины, которыми иногда пользуются следователи отделов убийств.
– «Висяк» – это убийство, в котором нет свидетелей, нет серьезных зацепок, нет подозреваемых, правильно?
– Совершенно верно.
– А что такое «верняк»?
– Так называется дело, в котором полно доказательств, есть подозреваемый, есть свидетели и которое с большой вероятностью завершится арестом.
– Арло Уорд сознался в данном преступлении, правильно?
– Да.
– Когда его попросили выйти из машины, он был весь в крови?
– Да, в крови.
– Он согласился собственноручно написать признательные показания, да?
– Совершенно верно.
– Правда ли, что вы во время допроса Арло Уорда сказали другому следователю, что это дело «верняк»?
Какое-то мгновение Филипс молча хмурился.
– Откуда вам это известно?
– Я этого не знал и узнал только сейчас.
Следователь снова оглянулся на Келли. Та откинулась назад и скрестила руки на груди.
– То есть вы с самого начала решили, что это дело «верняк», да? – спросил Дилан.
– Это просто термин, которым мы пользуемся.
– Означающий практически раскрытое дело, правильно?
Глядя Дилану в глаза, Филипс сглотнул комок в горле:
– Правильно.
– Следовательно, назвав это дело «верняком», вы имели в виду, что считаете его раскрытым, а Арло Уорд – это тот, кто совершил это преступление?
Филипс задумался.
– Я действительно назвал данное дело «верняком», это правда, но вовсе не имел в виду то, что оно закончено. Никакое дело не может закончиться в первую ночь. Расследование должно продолжаться дальше.
– Так, хорошо. Замечательно. В таком случае, каких еще подозреваемых вы изучили? Пожалуйста, перечислите их присяжным.
Следователь шумно выдохнул носом, продолжая смотреть Дилану в глаза:
– Никаких.
– Ни одного?
– Да, других подозреваемых не было.
– Вы говорили в ту ночь с жертвой, которой удалось остаться в живых?
– Говорил.
– В ту первую ночь вы изучили ее прошлое и прошлое остальных трех жертв, чтобы выяснить, не было ли у них врагов, желавших им зла? Например, вы выяснили, быть может, подавал ли кто-либо из двух женщин в полицию заявление о преследованиях? А может быть, парни с кем-нибудь недавно дрались? А может быть, кого-либо из четверых в прошлом уже пытались убить?